Et s'il m'interroge alors
  Sur la dernière heure?
- Dites-lui que j'ai souri
  De peur qu'il ne pleure..

Maurice Maeterlinck

 

 

«Как же так? Что же я сделал неправильно? Как такое могло случиться?» - молодой человек в кольчуге поверх плотной рубахи, опоясанный мечем в украшенных ножнах, стоял в толпе серди простого народа, радостно приветствовавшего королевскую семью, и не верил происходящему. Рукой он сжимал эфес, да так, что костяшки побелели от напряжения. Он верил, что ему есть за что бороться и куда возвращаться. Оказалось, что все совсем по-другому. Рыцарь смотрел и смотрел на удивительную девушку, сидевшую на носилках под палантином, рука об руку с чванным перехоленным  павлином. Она была его мечтой, его судьбой, сейчас у него, пожалуй, ничего и не осталось. Кроме, разве что воспоминаний, которые теперь накрывали его с головой.

 

***

 

- Мы будем вместе! Вот я вернусь, и уже никто не сможет нас разлучить! Я положу к твоим ногам все королевства, сражу дракона, одарю тебя всеми сокровищами мира! Вот только вернусь, слышишь, я обязательно вернусь, любовь моя!

Темноволосый юноша гарцевал во дворе замка на разгоряченном жеребце и потрясал мечом, выкрикивая имя своей возлюбленной. Девушка, прислонившись к огромной парадной двери, смотрела на него с неизмеримой тоской и нежностью. «Куда же тебя несет, дурак? - с горечью думала она. – Неужели ты так до сих пор и не понял, что я люблю тебя и без всех этих королевств и драконов. Я пыталась убедить тебя в этом много раз, а ты все еще не веришь».

- Убью! Дракона! – кричал он, а принцесса стояла и кивала, душа слезы. – Дракона! – еще раз взвыл рыцарь, закинул меч в ножны, надел шлем и, развернув коня, помчался прочь во весь опор.

«Боже, дай ему сил. И… пусть он найдет себе другую. Боже…», - принцесса без чувств опустилась на землю, и по щекам ее потекли слезы.

Quand l'amant sortit
(J'entendis la porte)
Quand l'amant sortit
Elle avait souri...

***

 

- Какие демоны тебя сюда занесли мальчик? Что ты здесь забыл? – похожий на горный обвал голос дракона воспитывал юного рыцаря, которые от удивления только и мог, что хлопать глазами сквозь проем открытого забрала. – Чтоб ты знал, я, между прочим, редкий вид, охраняемый законом. А ты дурак. Каких свет не видывал. Хотя не, отчего же. Еще как видывал. Носитесь тут, а я вас уму-разум учи. Где это слыхано, чтобы такой почтенный дракон как я был нянькой вам, детям неразумным!

Дракон негодовал и изредка выпускал короткие языки пламени и едкий дым, когда возмущение его переходило границы. Рыцарь сидел в седле как припаянный и слушал, слушал.

- Ты вот что, - вздохнул дракон, - поезжай домой. Ты пойми, моя голова не сделает ее счастливее. Напугаешь бедную барышню, только и всего. Они же нежные, не выносят ни крови, ни страшилищ всяких. Лучше скажи мне, она тебя любит?- рыцарь отрешенно кивнул. – А ты ее? – юноша снова кивнул. – А в чем проблема?

Рыцарь робко взглянул на старого дракона, сидящего перед ним, словно одинокая красная скала, изредка разводившая крылья.

- А как же доказательства?

- Ну не голова же дракона! – взвыл тот. – Главное доказательство, это когда ты рядом с ней. Ты рядом - и ей больше ничего не нужно. Как ты можешь ее защищать, если ты не знаешь где она и что с ней, с кем она, жива ли еще? Как ты можешь говорить, что любишь, если бросил ее, не заботишься? Какая уж тут любовь, - печально вздохнул дракон. – Ты вернись лучше. И все у вас будет ладно. Хочешь, я тебя подвезу?

Рыцарь внимательно посмотрел на дракона, но в этот раз как-то по-другому, снял шлем, слез с коня, отстегнул тяжелый нагрудник лат и, оставшись в одной кольчуге, подошел к крылатому и встал перед ним на колени.

В высоком сером стальном небе раздался взрыв грома, тяжелые капли дождя сплошным потоком рванулись к земле. Юноша изрядно вымокший и уже дрожащий от холода стоял перед драконом, склонив голову и яростно молясь о том, чтобы могучий змей спалил его заживо или съел. Или поднял высоко-высоко и сбросил, чтобы больше не терзаться, не болеть, не мучиться осознанием того, что он потерял, сколько упустил по собственной вине.

Но дракон лишь поднял его на ноги и подтолкнул ко входу в пещеру. Крылатый усадил юношу, прислонив к каменной стене, и выпустил поток теплого воздуха на ежащегося героя.

- Вставай, тебе пора возвращаться домой.

Рыцарь хотел было что-то сказать, но раздумал, сбросил все тяжелые части доспеха на то место, где только что сидел, взобрался на коня и, кивнув дракону, галопом пустился в сторону, где виднелись шпили башен замка.

 

***

 

- Я хотел бы видеть принцессу.

Сенешаль внимательно и долго смотрел на сурового рыцаря с тяжелым взглядом, но, так и не узнав в нем родного сына, взбалмошного юнца, кивнул ему и указал рукой на лестницу, ведущую в покои принцессы. Молодой человек еще раз с грустью взглянул на придворного и пошел наверх.

У двери комнаты девушки, которую всю жизнь любил больше всего на свете, но которая теперь была потеряна для него, он остановился. Перевел дыхание и постарался успокоить сердце, тревожно бившееся в груди. В ту же секунду струны арфы, звуки которой доносились из залы, умолкли, и сгустилась тишина, тягучая, будто смола.

«And fare thee weel, my only Luve, and fare thee weel a while! And I will come again, my Luve, tho' it were ten thousand mile!» - произнес низкий голос на одном дыхании.

«Elle attendit les jours d'été: elle attendit plus de sept ans, tous les ans passait un passant», - услышал рыцарь в ответ. Тяжелая дубовая дверь со скрипом распахнулась перед ним, служанка учтиво отошла в сторону, пропуская его в комнату. Темный силуэт в портале витражного окна был ровно таким же, как и когда-то давно. Но все же это была совсем другая принцесса.

- Она ждала, - тихо произнесла девушка. – Долго ждала, до самой смерти. Ее не кому было защитить, и она умерла.

 - Откуда вы тогда обо всем знаете?

- Я ее сестра, - чуть помедлив, ответила стоявшая у окна. – Так получилось. Только вы о ней не жалейте. Поверьте, она умерла счастливой.

- Oh mihi praeteritos reierat si Juppiter annos! – с горечью воскликнул юноша. – Сколько бы я отдал за это!

- Не стоит, сударь, поверьте, не стоит. А теперь ступайте, ступайте.

 

Tell me, Moon, thou pale and gray 

Pilgrim of heaven's homeless way, 

In what depth of night or day 

Seekest thou repose now?

 

 ***

 

- Опоздал?

- Нет, ну что ты, как раз вовремя. Мы все получили свое, но не то, что хотели.

- Обычная история.

- Глупости какие! Это же самая необычная из всех историй этого мира.

- Ну что же, ты делаешь успехи. Определенно.

- С таким-то учителем, еще бы.

Отблески пламени от большого костра танцевали на каменных стенах. Трещало сухое дерево в огне, шкворчало что-то горячее в котелке. Темноволосый юноша поворошил угли и огляделся.

- Знаешь, отсюда надо переезжать. Холодно, тесно, грустно. Давай я построю дом, устроим там все, будем жить в следующую историю?

- Звучит, конечно, но… - девушка с длинными, темными, цвета запекшейся крови волосами мягко улыбнулась, - как же другие рыцари? Кто их направит на путь истинный? – в ее глазах вспыхнул лукавый огонек.

- На одного рыцаря всегда приходится один дракон. Иначе быть не может. А значит, другие переживут. Или убьют его, или найдут свою прекрасную даму.

- Собственник. Впрочем, каждый из нас исполнил то, что ему было предначертано, а остальное уже не так важно, верно?

- Верно. Главное, чтобы на подвиги не отправились эти самые прекрасные дамы вместо рыцарей. А то переведется наш род.

- Скорее переквалифицируется. Но уж и правда, не дай бог, не дай бог.