Описание:
"Единственная ты, кем смертный род
Возвышенней, чем всякое творенье,
Вмещаемое в малый небосвод
(Данте, "Божественная комедия")

─ Ясуда сенсей, ─ вместо приветствия начала с порога молоденькая рыжеволосая медсестра в коротком халатике, ─ гомен насай, я… сказала ему… а он… вы ведь уже собирались спать… а это не крайний случай… просто… он хороший мальчик, и поэтому, не хочется делать что-нибудь такое, да и нельзя без вашего разрешения… вот! ─ Закончила она и посмотрела на своего начальника взглядом, очень похожим на тот, которым глядит подсудимый, сказавший последнее слово, на человека в чёрной мантии, которому предстоит решать его судьбу. В этом взгляде не было ни раскаяния, ни злобы, ни тоски, но, казалось, одна лишь констатация факта: «Я в твоей власти, хочешь ─ казни меня, хочешь ─ милуй, но знай: ни тем, ни другим дела ты уже не поправишь, так что, давай быстрее, хуже нет вот так стоять и ждать неизвестно чего».
─ Гм… ─ Довольно молодой высокий брюнет поглядел на девушку поверх квадратных очков, ─ для начала, Комацу сан, успокойтесь, пожалуйста, вы наш сотрудник, а не пациентка.
─ Гомен насай.
─ Что-то вы зачастили с этим «гомен насай», ещё бы на колени бухнулись. Да, и объясните мне некоторые моменты вашего замечательного монолога: во-первых, «он» ─ это кто?
─ Так этот же… ну… из пятой палаты диспансерного отделения… ─ немного подумав, Ёми Комацу назвала имя и фамилию пациента.

─ И вы ему сказали, что я, его лечащий врач, сегодня дежурю, так?
─ Хай.
─ И он хочет меня видеть?
─ Хай.
─ А почему я должен обо всём догадываться? Что же он, буянит?
─ Нет, но состояние у него… короче без лекарств, наверное, не уснёт, если вас не увидит.
─ Ну… лекарства… в общем так, ─ Ясуда Кента поднялся из-за стола, поправив свой халат и заговорил тем же тоном, которым когда-то, ещё в университете, замещая заболевшего преподавателя, читал лекции у одного из младших курсов, ─ психиатр, прежде всего, должен лечить словом, медикаменты применяются только в тех случаях, когда данный вид терапии не помогает, а этот явно не из их числа. Следовательно, как дежурный врач, я должен оказать ему помощь именно этим, первым способом, а так как я ещё и его лечащий врач, то что?
─ Тем более обязаны это сделать.
─ Правильно, так что, ведите его сюда, санитары не нужны, пусть себе спят…
─ Они не спят.
─ Ну да, рассказывайте! Короче, давайте его сюда, сами не уходите, быть может, один я, всё-таки, не справлюсь… Да и серу там, по дороге захватите, так, на всякий случай… Тем более, и у меня ведь есть, что ему рассказать ─ произнёс Ясуда Кента уже заметно тише.
Минут через пять перед доктором уже стоял довольно высокий шестнадцатилетний парень с тёмно-каштановыми волосами. Поздоровавшись, он, не дожидаясь приглашения, плюхнулся на стул. Несколько минут в кабинете царила почти полная тишина. Это время, впрочем, не прошло даром для молодого психиатра, который успел отметить несколько знаковых для своего ремесла моментов в поведении своего собеседника: дёргающаяся правая бровь, какая-то странная полуулыбка: не то ироничная, не то злая, немного подрагивающие руки, но вместе с тем абсолютно ясные глаза, привычным движением окинувшие комнату, где находился их обладатель, определённо, прекрасно понимавший, где он и что происходит.
─ Дальше будем молчать? ─ Начал разговор врач, когда для дальнейшего выяснения состояния больного стало необходимо слышать его голос.
─ Нет, зачем? Я сюда не молчать пришёл, хочу рассказать кое-что занимательное.
─ Вроде той истории, услышанной всеми нами сегодня на сеансе групповой терапии о том, что ты оказался в мире, где эта твоя… как её…
─ Харухи Судзумия.
─ Да, она самая, училась в другой школе, и из-за этого всё вокруг стало выглядеть совершенно иначе?
─ Да ещё и саму её я с трудом нашёл… Ну… то, что я хочу сказать вам, действительно, содержит в себе элементы этой истории, но… лишь элементы… Короче, я хочу объяснить вам, как понимаю всё дело теперь… Да, и включите, пожалуйста, камеру…
─ Это так обязательно?
─ Комацу сан, ты слышала нашего Кёна?
─ Ясуда сенсей!
─ Что?! Твой начальник тебе приказывает, давай, работай, а ты, ─ говоривший немного помолчал, прежде, чем в полутьме зажёгся маленький красный огонёк, ─ можешь начинать, только потише, ведь все уже спят.
─ Хорошо, буду потише. И так, её звали Харухи Судзумия, и мы познакомились, когда я перешёл в Северную старшую школу, в один с ней класс. Это была девушка замечательная во всех смыслах слова. Я имею в виду даже не её успеваемость (хотя она и была одной из лучших в классе), активность (хотя она и успела побывать во всех клубах, в каждом из которых за сравнительно короткое время если и не стала первой, то проявила себя очень неплохо), красоту (хотя она и была одной из самых красивых девчонок нашей школы), но то, что она даже при беглом знакомстве была абсолютно не похожа на других. Действительно, какая ещё девушка-подросток будет презирать всех без исключения рок и поп звёзд, сама имея талант к музыке, считать спортсменов тупыми, сама неплохо выступая практически во всех дисциплинах и подвижных играх, включённых в школьную программу или изучаемых факультативно, прекрасно учиться, но считать, что учителя, доктора наук, магистры и прочие «зря выкинули свою молодость», мечтать о встрече со сверхъестественным, но думать, что все, кто это тоже делает ─ полные идиоты и ничтожества…
─ Так, стоп, а ваш клуб…
─ Команда SOS?
Собеседник кивнул.
─ Это другое, там мы все подчинялись черноволосой императрице и делали то, что она скажет, следовательно, лишь помогали ей искать инопланетян, экстрасенсов и так далее. Другие же организации, занимающиеся чем-то вроде этого, она и за людей то не считала, а потенциальные клиенты… ну… они же должны были лишь сообщать о чём-либо странном, дальше, опять же, в дело вступала её Величество. Действительно… она всегда была властной, умной, немного капризной, где-то даже взбалмошной… словом, богиня она и есть богиня… Даже в том мире, где она таковой не являлась, большинство черт Харухи остались такими же… Как и пристало богине, она почти никого и почти никогда не стеснялась, собственно, благодаря этой её черте я впервые в жизни увидел голую девушку… Быть может, из-за того, что Судзумия сан интуитивно осознала это, она и начала выгонять меня из клубной комнаты во время своих неоднократных переодеваний… Да, ─ продолжил Кён со вздохом, ─ но у неё был только один настоящий недостаток… Её не существовало… Харухи никогда не училась ни в Северной старшей, ни где-нибудь ещё, не зарегистрирован в нашей школе клуб под названием «Команда SOS», а магазин, где она покупала всякие штуки для воплощения своих идей, уже лет десять, как закрылся…
─ Достаточно, свои слова я помню.
─ Ваши слова… Но… они ведь правильные…
─ Для меня да, но, увы, не для тебя. Понимаешь, Кён, ты парень неглупый и, скорее всего, просто говоришь то, что я хочу услышать от тебя… Домой захотелось, да? Но для этого не больно то нужна твоя ложь.
─ Это не…
─ Да хватит тебе! ─ Махнул рукой врач, ─ забудь, пожалуйста, все те анекдоты о том, что психиатра можно обмануть, если вести себя так-то и так-то, ибо это, как у вас говорят, не канает. Дело в том, друг мой, что я и так хотел тебя выписывать недельки через две.
─ Правда?
─ Да, и не нужно так скептически смотреть на меня, я говорю совершеннейшую правду. В самом деле, взять, например, вчерашнюю историю, где Харухи появляется только в самом конце и не в том качестве, что обычно, значит, ты, в принципе, уже допускаешь возможность существования мира без неё, реакция твоих одноклассников на самом деле могла быть похожа на ту, что ты описывал… Да и теперь вот, ты на протяжении почти всей своей истории говорил о ней как просто о странной девочке, о том же, что она богиня, упомянул лишь в конце истории и как-то вскользь, а про то, что и некоторые другие ребята из твоей школы были людьми не обычными, и вовсе не вспоминал. Анализы твои также приблизились к норме, как и поведение, так что очень возможно, что вскоре ты сможешь вести нормальный образ жизни и лечиться амбулаторно.
─ Да… Ну хорошо… мне идти?
─ Нет ещё, я всё думал: сказать тебе или нет, но… думаю, всё-таки скорее да, чем нет, Ёми.
Повинуясь краткой команде и быстрому движению глаз, медсестра со шприцем, наполненным салатного цвета жидкостью, стала позади пациента и положила ему руку на плечо.
─ Это ещё зачем? значит вы…
─ Я говорил чистую правду, но то, что скажу сейчас, может очень расстроить тебя, так что лучше перестраховаться, мы ведь вовсе не хотим, чтобы ты поранился, так что, пожалуйста, приготовься услышать то, что тебе будет не по вкусу, и постарайся не слишком буянить, тогда это и не понадобится. Так вот, мы, действительно, не нашли сведений о том, чтобы твоя ровесница Харуки Судзумия сан училась в какой-то из старших, средних или младших школ нашего города, но… вот скажи мне, где ты жил до девяти лет?
Кён почти сразу назвал адрес.
─ Верно, так вот, там, когда тебе было от пяти до семи лет, ты играл с одной девочкой, которую звали... как?
Юный собеседник молчал, на его глазах, неизвестно, отчего выступили слёзы.
─ Как её звали? Живее!
─ Харухи…
─ Фамилия! Быстро!
─ Харухи… Судзумия…
В эту минуту, кажется весь мир, вся реальность, в которой вот уже почти год жил молодой человек, под звуки грома и жуткого подземного гула дала трещину, огромную, чёрную, жуткую, обнажившую нечто ещё более жуткое, во сто крат худшее, чем сама Смерть.
─ И что же было дальше? Живее!
─ З… зачем вы это… ─ собеседник едва мог говорить.
─ Надо! Быстро!
─ Когда нам было семь… Она заболела и умерла… Я даже… знаю, где её могила, ходил туда, разговаривал, приносил игрушки… А потом… она вернулась…
─ Но мёртвые не возвращаются, Кён, поговорить с ней ты сможешь только тогда, когда сам окажешься там, каким бы замечательным человеком Судзумия сан не была.
─ Да. Вы правы… Хотя, вы, конечно, опять скажете, что… Да что там, ─ парень неопределённо махнул рукой. ─ Пойду я.
─ Да, иди, поспи хорошенько, Ёми, отпусти его.

Ещё очень долго юноша не мог заснуть, когда же его сознание, казалось, наконец, было уже готово к тому, чтобы вот-вот улететь в страну Грёз и Кошмаров, в окно кто-то бросил камень. Услышав удар, Кён открыл глаза. Минуты через две звук повторился, потом ещё и ещё. Видя, что целей своих человек по ту сторону стены таким образом достигнуть не может, он, а вернее она, наплевав на сторожей и собак, закричала что есть мочи:
─ Ора, Кён! Ты что там, умер?! Быстро открыл!
Не веря своему счастью, тот, к кому обращались, подбежал к стеклу, по которому стекали капли мелкого дождя, и отодвинул его в сторону, вскоре, кряхтя и шёпотом бранясь, в проём влезла Харухи, одетая, как Касуми из шестой главы «Дэнгеки». Даже волосы её, против обыкновения, были собраны сбоку в маленький хвостик и прихвачены не лентой, а резинкой.
─ Привет!
─ Привет, а я уже собиралась уходить. Как тебе? ─ Судзумия слезла с подоконника и крутнулась на месте, давай возможность своему собеседнику оценить все качества её наряда, состоявшего из ультракоротких шортиков и топика, почти не скрывавших нижнее бельё, костюм этот дополняли подтяжки.
─ Хорошо, хоть не в героиню «Штурмовых ведьм»… Ай!
─ Тоже мне! Я из кожи вон лезла, искала эти шмотки, чтобы ему…
─ Мне что?
─ Ничего, не уж то ты думаешь, что ради тебя я бы стала так напрягаться?! Это… косплей… для одного… мероприятия…
─ Какого?
─ Не твоё дело! Кстати, за то, что не будешь в нём участвовать, кормишь весь клуб такояки, когда выздоровеешь, кстати, когда?
─ Врач сказал, через две недели.
─ Ну… тогда наказаний для тебя наберётся ещё много… Уж не исключить ли…
─ Да я бы с удовольствием…
─ А не дождёшься! Кстати, почему ты не спрашиваешь меня, как я сюда попала?
─ Спрашиваю.
─ То-то же, сторож здесь ─ настоящий старый извращенец, одна фотка Микуру и лестница моя, хотя, конечно, это было опасно, собак на такое не купишь, да и камеры… А что ты молчишь?
─ А разве я должен что-то говорить?
─ Ну, хотябы поблагодарить меня за визит, для которого я прошла через столько трудностей и опасностей… Ладно, предположим, что ты так и сделал, на какой из этих кроватей ты спишь?
─ На вот этой, я, вообще, в палате один.
─ Ну, и отлично, вот и ложись на неё.
─ Зачем это?
─ Делай, что тебе говорят.
Стоило Кёну лечь, как Харухи плюхнулась рядом с ним, да ещё и прижала к самой стене.
─ Ты что это?
─ А ты хочешь выставить девушку на улицу в столь поздний час и в такую погоду? Нет? Ну вот, и давай спать, а если будешь руки тянуть, куда попало, я тебя никогда не прощу!
Есть такое выражение: «Сначала мужчина спит с соской, потом с мишкой, потом с книжкой, потом с мечтой», по всей видимости, для Кёна эта ночь была последней из таких. Мерное посапывание лежащей рядом Харухи, тепло и восхитительный аромат её тела, прекрасная гладкая кожа, небольшая но правильной формы и приятная на ощупь грудь (он никогда бы не опустился до того, чтобы трогать спящую девушку, но, едва заснув, Харухи, по-видимому, совершенно забыла о своих же требованиях, заключив его в объятия, разорвать которые, не разбудив её, было нельзя)… Конечно, наутро никого рядом не было, да и больше к нему она никогда не приходила, но эту, последнюю ночь со своей прекрасной Мечтой он запомнил навсегда…

Маленькое, давно потёртое изображение Дзидзио сама не то с осуждением, не то с одобрением смотрело на подошедших к нему жениха и невесту.
─ Ты знаешь, кто здесь, Микуру?
─ Та девочка, с которой ты когда-то играл?
─ Да, просто я решил… что она должна знать о том, что я решил связать жизнь с дорогим мне человеком…
─ Ясно, ─ очень тихо сказала Микуру, ─ как ты думаешь, мы бы с ней подружились?
─ Да наверняка, ─ неизвестно отчего, вдруг улыбнулся её собеседник, ─ ладно, пошли, гости ждут…
─ Кён но ба-ка! ─ Долетел крик до ушей молодого человека, вроде, у этой фразы даже имелось продолжение. Но его унесло ветром…

 

Конец.