Настроение сейчас - тупое...


Название: Снеговики
Автор: BAD
Статус: закончен
Размер: мини
Бета: Kshisya
Размещение: по ссылке
Пейринг: Том/Билл
Жанр: Slash, PWP, флафф
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: не имею никаких прав на ТН
Саммари: читайте…
Предупреждения: нет
Фандом: Tokio Hotel

Ура, мы наконец-то на отдыхе. Скоро Рождество, и мы в горах. Я так счастлив, что уже успел распланировать все дни нашего отпуска, хотя сам прекрасно знаю, что все пойдет наперекосяк, благодаря брату. Спонтанность – это одновременно его очень хорошая и очень плохая черта. Самые запоминающиеся моменты в нашей жизни происходили благодаря ей, но и как нам потом за них попадало... Я улыбнулся своим мыслям, и быстренько запихнув вещи на полку, выбежал на улицу. Яркое, не по-зимнему приветливое, солнце оттеняло голубое небо, моментально наполняя меня хорошим настроением на весь оставшийся день. Я готов был просто кричать от радости. И тут же получил снежком в голову.
- Обстреливаем Билла! – Заорал Том из-за сугроба, приготавливая новый снаряд, - живым не уйдешь, - крикнул он уже мне, засмеявшись, будто злодей в тупых американских комедиях.
- Не дождешься, - я быстренько спрятался за беседку во дворе, сгребая снег вокруг себя, чтобы легче было вести перестрелку со своим неугомонным братцем. Я аккуратно вылез из-за угла, замахнулся и залепил Тому прямо в глаз, но и сам получил от Георга по носу снежком. Брат промычал что-то нечленораздельное и явно не предназначенное для всеобщего прослушивания, и наклонился за новым снежком. Но не успел он коснуться снега, как я налетел на него сзади, и мы оба упали в сугроб. Жутко холодно, но зато как весело. Густав и Георг все гонялись друг за другом, не прекращая перестрелки.
- А давайте лепить снеговиков, - Том спихнул меня со своего живота и, полный энтузиазма, начал катать большой снежный ком.
- Неплохая идея, но обстреливать друг друга интереснее, - в подтверждение своих слов Георг запустил снежком в Тома, попав точно по затылку, и дико заржал.
- А у меня лучше мысль в голову пришла, - отозвался Густав, - вы с Биллом лепите друг друга из снега. Посмотрим, у кого лучше выйдет, - эта мысль мне определенно понравилась. Густав просто мозг. Можно даже посоревноваться за приз.
- Я согласен, а ты, братик? – Я похлопал ресничками для эффекта святой невинности, но я ведь знаю, что Том меня понял. Он недовольно прищурился, но кивнул в знак согласия.
- Тогда лепите своих снеговиков в метре друг от друга. Но не мешаете и не помогаете друг другу. Так, каждому выдается одна морковина, две веточки и два уголька, - Густав отдал нам вышеперечисленные вещи, и наше мини-соревнование началось.
Определенно лепить снеговика собственного близнеца задача непростая. Мы решили, что фигуры будут стандартные, три снежных кома разных размеров. Я накатал самый нижний шар и установил рядом с началом снеговика Тома. Потом второй, затем третий ком. Вот и наступил момент творческой работы. Я все крутился вокруг своего снеговика, придавая ему черты брата. Поправлял, едва державшиеся, снежные дреды и кепку. Вставил вместо носа морковь, вместо глаз - угольки, вместо рук – ветки. Пошарив в карманах, нашел там немного конфет и поставил их на место губ. Я немного отошел от снеговика, но столкнулся с Томом спиной и чуть не упал лицом в снег, если бы брат не подхватил меня вовремя.
- Аккуратнее, иначе проиграешь, - Том сжимал меня в своих теплых объятиях, проводя руками вдоль спины, разгоняя по телу волны удовольствия и жара. Парни куда-то свалили, я даже не заметил, как они испарились, оставив нас одних.
- Тебе я готов проигрывать всегда, - я смущенно ему улыбнулся, прямо таки тая в его руках. Том не отрывал от меня своего взгляда, проникая глубоко в душу, окунаясь в ту любовь, которой она была полна. Я медленно потянулся к его губам. Холодные, но все равно такие мягкие и родные. Мы даже не целовались, просто стояли и дышали друг другу в губы. Так хорошо, словно время остановилось, и я мог бесконечно долго смотреть в его родные глаза и читать в них всю ту любовь, что он испытывает ко мне, в каждом движение ощущать заботу и нежность, в каждом вздохе слышать желание быть всегда со мною рядом и никогда не покидать. Я коснулся холодными руками шеи Тома, и он, еле заметно, улыбнулся мне одними глазами. Я только хотел сорвать поцелуй с его губ, как вернулись наши драгоценные Густав и Георг.
- О, вы уже слепили снеговиков, - разобрал я речь Георга, пока он жевал хот-дог. Вот скотина, даже ведь не предложил, а я так есть хочу. Едва я об этом подумал, как живот моментально откликнулся жалобным гудением по всему телу.
- Проголодался? – прошептал мне на ухо Том. Мы уже не обнимались, а ведь так хотелось. Поскорее бы вернуться обратно в домик и не выпускать брата из объятий, чтобы его тепло проникло в моё тело, и грело всю ночь. Мечты, мечты. До вечера еще несколько часов, но ведь можно уйти и пораньше, сославшись на головную боль или на что-нибудь еще. Лишь бы побыть с ним рядом. Я незаметно дернул его за руку, показывая взглядом, что хочу к нему. В ответ же получил только усмешку, говорящую, что надо потерпеть.
- Да, немного, - ответил я ему и сразу отвернулся, чтобы не искушать себя его пухлыми губками.
- Тогда сейчас выслушаем мнение наших достопочтенных жюри, и пойдем в домик пообедаем и переоденемся, а то изваляли меня тут в снегу некоторые, - он укоризненно посмотрел на меня и сразу перевел взгляд на парней.
- Значит так, - Жора, наконец, дожевал последний кусок хот-дога, и повернулся к снеговикам, - мы посовещаемся пять минут, и скажем ответ. - Ребята отошли немного в сторону, чтобы их не было слышно, оставив нас самих оценивать свои творения. Я взглянул на снеговиков, и заметил, что их веточки-руки будто тянутся друг к другу. Мои губы сами по себе растянулись в довольной улыбке, сразу приподнялось настроение, сразу захотелось Тома во всех смыслах этого слова. В отличие от своего снежного братца он был горячим и нежным, полным ласки. Я даже покраснел немного от воспоминаний о наших множественных ночах. Поскорее бы дойти до домика, а там уже и решу чего хочу больше: Тома или еды. Том же в это время, вполне серьезно переводил взгляд с одного снеговика на другого, видно так и не решив для себя, кто станет победителем.
- Мы решили, - произнес Густав. Да нет, просто Георг закончил рассказывать свою очередную шутку, вот они, и решили высказать свое решение, определенное уже давно, - победитель Билл, - сладкая победа, я уверен, что она мне досталась не зря, - за его креативность, - он показал на конфетные губы, а я словил недовольный взгляд Тома.
- Поздравляю, Би, - Том потрепал мою шапку, выражая свою призрачную радость за мой выигрыш, - ну так мы пойдём переоденемся, а то я уже замерз.
- Конечно, встретимся попозже, - Густав развернулся и ушел, Георг за ним. Том тоже не стал ожидать чуда, и скрылся в доме. А мне почему-то стало так грустно, я встал на колени у снеговиков и сложил их веточки вместе, чтобы они больше не разлучались.
- Иди в домик, - Том позвал к себе, чуть приоткрывая дверь. Я отряхнул джинсы от снега и поплелся в дом. Как только я зашел, за мной сразу же захлопнулась дверь, Том нетерпелив. Я почувствовал его, уже теплые, руки поверх куртки, и почему-то отстранился.
- А ты бы хотел постоянно быть со мной, Том? – не знаю, почему я спросил его об этом, наверно просто расстроился, что наши снежные двойники получили то, чего я не мог добиться так давно.
- Ну почему же, я хочу быть с тобой не постоянно, - я медленно вздохнул, и на выдохе послышался всхлип, - но вечно, - я так обрадовался, что не заметил, как он подхватил меня на руки и донес до спальни.
- Тооом, - счастливо улыбнулся я ему, раскрывая руки, - иди ко мне, любовь моя.
- Конечно. - Он быстро раздел меня и себя, позволяя нашим телам искать точки наиболее приятного соприкосновения. Я прижался к брату максимально близко, вызывая его и свои стоны, заставляя его возбуждаться всё сильнее. “Для тебя, моё негаснущее солнышко я сделаю все, что меня заставят сделать” - Мысленно сказал я брату. Мои губы медленно тянулись к его, и, коснувшись их, наконец, начали быстро посасывать, иногда отвлекаясь на щечки и подбородок. Мой сладенький. Единственный и неповторимый, сладкий Том. Как же я хочу, чтобы все наши мечты оказались реальностью, чтобы любовь была вечной. Том разрывает поцелуй и постепенно оставляет свои огненные метки все ниже на моем теле, превращая его в желе. Я не восстановлюсь потом от такой страсти, он погубит меня... И возродит заново, что бы ещё больше любить. Я прикрыл глаза, позволяя ему делать все, что он хочет, за мной лишь остаётся довольно мурлыкать, а я это умею делать в совершенстве. Ощущение, будто вся та любовь и желание, что есть в мире, собрались сейчас в этой комнате, придавая нам сил к действию. Я весь дрожал от нетерпения, но Том только целовал и гладил меня везде, где только можно. Губы прикасались к самым чувствительным точкам моего тела, заставляя меня вздрагивать и недовольно стонать, когда их там уже не было. Я почувствовал, как он лизнул мой нос. “Я тебя люблю” - по-кошачьи. Мой ответ не заставил себя ждать, и мы уже облизывали губы друг друга.
- Ну же, Билл, не ленись, поцелуй меня.
- Уже, - я скользнул языком внутрь его рта, снова и снова изучая его влажную глубину. Том почти не двигался, только рукой спускался все ниже и остановился, когда коснулся пальцами моей напряженной дырочки. Затем резко надавил, отчего я прикусил его язык, - прости, просто слишком неожиданно, - он понимающе улыбнулся, но не прекратил давление.
- У нас нет смазки, - в его глазах я увидел сожаление, заботу и отражение собственного страха. Я очень боюсь такого секса, боюсь боли. Но ведь он меня любит и не позволит мне страдать даже секунду, - но я обещаю, что больно не будет, - а я знаю, что это правда.
- Ничего, любимый, - он убрал палец от моей попки и сосредоточился на моем лице, будто и не собираясь уходить дальше поцелуев. Я медленно таял, пока его губы и руки ласкали мое лицо, позволяя забыться. Я стал теряться в реальности и времени, перед глазами мелькали серо-голубые огоньки, унося меня далеко-далеко. Том что-то промычал мне в рот, но я не понял его, потому что с трудом соображал. Его пальцы коснулись моих закрытых глаз, прошлись по щекам и опустились на губы. Язык сам по себе начал их облизывать медленно, но жадно, не пропуская ни миллиметра. Затем они пропали, и один из них проник в мое расслабленное тело, - о, Том, - протянул я, сам, немного насаживаясь на скользкий палец, - хочу еще, - он сдавленно засмеялся, и пальцев внутри меня стало уже два. Как же он любит растягивать удовольствие, мой любимый садист. Том резко вынул пальцы и не прикасался ко мне, ожидая пока я приду в сознание. Я приоткрыл один глаз и понял в чем дело. Смазка, - подвинься ближе ко мне, - Том выполнил мою просьбу, и я, повернув голову, коснулся языком головки его члена. Услышал его протяжный стон и захватил губами, причмокивая, словно сосу конфету. Том провел рукой по моей спине, медленно и аккуратно вырисовывая на ней причудливые узоры. Я водил языком по его члену старательно вылизывая, ведь знаю, что ему нравится. Я даже отвлекся от своих ощущений, сосредоточившись на доставлении ему удовольствия, и вернулся в реальность только от хрипов Тома.
- Билл, перевернись, - я осторожно отпустил его член и поменял позу, прижавшись попой к его паху, - вдохни и резко выдохни, - я сделал, как он просил и почувствовал, как он с силой вошел в меня. Боли не было, только чувство заполненности, тепла и желания конечно. Плавные толчки в моем теле, разливающие горячую лаву по венам, заставляющие мой голос срываться на крик. Я видел, как Том уже покрылся испариной, и весь дрожал от близкого оргазма, но ждал меня. Его плоть резко врывалась в мое тело, подобно раскаленному кинжалу, но не убивала, а придавала желания жить. Еще несколько движений бедрами навстречу друг другу и мы кончили. Одновременно. Чувство облегчения, полного единения и бесконечной любви. Том слез с меня и лег на кровать, теснее прижимаясь ко мне. Не хотелось думать, а уж тем более говорить, разве что пару-тройку слов.
- Я люблю тебя, - просипел я ему в шею и начал проваливаться в сон.
- И я тебя люблю, - услышал я, находясь где-то на грани этого мира и царства Морфея.
Утро. Яркое и безоблачное, как и должно быть зимой, которую я так ждал. Солнце переливается на снегу, отражаясь в окнах соседних домиков, и покушается на моего Тома. Я быстро спрыгнул с подоконника и поцеловал брата в щеку, где только секунду назад был солнечный зайчик. Какая мягкая кожа, я ласково провел по щеке, переместил руку на волосы и стал медленно перебирать их. От этого Том и проснулся.
- С добрым утром, милый, - я счастливо ему улыбнулся и снова поцеловал, в нос.
- Мм... Билл, противный ты, опять меня разбудил, - Том, немного повозившись, устроился у меня на коленях и довольно засопел.
- Пошли погуляем, - я не отрывался от своего занятия, одновременно рассматривая снежинки за окном.
- Давай вечером, - он сонно мне улыбнулся и снова отключился.
- Ну, давай…
Вечером, как Том и обещал, мы пошли гулять. Это были чудесные часы. Небо с рассыпанными по нему звездами, хрустящий от наших шагов снег, и мой Том. Мы просто держались за руки и смотрели на ночную синеву в объятиях друг друга. Можно говорить, что угодно, но такое нужно чувствовать. Полное душевное единение. Я знаю, он любит меня, а я его, и больше ничего не важно. Вся неделя прошла, словно в сказке. Мы веселились и постоянно были рядом. Том, как мог, одаривал меня своим теплом и любовью, а большего мне и не надо. Огорчало только одно, наши снеговики начали таить. Заметно потеплело, зима еще не вошла полностью в свои права даже здесь, в горах. Тусклая водичка медленно стекала вниз с пригорка, на котором они стояли, образуя некрасивую лужу. И становилось больно. А если и наша любовь также растает, не оставив после себя ничего? Я старался гнать от себя эти мысли, но не мог, и время от времени возвращался к ним, вызывая непонимающие взгляды Тома. Весь последний день я оставался в домике, глядя из окна, как парни носятся по двору, словно дети. А потом и вовсе пошел спать, про себя отметив, что кто-то намусорил около лужицы снеговиков. Том пришел уже поздно вечером, и, быстро раздевшись, лег ко мне спать. Я довольно улыбнулся и, прижавшись к нему спиной, снова заснул.
Встал я на рассвете, было еще темно, но горизонт начал покрываться пурпурными красками. Я полежал немного в кровати, но, так как Тома будить не хотелось, ушел к окну. То, что я увидел там, поразило меня до глубины души. Этот самый мусор у лужицы оказался фосфорной пластинкой в виде сердца, именно туда натекла за день вода. На дне неё было выложено “Я люблю тебя, Билли”. Ночью подморозило, и теперь эти буквы красовались из-под толстой корки льда.
- Тебе нравится? – Том, бесшумно подойдя ко мне, обнял за талию, скрепив руки на животе.
- Томми... - Только и мог прошептать я. Он ввёл меня в состояние полного шока. Это было так красиво и чувственно, что простое “Я тоже тебя люблю” - в ответ, казалось безумно малым. Слезы сами навернулись на глаза, и, подобно растаявшим снеговикам, стекали по щекам на руки Тома.
- Ну, не плачь, малыш, - он поцеловал меня в макушку и прижал к себе, - просто я хотел показать тебе, что, что бы не произошло, моя любовь к тебе никогда не растает и никогда не уйдет. Никто её не тронет, а мы будем ее защищать. И даже когда мы уйдем из этого мира, наша любовь останется, не погаснет, и будет оберегать других влюбленных. Пока мы храним её, она с нами. Знай, мое сердце навсегда твоё, я давно его запер, впустив тебя, и выкинул ключ. Я люблю тебя, мое солнышко, люблю и никогда не оставлю.
- Том, я тоже, тоже тебя люблю, - я больше и сказать ничего не мог. Мы так и стояли, встречая рассвет вместе. Слова в ледяном сердце медленно гасли с наступлением утра. В наших сердцах они не погаснут никогда. Ведь наша любовь вечна.