Она была в ужасе. Где-то глубоко внутри, под ребрами разрастался густой и вязкий страх, окрашивая душу в мутно-серый цвет. Трясущимися руками тихо прикрыла за собой дверь и прислонилась спиной к холодной облезлой стене. Она вся дрожала, ее ноги теряли стойкость, они будто отказывались держать ее вертикально земле. Она медленно сползла на пол, до боли вцепившись пальцами в разбитые плинтуса. Остатки сил тратила на то, чтобы как можно сильнее стиснуть зубы: они не должны так громко стучать, ее услышат. Вдруг она осознала, как оглушительно она дышит. Неровное дыхание, хриплое от долгого бега, прерывистое от бешеных ударов сердца (которое, как ей казалось, тоже слышно за несколько метров отсюда) наполняло звуками целиком всю небольшую комнатку, где силы начали покидать ее. Она не могла больше бежать, она ввязалась в заранее проигранный поединок и пыталась победить то, чему покровительствуют и боги, и дьяволы. Она скрылась из виду, но если ее вдох услышат за дверью, последующий за ним выдох будет последним.
Она, задыхаясь оттого, что возбужденный до предела мозг требовал больше кислорода, с трудом затаила дыхание и огляделась. Мрачное и угнетающее место. На низком потолке, побелка которого местами открывала взгляду грязно-серые куски бетона, посередине торчали несколько обрубленных проводов. По всей видимости, там должна была висеть лампочка, но она была бы ни к чему в этом помещении и смотрелась бы до безумия нелепо. Пол был завален какими-то странными вещами. В лучике света, падающем из заляпанного окна с треснувшим стеклом, можно было разглядеть что-то вроде куклы из ржавого железа с пустыми глазницами.
Вдруг она крепче вжалась в стену: за дверью что-то шаркнуло. Чье-то легкое тело плавно шагало по коридору, сопровождаемое шуршанием длинного черного плаща с капюшоном и стуками деревянной палки о пол. От страха у нее из глаз непроизвольно потекли слезы, будто от сильного ветра. Они падали с ресниц, чуть только она смыкала веки, и затем вновь появлялись в уголках глаз с неестественно большими зрачками. Только бы подавить крик, только бы не лишить себя последнего шанса на существование громким всхлипом, только бы суметь продержаться несколько секунд, пока шаги стихнут за поворотом..
Она крепче сжала руки, ноготь указательного пальца с силой проехался по неровному дереву, раздался звук: то ли скрип, то ли шорох. Шаги затихли прямо напротив двери. Она уже чувствовала, как существо за стенкой повернуло голову, бросая жестокий и безжалостный взгляд туда, где сидела его жертва. Тощая, костлявая рука, обтянутая сморщенной кожей цвета гнили, протянулась, хватаясь за дверную ручку и начиная понемногу опускать ее вниз, медленно, как будто дразня и поигрывая ее нервами. Она вскочила, повернувшись лицом к двери; с губ слетел тихий испуганный стон, она чуть согнулась от приступа страха, живот будто свело и стянуло сотней кожаных ремней, ноги подкосились. Ладони взметнулись к лицу, прижавшись ко рту. Спотыкаясь, она начала пятиться назад, нечаянно пнув что-то, издавшее звук упавшей на камень металлической кастрюли. Все кончено. Она игралась со смертью, жаль, не успела нажать F5 и сохраниться. Свою единственную попытку выжить она потратила на нервный срыв, она сама предала себя, она не смогла сдержаться. Ее глаза бегали из стороны в сторону, все еще пытаясь отыскать спасение, когда дверь распахнулась. Смерть с косой, как это банально. Она бы рассмеялась над неизобретательностью дьявола и суеверностью бога, создавшими это существо, если бы ей не хотелось кричать от беспомощности и ужаса. Горло сдавило невидимой рукой, глаза вновь становились влажными: почему она?
Кровь вскипела, она решила хотя бы сделать вид, что умрет достойно. И она посмотрела как раз в ту часть темноты под капюшоном, где должны были быть глаза. На гладком полукруглом лезвии, укрепленном на длинной деревянной палке, отразилась луна, она была абсолютно круглой и сияла красноватым светом. Она сжала в кулаки опущенные вниз руки и твердо встала на ногах. Из-под капюшона раздалось нечто наподобие смешка, коса поднялась в воздух, замерла там на долю секунды и начала падать вниз, прямиком к ее шее, к светлым волосам, что невинно спадали на плечи.
В ее мыслях всплыло печальное слово «прощай», когда сзади раздался звон разбившегося стекла и чьи-то руки крепко обхватили ее за талию. Шелест перьев, острое лезвие косы, пролетевшее в нескольких сантиметрах от ее кожи.. От взмаха крыльев капюшон смерти слетел с головы, открывая лицо, но уже невозможно было ничего увидеть: ее уносило вверх, через огромный каменный забор, над засохшей от жары, потрескавшейся желтой землей, утопающей в сумерках.
Он опустил ее на крышу высотного дома, за спиной медленно сложились большие, блестящие, черные, как его волосы, крылья. Внизу искрились огни фонарей спящего города, изредка шумели машины, оставляя за собой на мгновение красные и желтые линии от фар. А она смотрела своими бледно-зелеными глазами в его, яркие, изумрудные, полные нежности, смысла и неземной тоски..
-Кто ты?
-Я захотел стать ангелом, но меня не пустили в небо. Теперь я обречен жить внизу, под ним.
Его губы тронула грустная улыбка, он развернулся, шагнул за край крыши, плавно взлетел и, бросив на нее последний взгляд, скрылся в темноте.

Она видела свое исполненное ужасом и болью лицо, она видела жуткую костлявую руку, вырывающую из ее груди сердце, видела, как оно трепыхается, сжатое длинными холодными пальцами – это была ее смерть.
Она видела пустоту вокруг себя, видела, как пытается куда-то бежать, как от изнеможения падает и, не найдя почвы под ногами мчится вниз в полной темноте, потеряв саму себя – это был ее страх.
Она видела его глаза, его волосы, его улыбку, слышала шелест его крыльев, чувствовала его дыхание и тепло его рук. Она видела блеск в своих глазах, видела ярко-красную ауру своей души. Это были ее чувства, ее жизнь, ее всё.
Она резко проснулась и вскочила с постели, ее взгляд был ясен, в нем не было и доли сна. На улице еще была ночь, все то же черное широкое небо, все та же кровавая луна на его полотне. Она поднималась на ту самую крышу, где в первый и последний раз увидела его.
-Самоубийцам закрыта дверь в рай, милый.
Она уже медленно шагала по верху, и пронизывающий ночной ветер бросался ее волосами.
-Ты должен был знать и остановиться.
Она замерла на самом краю, на высоте семидесяти метров над землей.
-Но мне ведь не нужно в небо..
Улыбка, танцующая в ее глазах, коснулась уголков губ. Она раскинула руки и перестала удерживать свое тело.
-До встречи..
Ее сердце остановилось вместе с глухим стуком об асфальт. Она умерла.

Внизу копошились похожие на муравьев люди. Машины скорой помощи и милиции, толпы зевак, смыкающихся вокруг места происшествия и громко, с амбициями мудрецов и священников обсуждающих «молодежь, не ценящую свою жизнь».
А на самом краю крыши она сидела, положив голову ему на плечо. Вкус ласкового поцелуя, что поднял ее с самого дна пропасти смерти и подсказал открыть глаза, до сих пор горел на ее губах. За их спинами мирно были сложены две пары черных как уголь крыльев. Он нежно гладил ее по плечу, а она рисовала радугой в небе любовь, ради которой стоит умереть.