Эпиграф: "Ко мне подошла девушка и сказала: "А мне очень понравился фильм "Идиот", и я обязательно прочитаю всего Тургенева".

Я вчера вечером, с тайным удовольствием пожелав всем "Спокойной ночи" и усевшись на столе наедине с притихшим телевизором, села смотреть "Закрытый показ". Говорили про "Преступление и наказание". Не беседовали, спорили, обсуждали, а именно говорили. Что касается меня, то я больше смотрела, чем слушала. Просто приятно было наблюдать за всеми этими людьми, за острым, угловатым Гордоном, изредка, пользуясь тем, что тебя никто не видит, кивать головой или не кивать головой, а пытаться выразить на лице презрительное снисхождением к непонравившимся речам. Честно говоря, смотрела я ради того, чтобы послушать не что говорят, а как говорят. Малиновый Марк Розовский, неизвестная мне актриса, напоминающая карикатуру на ОЕ с ренатолитвиновским оттенком, противненький бледно-рыжий продюсер, который мне и, каежтся, Гордону, не понравился. Еще кто-то быстро и с торопливыми оговорками вещал самоуверенно-банальные категоричности. Помимо продюсера "представляли творческую группу" актеры - Разумихин и Сонечка Мармеладова. Представляли они преимущественно молча, приглашенные, наверное, чтобы напоминать зрителям, зачем, собственно, пригласили всех остальных. Мне показалось, что их задача сводилась к усиленному изображению на лице тонкого наблюдения и работы мысли. Зато я искренне наслаждалась могучим потоком соловьевской мысли. Сергей Соловьев говорил хорошие, неторопливые, монументальные вещи. Говорил многословно, вяжуще, тягуче и убедительно. Честно говоря (да не обвинят меня в снобизме) немного угнетали физиономии в первом ряду. Лейтмотивом физиономий была жесткая решимость не отпускать своего лица, чтобы на поверхность не прорвалась снедающая их скука. К моему ужасу, я осознала, что, кажется, у меня было такое же выражение физиономии в бытность мою звездой Первого канала (я думаю, многим запомнились мои выразительные коленки над лысиной Шаинского. см. "Пусть говорят", n-нный выпуск). А режиссер мне понравился, хотя мне так и не удалось склеить понятие "Святозаров" и понятие "режиссер фильма "Преступление и наказание". Ну не вяжутся никак полные пафоса и сепии, неуловимо раздражающие сериальные моменты страдания Раскольникова с небрежным свойским "Пасиба" в конце.