Настроение сейчас - Спокойное

Мой папа не понимает художественную литературу. "Если хочешь что-то сказать, зачем это как-то вуалировать? Пиши прямо". А ещё он редко покупает бумажные книги - только лучшие, потому что у нас дома их итак столько, что впору открывать библиотеку. Но... Пару недель назад он очень рекомендовал нам всем одну книгу. Обошел пару магазинов, попросил меня посмотреть, где она есть в сети, съездил и купил (вот самая мощная рекомендация =)). Эта книга - роман(!) Владимира Орлова "Альтист Данилов"... Я, конечно, прочла. И всем советую.

Есть в этом романе интересная идея по поводу музыки:
(для ленивых - краткой описание:)
«По мнению скрипача [Земского], звуки настолько несовершенны и изжили себя, что музыка должна звучать лишь в душе, и тогда она будет истинным искусством» (с) Википедия

(для не ленивых - большая цитата из книги:)
«…Шумы и звуки раздражают человека всё больше и больше, они вреднее для него, чем загрязнение среды. А как мало приятного слышат люди: пение птиц, шум леса, ласковый плеск воды, смех младенцев. И всё, пожалуй. Ну и, естественно, тишина. Однако о ней разговор особый. Вот человек себе в утешение и создал музыку. Расположил звуки с помощью тонов, ладов, ритмов и прочего в приятные ему сочетания и десятки веков старается возместить музыкой скаредность природы. Поначалу уловленные людьми звуки помогали им баюкать детей, вызывали жар в крови, настраивали на битвы и тяжкие работы, в пышных церемониях заставляли падать на колени, верить в силу и сверхъестественное. А потом возник особый мир музыки, мир этот безграничен и всесилен. Впрочем, так думают люди. Но так ли на самом деле? Нет, нет и нет! Музыка, как и любое другое искусство или, скажем, как и любая наука, отражает уровень развития человечества, представления людей о мире и самих себе. Представления эти меняются, но и теперь они наивные и детские. Ничего толком не знают люди ни о себе, ни о мире! Так, для облегчения жизни, оснастили себя некими условностями. И потихоньку одну условность заменяют другой. Каким уж открытием казалась когда-то перспективная живопись, а теперь, если принять во внимание забавы естественных наук, перспективная живопись Леонардо или Рафаэля ничуть не меньшая условность, нежели плоскостность или обратная перспектива иконы. Да что там, куда большая условность! И традиционная музыка, естественно, - условность и частность! Нет, он, Николай Борисович Земский, вовсе не предлагает уничтожить и забыть традиционную музыку, инструменты изломать, а ноты сжечь. При этом бы и сотни тысяч музыкантов пришлось куда-то девать, а им ведь надо кушать и кормить детей. Бог с ними, пусть себе дуют в трубы и барабанят по клавишам! Хотя они и шарлатаны. Но следует открыть людям глаза на то, что традиционная музыка - явление частное и никак не может претендовать на всеобщность. В этой ее претензии есть и нечто ущербное. Как в претензии на любовь мужчин семидесятилетней дамы, скукоженной, но все еще в красках и горящих камнях. В особенности теперь, когда так называемые точные науки пригоршнями выбрасывают новые условные знания. Может, в чем-то и верные. Теперь, когда совершенно изменились способы информации и средства общения людей. Да что говорить! Что дальше-то будет! Века человек плёлся потихоньку, а теперь побежал, да ещё и вприпрыжку. Раньше он жил в замкнутом мире, в своей избе, а теперь выходит во вселенную, и кто знает, с чем он встретится там, какие истины разверзнутся перед ним, от каких бездн он поседеет, к каким чувствам и каким звукам привыкнет, какие инструменты изобретет и полюбит. А вдруг люди и вообще откажутся от всех звуков и шумов, поберегут здоровье. Им надоедят разговоры, а станут они общаться друг с другом, скажем, способом телепатическим. Или каким иным. Да и надо бы! Разве слова способны передать движения мыслей и чувств? Нет. Они - служебные сигналы, они жалки и убоги, как знаки азбуки Морзе. Стало быть, и искусство будет иным. И ещё. Вся старая музыка так или иначе - отражение какой-никакой, а гармонии. Но разве мир - гармония? Разве жизнь - гармония?..»
__
Идея получается интересная, но немного однобокая. Логика Земского понятна : чтобы передавать чувства музыкой, человек начинал с малого - с одного звука (меньше - только тишина), потом добавлял ещё один, ещё, получалась мелодия; когда одной мелодии перестало хватать, родился аккомпанемент, потом полифония, количество голосов в ней всё росло и росло... Таким образом в какой-то момент, добавляя и добавляя голоса, дополнительные звуки и аккорды, человек сольет музыку в однородный шум (помните, как шумит радио, когда ловит сразу много-много кусочков волн?). Однородный шум, как мне кажется, родственник тишине... Здесь вспоминаются цвета: если начинать с белого, пустого, и добавить туда множество оттенков, великое множество, то мы снова увидим белый. Это будет белый, но немного не тот, что изначально - так же получается с тишиной и шумом. Итак, человек сольет музыку в шум (родственный тишине) - и "шагом вперед", думает Земский, станет сам переход к тишине. Но он забывает о двух вещах - во-первых, тишина прекрасно используется в музыке (перед и после восприятия любой музыки надо бы послушать тишину, да и в самих музыкальных произведениях есть паузы), а во-вторых - разве человеку нужно выражать что-то ТАКИМ количеством звуков, чтобы они слились в шум? Мне кажется, что вся человеческая душа во всем её разнообразии для выражения не требует такого количества.

Интересно представлять такое развитие музыки с точки зрения матана: если принять тишину за ноль, из которого выходит луч количества звуков в музыке,он уходит в бесконечность. Значит, абсолюта в этой системе два: ноль (тишина - достижимый абсолют) и бесконечное количество звуков (шум - достижимый при желании, но его едва ли когда-либо достигнут естественным путём). С этой точки зрения скрипач в чём-то прав, тишина - единственный достижимый естественным образом абсолют - но разве может этот абсолют, который меньше, чем один-единственный звук, передать что-то действительно значимое? И поймёт ли слушатель хоть что-нибудь? Пустота выразительнее, потому что содержит всё - но понять, что конкретно из неё хочет тебе сообщить другой человек, всё равно невозможно. Земский для пояснения использует точные словесные формулировки для названий - но разве словесная фраза выразительнее, чем простая мелодия? Скрипач сам говорит: "Разве слова способны передать движения мыслей и чувств? Нет. Они - служебные сигналы, они жалки и убоги, как знаки азбуки Морзе". А мелодия - может, в большей степени, чем слова (даже произнесенные с интонацией). Так что что-то не то с этой идеей тишизма...

Есть в этой цитате ещё пара сомнительных моментов. Звук не может быть условностью - да, современную нотную систему изобрели для условности, она не передает всего, но ведь и человек не машина - он способен добавить в звук что-то вне системы, свое, то, что в нотах не записывается. Звук - не наше изобретение, звук перенят нами из природы, он не является системой знаков для чего-либо. Он просто существует - а мы научились его использовать. Ведь мы испытываем тревогу не только тогда, когда звучит контрабас, но и тогда, когда слышим низкое рычание дикого зверя?

"Вся старая музыка так или иначе - отражение какой-никакой, а гармонии. Но разве мир - гармония? Разве жизнь - гармония?.." А разве в тишине нет гармонии? Гармония - "слаженность целого, рождающаяся от сочетания противоположных по качеству сущностей" (с) Википедия. В тишине нет сущностей - поэтому слаженность целого изначально не нарушается. Значит, гармония в тишине есть - и с этой точки зрения тишина от музыки ничем не отличается. Впрочем, судя по тому, что мы видим, она и так практически не отличается... Так что противопоставление тишины и звука (кстати, при этом может образоваться гармония - гармония звука в мире, так действительно ли в мире нет гармонии?) - это частный взгляд на их взаимоотношения, в другой же плоскости они однородны. И тогда частностью является как раз тишизм - ведь традиционный взгляд на музыку содержит в себе и тишину.