Мы так увлекались красотой ран, что забывали о боли. Как завороженные, смотрели на раскрывающиеся, словно бутоны роз, рваные красные края. Слезы текли по щекам, а мы все рвали и рвали наши тела и души, вынимали друг у друга сердца и клали их на золотые подносы, чтобы красное на золотом помогло вспомнить закат в пустыне, в долине фараонов. Ты помнишь долину фараонов? Я всегда мечтал залезть на самую верхушку пирамиды Хеопса и, накурившись убойной марокканской дури, смотреть на бесконечный закат над бескрайней пустыней... Я бы умер, наверное, от осознания всей этой красоты... Красное на золотом... Ты кусала мои губы до боли до ран, из которых вырывалась на свободу пенистая жидкость. Я проглатывал, наверное, по стакану крови, прежде чем мне становилось дурно. Перед глазами все плыло... лишь ты... А толпа кричала: "Давай, давай!" Они не знали, что это изнасилование, этот бой, который казался им страшным сном, на самом деле доставляет нам дикое удовольствие... Потом мы лежали голые на матах в центре ринга... У нас не было даже сил подняться и уйти... Мы лежали несколько часов, прижимаясь друг к другу. Наша кровь смешивалась... Кто победил наплевать. Мы знали, что нашли друг друга, нашли нечто настоящее и правдивое...