Отжившие свое пожилые девушки с плохими зубами втайне не оставляют надежд на коленно-локтевые позы и искусанные в кровь губы.
Устало смотрят в окна маршруток, изредка оживляясь и постреливая глазками в сторону унылых, ничего не могущих предложить им ровесников.
Взрослеющие дети втайне надеются на то, что мамашам хоть раз повезет и те отчалят на пару часов в райские кущи на другом конце города, оставив пустующую квартиру младшему поколению, у которого тоже имеются свои потребности. Свежие ровестницы улыбаются накрашенными глазками и тянут тонкими ручками одеяла на себя.
Тухнут мониторы и перегорает верхний свет.
Одинокие слезинки - скорее от страха, чем от боли.
Нежный стон - скорее для приличия, чем от души.
Убеждаем себя, что это все же по любви.
Ну, или хоть не напрасно...
Наспех заправленная постель и напряженное чаепитие с maman, опять вернувшейся ни с чем.
Она учит жизни, они слушают, втайне надеясь, что у них все будет по-другому.
Она тихо плачет, моет в одиночестве чайные чашки и розетки из-под варенья.
Они весело забрасывают друг друга снежками, давно забыв о том, что было пару часов назад.
Накрашенные глазки размываются первым снегом, и наивное личико светлеет при воспоминании, что сегодня "это" случилось.
Пройдет время, девочки пополнят ряды маршруточных охотниц и будут так же безнадежно и нехотя возвращаться домой, туда, где торопливо обнимаются их дети.


"Я сменила бесконечное число мужчин. Как чулки. Порвался где-то в одном, пусть даже незаметном месте, все - в мусорное ведро" Я.