Detroit_lex представляет новую тему...

       Яркое утреннее солнце, цепляясь за верхушки могучих пихт и секвой, вставало над вигвамом глашатая Народов Прерий. Ещё крепкая, коренастая фигура его, преземистым пнём, суетливо металась вокруг кострища. Внезапно остановившись, и, на всякий случай шарахнув огненой воды, Тай-ме из племени Вишнёвого дерева, прозваный бледнолицыми генуэзцами, да поцелует их Итхаква, Доном за шикарный, не поддающийся описанию по красоте наряд, принялся вглядываться вдаль. Одеяние Дона играло всеми известными красками, огромные связки бус покрывали четверть его не маленького, упитанного тела, расшитый чудными животными плащ тащился за ним по земле на четверть полёта копья.И даже выдра, чей серебрянный, сверкающий на солне мех столь ценился, стыдливо прыгала в воду, когда видела Дона, и оттуда тоскливо вздыхала. Ондатры и бобры просто дохли от зависти, красотой огромного континента правил Тай-ме''Дон''Вишня. Старый глашатай ждал, сегодня в его стойбище должны собраться войны всех племён дабы отпразновать середину сезона охоты. Дон был любопытен и склочен как старый суслик живущий в окружении пятидесяти поколений потомков, и упустить такую возможность высказать своё мнение и позадирать молодых охотников и старых вождей он не мог. Ни одно существо не могло остановить эту ниагару словоблудия и нравоучений уже много лет, даже верховный шаман из племени Летучих мышей не мог с ним ничего поделать, Дон был упрям как лосось весной, а коварен и злопамятен как россомаха. Когда-то побыв вождём, он потерял чувство меры и мнил себя особой приближённой к Маниту и персоной равной гризли.

         Вдалеке заклубилась пыль: Племя Столичного стойбища!! - злорадно подумал Дон. Который год сие племя шло к лучшим угодьям, но никак не могло добраться. Да и этой осенью, их лучший охотник утратил меткость руки и лихость. И вообще, по мнению Голоса прерий, слишком много было у Столичных не похожих на коренных индейцев.

        Вглядевшись вдаль, Дон поперхнулся огненой водой: Без мокасин, в шлёпках непотребных идёт -  вознегодовал он. Гнев Тай-ме распростанялся на лучшего охотника Столичных, коий, поводя в разные стороны своим некрасивым, ассиметричным , с позволения сказать, лицом, нагло пёр к стойбищу. Разорви тебя пума- подумал Дон, но вслух сказать не решился, ибо справа от охотника выглядывала ещё более наглая, и, спаси Маниту, рыжая морда. Кирдык!!- ляпнул про себя абсолютно не знакомое ему слово глашатай. Этот рыжий, имел, что абсолютно не поддавалось уразумению его, славу самого грозного бойца, а ситуации с получением тумаков Дон ненавидел и презирал с детства. Мимо пронесли паланкин с вождём Столичных, милый, пухленький вождь обретался в неге и мечтаниях об охотничьих угодьях, где он вдоволь хапнет славы и признания. Глашатай хотел окликнуть его, но наткнулся на взгляд высокого война с небесно голубыми глазами. Пробежав взглядом по его одежде Тай-ме не увидел ни одного знакомого тотема, только огромные топоры и смешные шапки с рогами, и, решив, что не стоит орать по привычке на кого попало, просто проклял его на всякий случай. Отряд прошёл мимо стойбища, и удалился. Злорадно плюнув им вслед, Дон почувствовал желание толкнуть речь перед одной из своих скво, или на худой конец влупить грамм 100 отвратительного бурбона.

         Всё равно, куда идёте, не придёте, года два ещё как минимум- успокоил себя старый бирюч, хрен вам, а не реки полные лосося!! И, сладострастно потирая потные лапки, стал встречать новых гостей.

       Следующее было племя Лесорубов, шли они прямо и крепко прижимаясь друг к другу задницами. Вот рыжих бы убрать, и было бы племя эталон - подумал Дон, и, неожиданно поперхнувшись и попятившись грузно плюхнулся на то, за что ценили племя Кэнаков: впереди шли два охотника, как два бурундука похожих друг на друга. Вот и ко мне пришёл фиолетовый енот-ужаснулся глашатай, и для профилактики галюцинаций врезал 150 бурбона, и алчно загрыз сие дело мухомором. Картинка не менялась: и вправду близнецы-отлегло от сердца у старого последователя Славы Зайцева. И тут он узрел хранителя тотема Лесорубов, по прозвищу Лу, и, возрадовавшись и уподобляясь мальчишкам, радостно заверещал старую шутку: БУУУ!!! БУУУУ!! Радость его от этого события, была чиста как самогон, который он покупал у русских поселенцев на Аляске. Лесорубы, все как один усвоив от близнецов ледяную непоколебимость, стройными рядами растворились в утреннем тумане. Гордость и самолюбование Дона выплёскивалось через край, уязвлённое рыжим самолюбие, с лихвой компенсировала шутка над Кэнаками, хотя и обещание вертеть его как Карлсона на копье несколько интриговало. Какой к бесу Карлсон?? - недоумевал глашатай — напридумывают себе божков, Маниту негодует. И как молодой лось, резво поскакал на встречу племени Медведей, не забыв захреначить лайма с текилой, которую ему по знакомству присылали ацтеки, хотя он больше всего на свете любил напиток который делали люди из-за моря, зовущийся так притигательно на их языке: гоорииилка, а если она была ещё и перцовкой, то Дон терял ум и волю и предлагал им пропить Манхэттэн.

        Медведи двигались неспеша и неторопливо, ибо суетиться им размеры не поволяли. Впереди шествовал огромный охотник: тебе с инками мяч в кольцо кидать, а не охотиться — ухмыльнулся провокатор, но вслух не озвучил, ибо кулаки у здоровяка были больше чем грудь Покахонтас. Непременно без голландцев не обошлось у скво Медведей — предположил Дон. Ибо в наших краях без гризли и Шакила сие непотребщина и враньё. Тотем Медведей несли двое: старый, опытный воин, и молодой с потешным лицом. Не разберёшь их — вознегодавал Дон — на молодого навыёживаешься, старый накажет, на старого, молодой пнёт, и решив воздержаться от восхвалений и порицаний, затушил трубку зависти о плащ вождя Медведей, который был видом как родной брат вождя Столичных, только поживее. Моё место прогревает опоссум негодный — скорбел глашатай, когда-то, сам Дон водил Медведей в походы, но длинный язык и страсть к алкоголю вынудили его стать Гласом прерий. Хотя, и не так всё плохо — заключил Тай-ме и остограммился припасённым рижским бальзамом, который выменял у бледнолицего приехавшего к тёще.

        К вигваму Дона вышло племя Уток — Летать так летать, стрелять так стрелять — пело одурманеное сознание старика. Нетрезво пошатываясь, он хлопнул по плечу двоящегося в глазах охотника и ляпнул: Райан, скажи, зачем Пэррос сбрил усы??

        To be continued.........
        Не забывайте славить ЗЕНОНА ПРЕДВЕЧНОГО!!