Или впечатления от поражения? Туточки намедни, мою бегемотскую кожу пытались проколоть французской булавкой. Печальное зрелище! Нет не бегемот с булавкой в боку, а вид булавки был плачевный после этого эксперимента.

Я вообще не люблю военных действий. Тропа войны – это не для меня. Мне милее трубка.

Как вы думаете, так ли приятны ощущения от поражения? Особенно, если производилась стрельба на это самое поражение. Ведь при таком поражении в сражении можно получить очень серьезное заражение! Поражение – результат войны, а я, осмелюсь еще раз напомнить, бегемот исключительно миролюбивый. Настолько миролюбивый, что даже поражение болезнью, а не только стрельбой, вызывает во мне отвращение.

Ну, даже могу допустить приятность ощущений где-нибудь в районе пупка от победы, от разгрома противника, но чтобы в здравой памяти и рассудке искать поражения самому? Не понимаю! Это же насколько должна поразить болезнь, чтобы быть разбитым наголову?!

Пока выплескивал из лохани подсознания эти буковки, совсем забыл главное. Забыл с чего все началось. Точнее что подтолкнуло к этой теме.

Мне заявили, что мои буковки не поражают ихнее воображение. Я оставлю в стороне вариант анализа данной сентенции, когда поражение отсутствует исключительно в силу отсутствия этого самого воображения. Будем исходить из предположения, что воображение на месте, пусть и чем-то пораженное.

Меня удивило другое. Человек тащиться когда его поражают? Он ждет поражения? Не может без войны? Хочет быть разбит и полонен? Хотя разные существуют желания у людей. Иногда настолько необычные, насколько и необъяснимые.

И еще одно взволновало подкожный жир моей бегемотской туши: почему я должен кого-то поражать. Во-первых, я не всегда смогу кому угодно нанести поражения (могу оказаться и побежденным). Во-вторых, я не переношу запаха войны! И наносить поражения – меня не вставляет нисколько! Я не должен и не хочу никого поражать! Разве только если поржать.

Другое дело впечатляться! Это вам не поражение какое-нибудь!