«Персик в резиновой кожуре»

Когда я впервые приметила на дискотеке эту зашибательскую тёлку, то сразу же положила на неё глаз. Эта сучка возбудила во мне волчий сексуальный аппетит. Немудрено: среди всей тусовки она однозначно была вне конкуренции, с головы до пят соответствуя моему привередливому вкусу. Под максимально укороченной юбочкой красовались точёные мачты броско-эффектных ног, грациозно бьющих-цокающих копытцами-шпильками модельных туфелек.

Юстас

«Персик в резиновой кожуре»

Когда я впервые приметила на дискотеке эту зашибательскую тёлку, то сразу же положила на неё глаз. Эта сучка возбудила во мне волчий сексуальный аппетит. Немудрено: среди всей тусовки она однозначно была вне конкуренции, с головы до пят соответствуя моему привередливому вкусу. Под максимально укороченной юбочкой красовались точёные мачты броско-эффектных ног, грациозно бьющих-цокающих копытцами-шпильками модельных туфелек.
«Вот эти бы ноги, да мне на плечи» - закралась завистливая мысль. Удивительное дело: чем дольше я пожирала её глазами, тем крепче зрела во мне уверенность, что обязательно попользуюсь сегодня этим юным сексапильным созданием. Причём не банальный петтинг с поцелуйчиками имела я в виду, а бесстыдное до безобразия насыщение всем её ладным телом. Как наяву видела свою тёлочку в латексном облачении, эластично обтягивающем её заманчивые формы. От жаркой резины изо всех пор обильной росой выступит липкий пот, который я буду жадно слизывать с обнажённой кожи и тончайшего латекса. Я зримо представила, как задрочу её своим любимым вибратором (куда до него убогим мужским отросткам) во все дырки, прививая вкус к изыскам нетрадиционного партнёрства. А пока смазливая сучка ни на миг не расставалась со своим партнером.
Во время медленного танца она прижималась к нему так похотливо, будто хотела отдаться прямо посреди зала, на глазах у всех. Девицу ничуть не смущали нахальные руки парня, по-хозяйски лапающие пухленькую попочку. Когда ди-джей зажигал ритм скачки, её беспечно-коротенькая юбчонка призывно подпрыгивала, дразня любопытных крошечными стрингами.
Природа под завязку нафаршировала тёлку сексуальным магнетизмом, и я ничуть не сомневалась: в её сумочке косметичка привычно соседствует с презервативами. Достойные похвалы раскованность и раскрепощённость, странным образом сочетались в ней с примитивно-однообразным обывательским стереотипом: она выглядела явной гетеросексуалкой. Но как знать, может где-то в заповедных тайниках её чувственной души тлеет, пока ещё не ведомый ей самой, благодатный уголёк лесби-садомазохистской новизны, и стоит лишь слегка раздуть его, как он ярко запылает всепожирающим огнём упоительной страсти.
С каким наслаждением я сломаю и подчиню себе эту выёбистую тварь! Сопротивление бесполезно: мои занятия восточными единоборствами обеспечат вопреки её воле должное повиновение и послушание.
Мне уже порядком наскучила моя наложница Анджела, с которой я вытворяю всё, что ни попадя. Как бессловесная кукла, она сидела напротив меня и стыдливо сжимала коленки под мизерной юбочкой: я категорически запретила ей носить на тусовках лифчик и трусики. В качестве моей горничной она вовсе щеголяет по дому, в чём мать родила (разумеется ошейник не в счет) и только при гостях ей дозволяется прикрыть лобок миниатюрным кружевным фартучком официантки. Стараясь завести меня на интим, она перед каждым рандеву густо намазывает ярко-красной помадой окружья сосков, половые губёшки и окоём ануса, но сейчас эта безропотная овечка уже потеряла для меня актуальность – я горела желанием стреножить, взнуздать и объездить дикую своенравную кобылицу, для чего надлежало реально приклеиться к ней при первой же благоприятной возможности.
Удобный случай представился совсем скоро, когда её партнёр после звонка на мобильник оперативно смотал удочки, даже не пытаясь оправдаться перед своей рассерженной кралей, получившей вместо извинения лишь никчёмно-торопливый поцелуй и гордое одиночество.
После танцевального марафона её чувственные ноздри раздувались, как у загнанной лошадки, а от ярких бликов неона и духоты потекла тушь. Подобно крепким духам, она ударяла в голову на расстоянии. Безжалостное желание плотоядно сгущалось во мне и жаждало экстренной развязки. Настырные мальчики подкатывали к ней один за другим и тут же убирались не солоно хлебавши: она категорически отвергала всех соискателей без разбора. Надо же, какая жертвенная моногамия – с ума сойти!
Похерив умоляющий взгляд Анджелики, я взяла свою колу и ненавязчиво пересела на вакантное место. Не докучая назойливым любопытством и не набиваясь на непрошенное знакомство, я заговорила с ней по-свойски непринуждённо, на что моя визави гостеприимно не уклонилась от компанейского общения. Теперь важно было не вспугнуть её неосторожным словом или жестом. Я мобилизовала всё своё красноречие и обаяние, чтобы перевести случайный контакт в русло приятельских отношений.
Какое-то время мы дежурно болтали о том о сём, и я довольно легко уговорила её выпить на брудершафт. Мы опрокинули по стопке водочки, но лиха беда начало – я ещё трижды повторила свой заказ. После очередной рюмки дружелюбно настроенная тёлка доверительно поведала, что её припудренный обормот обломал бедняжке весь кайф. Короче, если бы не беспонтовая перспектива в одиночку караулить на пустынной ночной улице случайный трамвай, она давно бы сделала отсюда ноги, ведь расплачиваться с таксистом за неимением денег натурой или минетом – для неё полный отстой.
Я тут же предложила загрузиться в мою тачку, удачно припаркованную возле входа. Радостно сверкнув глазёнками, она шустро выпорхнула из-за стола, кокетливо взмахнув куцым подолом. Мне чертовски подфартило – карты легли, как по заказу, лишь бы теперь их не перемешали козырные гаишники. К машине мы шли, взявшись за руки, и я любезно распахнула перед сговорчивой пассажиркой переднюю дверцу.
Расположившись на сиденье вполоборота ко мне, она подарочно выложила свои роскошные бёдра, как на блюдечке. Не в силах оторвать глаз от свежеразрекламированного чуда, я поостереглась сразу трогаться с места, выгадав пару минут, чтобы усилием воли подавить в себе нечаянный интерес, однако и во время поездки глядела на дорогу лишь вполглаза.
Блаженно расслабившаяся тёлка умиротворённо не замечала того, что рулю-то я совсем в другую сторону. Как сомнамбула, она вышла со мной из машины, без эмоций зашла в незнакомый подъезд и только перед дверью моей квартиры очумело заозиралась, пытаясь сообразить, куда же это её занесло.
Когда я отворила дверь своим ключом, она очень удивилась и, ускоренно трезвея, с подозрительной настороженностью забеспокоилась. Но было уже поздно. Я грубо втолкнула её в прихожую, заперла дверь и для надёжности сунула ключ в задний карман джинсов. Как тисками сдавила согнутым локтём её шею, другой рукой ухватила за попу, и с силой прижав к себе, жадно поцеловала в ярко накрашенные лакомые губы, которые, увы, не ответили мне взаимностью, оставшись вялыми, пассивно-безучастными и чужими.
Я сунула руки ей под юбку и бесцеремонно сдёрнула игрушечные трусики. Сначала от недоумения, потом от испуга ставни её длинных, загнутых кверху ресниц распахнулись во всю ширь.
- Что за блядство?! – выкрикнула она и борзо отпрянула от меня.
Я без замаха врезала ей тыльной стороной ладони промеж глаз и тёлка, не пикнув, опрокинулась навзничь. Я за ноги заволокла её в комнату, уложила на ковёр и наступила ногой на горло. Бунт на корабле был подавлен в зародыше. Охотничий трофей лежал возле моих ног и был готов к деликатесному употреблению. Под задранной юбкой живописно оголилась чисто выбритая киска с коротко постриженным клинышком лобковых волос.
Я открыла шкаф, где хранились мои секс-сокровища, и достала свой латексный комбинезон с разрезом на промежности, а ей кинула латексную мини-юбочку, похожую на шортики в обтяжку, и бюстгальтер с отверстиями для сосков. Даже не пытаясь хоть как-то проявить своё несогласие, она покорно сняла с себя всю одежду и облачилась в эротический наряд: должно быть моё хамское рукоприкладство пошло ей на пользу – недобровольная гостья безоговорочно капитулировала.
Её упругая попка и теннисные мячики грудей, облепленные тонкой плёнкой резины, словно второй кожей, не только не потеряли естественную красоту, а напротив, обрели пластичную сглаженность линий. Я окольцевала её кожаным ошейником и пристегнула цепью к радиатору отопления. Как безразмерный презерватив, натянула комбинезон, разула пленницу и кинулась зацеловывать её ноги-недотроги, истинную ценность которым их обладательница вряд ли представляла. Я тешила себя уверенностью, что никто до меня не лизал эти дивные, целомудренные пяточки и не обсасывал восхитительные конфетки точёных пальчиков с алыми ноготками. Волшебные ножки чувственно благоухали свежим потом и стойким цветочным дезодорантом – всё в одном флаконе. Растворившись во времени, я медленно ползущей улиткой продвигала губы вверх по упругим икрам до округлых коленей и ещё выше по сочным, полненьким бедрам, опоясывая ножки со всех сторон гирляндой засосов.
Подтянула юбочку поближе к талии и страстно впилась жадным ртом в капризно надутые половые губы, отличающиеся от своих сводных сестриц на лице разве что отсутствием помады. Терпкий аромат вспотевшей кожи, мочи, амурных соков одурманивающе закружил меня на карусели экстаза. Я глубоко вонзила язык в жаркую мякоть половой щели и стала нырять им туда с бешеным азартом.
Очень скоро почувствовала, что без помех плавно плыву навстречу оргазму. Я вылизывала её, задыхаясь от удовольствия, одновременно погружая в тугое колечко ануса средний пальчик. Мало-помалу я втолкнула его целиком и, подержав в фекальной кладовой некоторое время, вынула из попы и бесцеремонно сунула ей в рот. Тёлка без подсказки догадалась, чего я хочу, и принялась сноровисто сосать палец, как всамделишный член.
Я подошла к шкафу и вооружилась резиновой плетью с рукояткой в виде фаллоса. После каждого хлёсткого удара моя жертва, взбрыкивая попой, слёзно всхлипывала и визгливо ойкала:
- Ой, мамочки! Ой, не надо! Ой, больно!
Жалящие поцелую хищных ремешков пунцово подрумянивали бархатистую кожу, а когда её цвет стал вишнёво-малиновым, тёлка звонкоголосо завыла. Я всадила рукоять ей в вагину и стала круто насиловать, одновременно нашлёпывая попочку свободной рукой. Моя ладонь трепетно вбирала в себя приятно-пружинящую спелость упитанных колобков.
Я опять склонилась к её ногам и принялась лавировать языком между плотно прижатыми друг к дружке пальчиками, а свои холёные ножки, любовно обихоженные Анджелой, вытянула так, чтобы они касались её лица.
Я опасалась, что она, того и гляди, расценит каждый мой пальчик, как своего личного врага и будет сосать их с отвращением, но такого не случилось. Тёлка лизнула по очереди все ноготки, как напедикюренные клавиши, исполняя язычком беззвучную мелодию чувственной пасторали.
Одного за другим она купала мои пальчики у себя во рту, лизала мне ступни от пяточек до подушечек пальцев, целовала сладкими губками мои лодыжки, и если б не мешала цепь, облобызала бы ножки снизу доверху.
Я присела над её лицом и подставила оголённую разрезом киску. Тёлка заездила высунутым до отказа языком по моим половым губам, облизывая заодно с ними комбинезонный латекс, и её слюни оставляли на чёрной резине свотоотражающие следы. Горячая влажность язычка воспринималась как любвеобильный компресс. Её взмокшие от жары волосы липли к потной, лоснящейся спине. Я насадилась киской на курносый носик и выждала, чтобы она хорошо запомнила мой путеводный интимный запах. Её ноздри втягивали его с чувственной заинтересованностью, как при выборе фирменного парфюма.
Я взяла пластмассовую прищепку и клацнула перед самым её носом. Большешарые глазёнки испуганно округлились, как автомобильные фары. Я впилась губами в нежные изюминки ещё не проколотых сосков и, покусав их зубками, защемила кусачими прищепками, концы которых ритмично завибрировали от трясущихся мелкой дрожью туго сжатых сосочков. Я щёлкала по щипчикам пальцем, и, подпрыгивая, они заставляли груди враскачку колыхаться. По две пары прищепок я нацепила на половые губы, ещё несколько штук на мягкие складки кожи возле подмышек.
Симметрично торчащие разноцветные зажимы празднично разукрасили пригожую фигурку. От монотонной, ноющей боли тёлка страдальчески морщилась и жалобно постанывала. Пристроившись к её заднице, я смачно поцеловала съёжившийся анус.
- Попу раскрой!
Тёлка неумело раздвинула руками исхлёстанные ягодицы, робко приоткрыв потайное отверстие. Я плюнула в него, и тягучая слюна лениво уползла в глубину заповедной норки. Я вставила туда рукоятку и с лёгким нажимом утопила почти на всю длину, надёжно закупорив задний проход. Тёлка завопила дурным голосом. Я пригрозила ей заткнуть пасть трусиками и несколько раз ободряюще чмокнула в попочку:
- Пофасонь хвостиком!
Её попа зазывно пошла враскрут, и пучок свисающих ремешков пустился в гарцующий перепляс. Я подставила ей свой анус и долго наслаждалась наивной прелестью неопытного, но старательного язычка, который ублажал мою задницу с такой пылкой самоотдачей, будто признавался ей в любви и добивался сиюминутной взаимности.
Устав стоять в раскорячку, я отстранилась от прилежной лизуньи и взяла сигарету.
- Мы ведь ещё не кончили играть, правда? – заискивающе промурлыкала хорошенькая пленница, любовно прижимаясь щёчкой к моим ногам.
Сейчас она очень напоминала породистую кошку, вкусно прикормленную своей хозяйкой: уютно свернувшись в клубок, она похотливо посапывала и ловкими пальчиками нежно теребила волосики на моём лобке, закручивая их в пушистые спиральки.
- Понравилось? – снисходительно усмехнулась я.
- Прикольно, - замирая от интимной откровенности, призналась она.
Воспоминание о распоясанной симпатии к своему приятелю скоротечно выветрилось из её памяти. Я победно плюнула в услужливо раззявленный рот и небрежно стряхнула туда пепел. Тёлка с готовностью проглотила мой слюнный коктейль.

[367x497]