Говорить, что моё хобби - скалолазание - это верный способ попасть в неловкую ситуацию. Во-первых, число людей, которые не путают скалолазание с альпинизмом, ужасающе мало. И вот я уже стою у них там в голове в кошках и с ледорубом на вершине Монблана под пронизывающим ветром, и из под маски виден мой решительный, твердый взгляд. И на меня, конечно, собеседник начинает диковато коситься. А потом я удивляюсь, когда до меня доходят слухи про мою-де повышенную суровость. Где я и где суровость, божечки, во мне суровости столько же, сколько в банановом слизняке.
Во-вторых, даже если с первым пунктом пронесло, возникает вопрос, а где же твои скалы, скалолазка?
И вот ты уже ковыряешь носком ботинка землю и рассказываешь про фанеру и зацепки, чувствуя себя человеком, который занимается на гребном тренажере, но всем говорит, что яхтсмен.

Со скалами в Москве, области и рядом не очень. Да и с чем очень? Друзья-сноубордисты вот сетуют на катание по оврагам вместо горных склонов. С годными валунами дело обстоит примерно так же - за ними пришлось ехать аж в ленинградскую область, на хутор под Выборгом, в леса, в бруснику, в холод.
Нас с Димой, конечно, предупредили, что надо брать теплую одежду, но в Московские плюс двадцать шесть мои зимние мембранные ботинки показались мне бесконечно далекими, примерно как "феминистки" с Вандерзина, обеспокоенные культурной аппроприацией, далеки от народа. И я решила, что кроссовок мне хватит - что уж там, я ведь в них до нуля хожу на теплый носок, в чем беда?

Беда оказалась в том, что носок теплый только когда сухой. А носок только тогда может высохнуть, когда влажность воздуха невысокая, и, хотя бы немножечко тепло. Но окрестности хутора встретили нас проливным дождем, ночной температурой +6, влажностью 80% и неотапливаемым домом.
Я не заболеваю немного подмёзнув. Со мной даже ничего не случается от того, что я промочила ноги. Мне неведомы технологии застужения почек или придатков. Я как-то без зимних ботинок, так как у меня не было на них денег в студенческие времена, проходила пару зим в кроссовках. Но ходить в мокрой одежде и обуви без возможности отогреться вообще, в принципе, хоть ненадолго - это слишком даже для моей устойчивости к переохлаждениям.

И вот тренер ведет нас смотреть сами скалы, мои ноги проваливаются в мхи едва ли не по колено, ведь только на фоточках в инстаграмме мох выглядит мягким и приятным, а в жизни-то он часто филиал болота, и мне медленно и верно становится плохо от поднимающейся температуры. Плохо от температуры я замечаю обычно ближе к тридцати девяти.
Мне очень красиво в этот момент. Валуны, мох, сосны, сыроежки красненькие, аж полыхают, подушечки черничников, всё окрашено бритвенной лихорадочной яркостью, всё кажется слишком реальным, слишком четким. Но больше всего хочется не упасть в валун головой и, как всегда в таком случае, я думаю о мужчине с полутора бровями, любимом профессоре Дэне Ариэлли, который открыл мне тайны "гедонистической адаптации" - это когда ты привыкаешь к своему уровню жизни и комфорта и он перестает тобой восприниматься как замечательный и прекрасный. А случись какая-нибудь беда, так сразу понимаешь, как круто тебе было-то.
Ты не поверишь, Дэн, думаю я, но я только что поняла, как хорошо, когда у тебя есть сухая одежда и возможность не падать в валун головой. Лучшее в жизни прям, Дэн, наверняка лучше героина, или когда с тобой поссорились родственники и перестали разговаривать, или может даже лучше леденцов из лакрицы, если вообще что-то в жизни может быть лучше лакрицы. "И теплый туалет на этаже" - говорит мне воображаемый Дэн. "А что, туалета тоже нет?" ужасаюсь я. Дэн только сочувственно качает голой и растворяется в лучах заката.
"Кажется, кому-то совсем плохо" замечает тренер. Да что вы, что вы, мне очень хорошо. У меня даже есть теплые ботинки. Дома.

Остаток вечера смывает лихорадка. У меня не выходит болеть так, как должен бы болеть взрослый - перегреваться, потеть, приходить в себя. У меня лихорадка - это холодные, ледяные руки-ноги и сухое, горячее тело и я зверски мерзну, пытаюсь натянуть на себя все одеяла, перегреваюсь еще больше, так болеют только дети, пишет Интернет. Ну, конечно, расскажи мне.

С утра у меня, наверное, где-то тридцать семь и мне эйфорически хорошо на чистом контрасте, но всю наружность дома покрывает серая морось. К середине дня как-то распогодилось. Нам удается найти относительно сухой валун и полазать по нему - у меня руки по локоть во мхе, и в грязи, у меня мокрые штаны - они набрали воды из луж в нишах камня. Я смотрю на свой мешочек с магнезией - и думаю "ну, ты пыталась". Никакого сцепления кожи с поверхностью нет, никакого "кожа держит" - держишься только за счет того, что хватаешь мокрый камень изо всех сил.
Ох, Дэн, никогда больше не пожалуюсь на то что магнезия пересушивает руки, думаю я, вытирая воду с рук тряпочкой. Никогда-никогда, Дэн. И я, конечно, дно. Я с трудом лезу трассу на категорию ниже своего нормального уровня - жизнь меня к восхождению по водопадам не готовила, я ведь не лосось.

"Зато гадюки - пугливые", ободряюще замечает тренер, когда мы возвращается к хутору и замечаем греющихся на скалолазных трассах змей.
К восхождению по водопадам со змеями, поправляю я в голове формулировку. Змеивым водопадам? Ладно, змее хотя бы удалось немного погреться, я рада за неё. Мне - нет.
В доме люди. К хозяину хутора приехали друзья и гудящее человеческое море занимает весь первый этаж. А вчера была тишина такая, что от удовольствия у меня шли мурашки. Кто-то слушает радио с помехами.
Почему ты сидишь в углу как сирота, спрашивают меня. Пять раз подряд.

От последнего дня у нас отгрызена половина - надо успеть на такси, успеть в Выборг, успеть в Питер. Но мы идем на скальный сектор рядом с озером и по пути отвлекаемся на бруснику - у меня нет сил ничего лезть, на самом деле, а бруснику вот так вот, с куста, я никогда в жизни раньше не ела. Озеро дивное, лес с косыми лучами волшебный, брусника вкусная.А скала мокрая и бОльная. Трасса простая, я бы такую в зале проходила для разминки, а тут - никак, на удобных с виду полочках - лужи, а камни вообще, вот ведь сюрприз, твердые и острые. Мелкий гранит ничего так, крупный гранит - это зубки, они потихоньку откусывают мне кожу с ладоней.
Холодно, больно пальцы и ничего не получается, и я думаю - а нужно ли мне все это? Чем скалодром хуже? Он теплый, он мягкий, там есть туалет, чай и тебе не надо ставить скальники в лужу, стартуя трассу. Зацепки не оставляют на пальцах мелких порезов, и есть, где нормально размяться.
Брусники вот только нет.
Наверное, по красивым местам лучше просто гулять - какого-то специального кайфа по ним лазать я не почувствовала. Все бы могло быть иначе, если бы контакт со скалой не был бы таким холодным и мокрым, может быть. Вы научитесь хорошо ставить ноги, говорил тренер. Ну... вот он рельеф, да, на нём можно можно поставить ноги куда угодно, мокрые скальники все равно скользят везде с одинаковым успехом.

Я приехала домой и на полторы недели свалилась болеть всю ОРВИ дальше.
Мне нужно лучше лазать. Мне нужны непромокаемые кроссовки. Мне нужна, может быть, даже походная грелка. И самое главное - мне нужно меньше приключений, так как за временем приключений приходит время соплей.

https://julia-denisova.livejournal.com/1135885.html