[700x560]
В колонках играет - Наслаждаюсь тишиной
Настроение сейчас - В предвкушении

Обещанная КНИГА... Точнее ее начало, сюжет не ясен, но тут главное это настроение, с которым я жил... Афигеть! Все герои вымышлены, ну и так далее...

ПРИНИМАЙТЕ! СУДИТЕ! Я НЕ ЖАДНЫЙ!


"JOG"

2OO4г

"Даная книга содержит вымышленные имена, и действия в реальности места не имели. Любое совпадение считать случайным и значения этому не придавать".

CHAPTER I
Part I
Двадцать третье июня.
Деревенька Дерон находилась в двадцати пяти километрах от города, в глуши. Дома стояли кучно и террасы выходили на одну единственную улицу, лишь один дом, ещё построенный моими предками, стоял в стороне от других, где-то в десяти минутах ходьбы, ближе к лесу. В двухстах пятидесяти метрах от леса, в том в котором мы ещё в детстве, помню, с отцом собирали ягоды, грибы, ходили на зверя. Когда я отправлялся в лес с другом, мать запрещала нам уходить далеко, т.к. считала нас маленькими и, что мы можем запросто заблудиться. Ну, для нее я всегда был маленьким…
Мать умерла, когда мне было восемь, но я считаю, что я и сейчас, в свои сорок девять, был бы для нее маленьким, для родителей мы всегда остаёмся детьми.
Вот я сидел на веранде роскошного, когда-то, коттеджа и, раскачиваясь на кресле качалке, попивал пивко из банок, нещадно смоля сигаретой. У кресла собралась уже огромная куча пустой тары, думаю, если бы ко мне не приходила домработница, давно бы утонул в этом жестяном хламе…
Жил я один. Дом остался мне, т.к. больше владеть им было некому: отец после смерти жены нашёл способ забыться, стал изрядно пить. А когда его выперли с работы, так вообще не просыхал, до тех пор, пока его не посадили в городскую тюрьму на пожизненный срок за убийство восемнадцати человек, которые, как он считал, могли быть причастны к смерти жены. Хотя в участке ему сообщили, что умерла она от сердечного приступа, еще до того как её сбила машина. Но отец считал это брехнёй, что ему вешают макароны на уши, говоря эту чушь лишь для того, чтоб успокоить. Успокаиваться папаша мой наотрез отказался, пять лет он мирился хоть как-то, но потом не выдержал… В течение трех недель он держал городок в страхе. Отец мой знал, что Джейн сбила машина чёрного цвета, а какая он толи не помнил, толи не знал, стал валить из своего охотничьего ружья владельцев авто чёрного цвета. Даже застрелил водителя автобуса, едущего по трассе восемьдесят километров в час, от чего погибло двенадцать человек, только за то, что оный был черного цвета. Видать совсем у старика крыша поехала от этой выпивки…
Там он и задвинул кони. Через пол года. Его задушили верёвкой для белья…
За то время, сколько я тут жил, по-моему, нихрена здесь, в этом захолустье не изменилось. Все осталось по-прежнему: весна сменяла зиму, птицы прилетали и улетали, дождь, солнце, снег – всё оставалось таким же. Единственное, чего не обошло стороной течение жизни, так это меня и дом. И я и дом постарели, покрылись паутиной морщин, начали кряхтеть, надрываясь от натуги. Я выглядел как дряхлый старик, лет на девяносто, седой как мел, руки дрожат, кожа вся обвисла, как у шарпея, хоть за шиворот поднимай.
Дом весь увит плющом, трава поросла сквозь прогнившие доски пола, ее, если поискать, можно найти даже на третьем этаже. На смену краске и обоям пришла плесень, её устойчивый запах не забивался никакими аэрозолями, я правда уже не замечал его - привык. Зато другие замечали, виду не подавали, но замечали, это точно. Но мне насрать. На чердаке, сколько я себя помню, всегда жили голуби, раньше за ними чистили, сейчас туда без автомобиля с коленчатым подъёмником не подобраться. А засрали они не только чердак, но и крышу дома, крыльцо, на меня частенько срали. Но да Бог с ними…

Part 2
Пришла домработница. Я пользовался их услугами, потому что сам, с этими тремя этажами, ничего поделать не мог. Я давно перебрался на первый этаж, т.к. на верхние забраться не мог, да и не решался – боялся заблудиться или провалиться через прогнившие ступеньки. Я уже забыл, когда последний раз поднимался туда. За сутки я и один этаж засирал так, что потом не мог пробраться к койке, так и спал в этом грёбаном кресле… По этому поводу судачили многие домработницы, но претензий никто не предъявлял - платил я щедро, в два, а то и три, раза больше, чем другие в нашем городке.
В молодости я обеспечил себя многим, в частности баблом. Вот только деньги не имели для меня сейчас ровно никакого значения… Хоть я, по молодости, и питал такие надежды. Не оправдались!
- Боже мой, да Вам жить надоело! Вам доктор запретил выпивать,- голос Кэтрин был взволнован,- А вы пиво хлещете, как лимонад в жаркий день!
- Да денёк сегодня правда неплох…,- я не хотел разговаривать на эту тему, т.к. доктор этот, если этого дилетанта вообще можно называть доктором, нихрена не соображал в том, что прописывал. Он мог с успехом прописать пурген страдающему геморроем… Поэтому отшучивался, чтобы Кэт отстала и занималась тем, для чего в принципе ее и наняли.
- Да что Вы уходите от темы? У вас сердце уже не то. А смерть Вас не пугает? Умрете ведь…- В её голосе чувствовались уже истерические нотки.
"Ну да, если старик Джон умрёт, конечно, кто же тебе так щедро заплатит, а потом ещё и даст денег, когда попросишь, а детка?!"- подумал я, но в слух лишь прокрякал что-то неразборчивое.
По ходу дела, она ждала ответа, никаких движений с её стороны не было, зато я отчетливо слышал её сопение. Дышала она глубоко и через нос, я даже представил, как раздуваются ноздри. А она наверняка думала, что стоит спокойно и дышит как обычно, но против природы не попрёшь, хоть Кэт очень старалась сдержать эмоции, я всё равно знал, о чём она думает, это витало в воздухе, и я вдыхал эти её мысли носом, ощущал кожей. Она не за меня беспокоится. За своих троих детей – да! За песика Диго, которого она приводила ко мне, и он потоптал мне тут весь газон, насрал на полу - да! За своих стариков – да! За вымирающий вид коал в Китае – может быть. За меня – да Вы о чём? Я ей был что-то вроде пчелы – их никто не любит, зато то, что они дают - обожают… Но в отличие от пчелы я никогда не жужжал. И сейчас сидел молча.
Послышался звук собираемых банок, видать не дождалась ответа.
Мне было все равно - умру я сейчас или через 10 лет, я жил одним днём, даже часом. Сейчас я уже ничего не загадывал наперёд. Раньше – да. Сейчас – а к чему мне это? Я уже с двадцати девяти нихрена не загадываю, живу так чтоб хорошо сейчас, а потом, да хрен с ним с потом… Я сидел и было хорошо, солнечные лучи грели плечи и голову, хоть на седую башку и была натянута панама, вокруг, громко сопя, копошилась, как бульдозер, Кэтрин в куче пустых банок из-под пива, окурков и харчков, мысли, которой крутились вокруг одной единственной – " старый пердун ". Меня мало что волновало кроме моих чувств, а они мне подсказывали, что надо бы вздремнуть. Что я с успехом и проделал, буквально через минуту голова моя упала на грудь, я провалился в небытиё, не надолго… Банка с пивом видать залежалась в моей руке, поэтому решила прогуляться до пола. Упав, остатки пива окатили, ползающую на коленях Кэт. Она кинула злой взгляд на меня, который мгновенно сменился на испугом,- " СДОХ!". Кэтрин бросила пакет с мусором, вскочила, вытаращила глаза – они того и гляди выпрыгнут сейчас из орбит,- подставь ладошку, лапочка, может, хоть успеешь поймать!- стала пятиться. Уперлась в стену. Вскрикнула от неожиданности. Её рука метнулась ко рту, плотно прижав его. Кровь отхлынула от лица, от чего оно стало серым как полотно. Она уже наверно готовилась упасть в обморок.
От её вскрика я проснулся, уж очень чутко сплю. Завертел головой, прислушиваясь, что это за крик и откуда. Криков я более не услышал, зато услышал топот бегущих ног в глубь дома, ругань и надрывное рыдание, которое я сначала, по ошибке, принял за истерический хохот. Сперва я не понимал что произошло, но вскоре до меня дошло, и я заржал так, что причинило мне некоторые неудобства – я чуть не надорвал живот. Смеялся я в голос и до слёз, так, как уже давно не смеялся, запрокинув вверх голову, брызгая слюной и скаля щербатый рот с желтыми, от табачного дыма, зубами. Закончив смеяться, я вытер слезы платочком и крикнул:
- Эй! Кэт!
В ответ я слышал только рыдания…
- Кэтрин!!! – закричал я, насколько хватало моей стариковской глотки,- Кэтрин! Иди домой, приведи себя в порядок! Своди детишек в кино! Расслабься! Я не специально, слышишь?!
-…!!! – послышалось в ответ.
"Уже лучше,- подумал я, вытаскивая деньги из кармана,- хоть слушает", в слух же я крикнул:
- Только деньги не забудь, они вот тут, у меня в руках!
Прошло несколько минут перед тем, как она робко подкралась, стараясь прекратить всхлипывать. Подошла, явно боясь, не думал я, что вот так можно испугаться спящего человека…
- Я уже стар, и… понимаешь… скоро могу ласты склеить, но я всего лишь уснул… знаешь ли… старики часто засыпают, причём в любое время, но не ночью, ночью у нас бессонница.
- Но… это,… но я… - только и смог разобрать я из постоянного шмыганья и пережевывания соплей.
- Да что ты переживаешь, ну сдохну я, пойми, бедствовать я тебя не оставлю,- Я улыбнулся самой милой из арсенала улыбок, т.к. говорил правду, и не хотел, чтобы она думала, что я её всего лишь успокаиваю,- полюбил я тебя, поэтому не переживай …
Я всем телом почувствовал её замешательство, как краска залила лицо, затаилось дыхание.
- Да. Я знал это ещё когда нанимал тебя на работу. Так же как и то, что ты считаешь меня старым хрычом и старым пердуном, не способным даже самостоятельно почесать себе пятку или нарезать хлеб, поэтому бери деньги, забудь на сегодня, что я есть, а вспомни, что ты мать троих детей и, что они требуют твоего внимания…- я протянул ей деньги, она их осторожно взяла,- а теперь не слова больше! Марш домой!
Через две минуты я уже был один…

Part 3
На следующий день Кэт не появилась.
Пустых бутылок вокруг меня с каждым часом увеличивалось, это грозило мне быть заживо погребенным под алюминиевой тарой, но меня это сейчас мало заботило. Я одинок. Мне не хватает общения. И единственное с кем я могу пообщаться, это с тем, кто ко мне приходит, а за последние двадцать лет ко мне приходили лишь те, кого я нанимал для работ по дому. Я не то что хлеб не могу порезать, даже яичницу не могу себе пожарить. Кэт не пришла, питался весь день пивом и никотином.

Боже мой, да Вам жить надоело! Вам доктор запретил выпивать! Выпивать! А вы пиво хлещете! Запретил выпивать! Как лимонад в жаркий день! Вам жить надоело!

Весь день слова Кэтрин крутились у меня в голове

Как лимонад в жаркий день! Вам жить надоело!

Ничего другого, лишь её слова. Я не понимал, с чего.

Part 4
Двадцать шестое июня.
Вчера Кэтрин наконец-таки появилась, долго извинялась, но я даже не слушал о чём она говорит, я, как человек сентиментальный, лишь молча кивал, стараясь скрыть слёзы радости. А я был чертовски рад. Мой дом посетили уже более трёх дюжин домработниц, но эту я действительно полюбил. Понимаю, что её беспокоили деньги, но моё здоровье, за моё здоровье она тоже очень пеклась. Она единственная кто помогала мне принимать ванну, готовить, стирать и заниматься другими делами, за которые я ей даже не плачу. Я воспринимал её уже как дочь. Я хотел бы, чтобы она перебралась жить ко мне, но не думаю, что она была рада бы такой перспективе… Меня и так всё устраивало.
Пришла утром. Рано, приехав на первом автобусе из Дерона и застав меня сидящем в кресле – я не спал ночь. И до самого вечера, уехав на последнем. Убрала все, что только можно прибрать. Перед тем как уехать, попросила на выходные взять отгул, говоря это таким голосом, как если бы просила меня, старика, который ходить с трудом может, сплясать для не ча-ча-ча. Я её расцеловал, сказав, что благодарен ей за все и за то, что предупредила. Но и поинтересовался на что ей эти отгулы.
- Я, когда пошла с детьми в кино… ну В… Вы… понимаете?- её голос дрожал, как лист на ветру. По ходу дела боялась, что я ещё как-то могу изменить свое решение. Я лишь молча кивнул.- А там… ну… парень молодой, красивый… знаете же… ну это… как это бывает?- кивок.- В ресторан пригласил. А дети мои… детям ведь отец…ну… нужен.
Я сидел молча.
Мой отец нормально меня растил до восьми, потом избивал ещё пять, а после, так вообще, лучше не вспоминать, посадили. С тринадцати я без отца, и знаете ли, сложно, но выжить не мешает…

Part 5
На следующий день я вызвал такси.
У меня твердое намерение съездить в город.
…В город, в город, город, я не был в городе с двадцати девяти, в город, в город, с двадцати девяти, в город, не был…
Мысли эти крутились у меня с того самого момента, как я решил, что поеду туда. Эти мысли меня абсолютно не радовали, напротив, они пугали меня. С городом у меня были плохие воспоминания. Были и хорошие… но… плохое затмевало собой все!
Такси приехало, водитель помог мне забраться в салон, сел, включил приёмник и мы помчали. Помчали в город.
…не был в городе с двадцати девяти …
В котором я не был уже двадцать лет. В город из-за Кэтрин. Я ещё ночью решил сделать ей подарок. Я обязан заполнить завещание, завещание на случай моей смерти на имя Кэт. Я люблю её и она должна получить все мое состояние…
Ну конечно государство себе часть возьмёт, часть которая, как Оно считает, Ему принадлежит!
… мне оно не к чему, в гробу багажника нет, детей у меня тоже нет. Кэт должна получить ВСЕ!
…государство себе часть возьмёт… Ему принадлежит!.. возьмет…часть возьмет…
Кэт должна получить ВСЕ! Все два миллиона и четыреста восемьдесят тысяч долларов и дом, если он, в том состоянии, в котором сейчас находится, вообще понадобится, но мне все равно. Кэт должна получить ВСЕ! Она одинока и, кем бы ни был её новый парень, бедна. У нее трое детей, которые даже в школу нормальную не могут пойти, а еще ты их накорми и одень…
Уже вечером я вернулся домой, уставший, но довольный…
Сегодня ночью у меня будут долгие и качественные воспоминания на счет моего детства, в этом я не сомневался. Я даже ждал этого… в некоторой степени.
Как я и предполагал, ночью меня накрыло с головой воспоминания. Эта ночь была хорошим подспорьем для воспоминаний. Она мне что-то напоминала, что-то похожее я уже видел.
…Д'ежавю…
Эта ночь напомнила мне одну из ночей моего детства, когда отец выгнал меня из дому, за виски к его приятелю и собутыльнику…

СHAPTER 2
Part I
До заключения в тюремные пенаты моего отца оставалось чуть больше часа. Пока что он сидел дома, даже не подозревая, что нашлись свидетели и ведется следствие.
-Эй!!! Слушай сюда, я повторять не собираюсь!!! Слышишь меня?!!- отец орал на меня так, что закладывало уши.
Я кивнул.
- Я не слышу ответа!!!!!!!!!!!!!!!!- у него от натуги вздулись вены на шее, лицо стало красного цвета, как у вареного рака, голосовые связки были на грани срыва.- Отвечай словами, язык тебе для чего дан?!!!! Яйца вылизывать?!!! Как собака?!!!
-Нет.- я ответил опустив голову, боясь, что он ударит меня по лицу.
-Твою мать, я не слышу тебя!!!!!!!!!! Вынь язык из жопы!!!!!!!!!
-Нет!- я всё еще не поднимал головы.
-А ну прекращай жевать сопли!!!! Ты вылизываешь себе яйца?!!!- он ударил меня по затылку своей тяжелой рукой. У меня из глаз посыпали звезды. Слезы стали наворачиваться и крупными каплями капать на пол.- Ты, Джонни, что собака, себе яйца лизать?- я получил новую порцию горящих искорок из глаз.
Мой отец такой с тех пор, как его выгнали с работы, тогда он перестал быть человеком. Он перестал быть для меня отцом. Он умер для меня. Я ненавидел это тело, набитое дерьмом вместо мозгов, всей душой. Меня трясло от ненависти к этой гниде, которая за каким то хреном когда-то подарил мне жизнь. Да лучше бы вообще не дарил. Незачем мне такая жизнь.
На этот раз я не вытерпел.
-НЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!!!!!!- я заорал так, как будто меня пытали, чуть не сорвав голос.
За это я сразу же поплатился. Прямой удар в челюсть очень преобразил мои и без того разбитые губы. Один зуб, по-видимому, молочный, вылетел и упал на пол. Под ним образовалась небольшая лужица слюней и крови.
- Ты, Джонни, какого хера голос повысил?- Голос его из утробного шепота перерос в громовой раскат.- Ровесника… Друга себе нашел?!!
Я уже не знал что делать: побежишь – догонит и изобьет, отвечать – обязательно что-то не понравится – изобьет, молчать – изобьет. А все из-за чего? Да потому, что пропил он своё отцовское чувство. Забыл, что я его сын к тому же единственный…
Это его рук дело, между прочим, что у меня нет детей. Потенция меня никогда не посещала, я даже не знаю, что это такое… За то время, в период, между смертью матери и тюрьмой, папаша постарался на славу, множественные переломы, сотрясения мозга, и ему было по барабану, что со мной будет… Таким вот образом проходил день за днем, месяц за месяцем – побили, чтобы лучше понял, идешь, куда отправили, приносишь, за чем послали, приносишь, а тебя вместо благодарности изобьют, а потом всё сначала.
Я так и не закончил третий класс средней школы… Умел только складывать, вычитать и умножать в столбик, делить не умел. Умел, хоть и медленно, читать. Чем, в свободное от "общения" с отцом время, и занимался, когда он напивался или когда он уходил куда-то со своей двустволкой… именно книги научили меня тому, что я знаю…
- Извини папа! Я больше так не буду!- я молил о пощаде, сжавшись в комок под его ударами. Слезы лились ручьем, слюни и кровь стекала по щекам…- извини папа, ты мой папа, не друг, папа! Папа!- а этот идиот всё продолжал пинать своего сына, он его даже не слышал, он вошел в роль, роль грозного папашы, и он, именно он отучит своего сына хамить старшим, заставит его быть мужчиной, достойного этого мира.
Когда он наконец решил, что на сегодня хватит, пошел подкрепиться бутылочкой другой виски, которых у него не было. Я лежал возле кровати, задыхаясь от боли и обиды, в этот момент я ненавидел все, но как я ненавидел своего отца, я не мог выразить это словами, в моём словарном запасе нет таких слов, да и во всем мире не найдется. Это разрывало меня изнутри на части, потому что человеку просто необходимо выразить то, что чувствуешь, иначе тебя просто разорвет, пузырь с водой…
- Вставай говнюк, - он вернулся, посмотрев, что бар пуст, еще раз ударив меня ногой в колено.- поднимайся, я тут немного отвлёкся… Э… тебе тут предстоит небольшая работенка. А ну встань!!!!- я не в силах был подняться, поэтому лежал завывая от боли, которую приносили движения. Еще один удар в плечо заставил меня посмотреть на это с другой стороны, лучше пережить тупую, ноющую боль, но встать, чем быть забитым до смерти собственным отцом. А ведь он может, он даже не заметит, что его сын уже не дышит. А когда заметит, пойдет и закопает, а может даже закапывать не станет…- Встань передо мной, ТЫ, мужик будущий!!!
Я встал и снова чуть не упал, волна боли накрыла меня с головой, в глазах помутнело, уши заложило от звона, где-то в голове. Я знал, что отец мне сейчас что-то втирает, но я его не слышал. Ноги дрожали, все тело ломило, я старался удержаться на ногах, это было моей целью на данный момент.
- … Не выводи меня!!! Ты слышал куда тебе идти?- слух прорезался так же неожиданно, как и пропал.
Нет, мать твою, я не слышал! Зато я знаю то, что ты скажешь еще на перёд, каждый день я ничего нового не слышу, тебе ведь в голову не придет придумать что-либо нового.- Мысли эти были тем, что я хотел сказать, но, я ограничился лишь:
- Да папа, я понял!
Мне предстояло пройти около пятисот метров к его дружку, который придет и принесет с собой божественное пойло для мудаков. Они вместе ужруться, а потом и можно поспать нормально, почитать, в общем, немного пожить, как человек.
Я собрался и пулей вылетел из дома, на сколько позволяли ватные ноги, но меня гнало то, что я, через несколько часов буду свободен…
Был уже вечер, тени вылезли из-под своих хозяев и как живые, медленно поползли, стараясь выиграть древнюю игру без победителей - кто займет большую территорию. Завелись, как множество маленьких двигателей, цикады. Стаями летали комары, делая фигуры высшего пилотажа. Невдалеке шумел лес. Луна наверно устроилась на работу прожектором… Ветерок, обдувал мое разгоряченное, мокрое от слез лицо. Дурные мысли постепенно стали сменятся мыслями более подходящими для таких вечеров.
Я шел, наслаждаясь этой симфонией природы, она была, как бальзам на душу. Этот свежий, чистый вечерний воздух опьянял и свежил одновременно. Когда я входил домой я всегда жмурился и зажимал нос, мне требовалось время чтобы привыкнуть. Дом не проветривался уже более года, там пахло, как в общественном туалете. Я осознавал, что значит и от меня так же пахнет, поэтому время от времени стирал свои вещи. И сейчас идя по тропинке мимо леса, я подумал об этом, что сегодня, когда я буду свободен, я постираю вещи.
Резкий, как нашатырь, запах виски ударил мне в нос. Я испугался, что это был мой отец пошел вслед за мной, узнать, какого хрена меня так долго носит.
- Эй, сопляк, а ну иди сюда!!! Иди к мамочке!!!!!!- крик раздался неожиданно, я даже подпрыгнул.
За спиной кричавшего раздался громкий и пугающий хохот около десяти человек, хотя хохот больше походил на ржание лошадей…
Я повернул голову. Это было еще хуже, чем отец…

Part 2
Сэма, жилистого такого паренька с прыщами по всему телу и жиденькими волосами, уважала вся молодежь, младше восьмого класса. Некоторые из них боялась. Он был что-то вроде местного авторитета среди молодого населения в Дероне. Уважения, конечно же, он добивался силой, по другому не умел. Да и зачем? Ему пытались противостоять другие, но он крепко засел на своем месте, глубоко пустил корни… Он заправлял в деревеньке всем, знал всех и придумывал дурацкие задания, не выполнив которые, был риск быть избитым. Впервые прибывших ждало долгое и усердное крещение в "жителя Дерона".
Из-за своих прыщей Сэм получил прозвище - краснолицый. Он не был красивым. Сказать некрасивый – ничего не сказать. Урод – больше никак и не скажешь… низкий лоб, кривые и, уже порядком подъеденые гнильцой, зубы, волосы, как если бы он их не мыл годами, да и не мыл, по ходу дела. Ходил всегда в одном и том же, в джинсах, по которым с трудом угадывался цвет, выцветших и протертых до дыр, засаленных и в слое грязи. Маечка, на три размера больше чем ей положено, и кожаная куртка, тоже в аварийном состоянии. И честно признаться, я сомневаюсь, что у него было несколько комплектов этой "замечательной" одежды… От него постоянно разило дерьмом смачно сдобренным алкоголем. Да он не знал что есть такая вещь, как зубная щетка, а зачем, ведь алкоголь убивает всех микробов. Он пил постоянно. Вечно. Этого сукиного сына алкоголь уже не брал. Не знаю, пользовался ли он наркотой…
Умом, этот придурок, тоже никогда не отличался, о чем свидетельствовал его чересчур низкий лоб. Он был, если так, более точнее выразится, прожженным отморозком. Ходил вечно в компании таких же придурков, которые ржали над всякой херней, как лошади, и считали себя зашибенными парнями, парнями из Дерона…
Они жили тем, что отнимали у младших, и угрозами добивались того, чтобы те, в свою очередь молчали. Использовали своих жертв для того, чтоб они тащили из дома ценные вещи, деньги, украшения. И еще никто не пожаловался на него. Никто. Этот сукин сын обладал каким-то даром запугивания. На те деньги, что они тратили на выпивку они могли давно купить себе автомобиль…
Мне не доводилось с ним встречаться, потому что я не ходил в школу, а больше его нигде я увидеть не мог, по вечерам я не гуляю, но зато я о нем неоднократно слышал. И мысленно, про себя, окрестил его ублюдком. Под это определение попадали у меня все, кто избивал слабого ради удовольствия и для выгоды для себя. Потом надувались, как индюки, думая, что вот какие они замечательные, сильные и умные. Что их все уважают, когда их хаяли за их спинами. Даже делали игрушки Сэма и его дружков, а потом закалывали их булавками или сжигали… это не помогало, он либо был удачливым, либо все мы неудачниками. А может и то, и другое.
Да, забирали его в участок, вызывались родители, точнее его приемный отец, которому было все равно где Сэм и с кем, он просто платил штраф за хулиганство своего "сына" и шел домой, не сказав ни слова.
Поэтому краснолицый был не управляем. К тому же привык, что все ему подчиняются, что все идет так как запланировано, что все под его контролем. Я был исключением из его правил, он просто возненавидел меня после первой же нашей встречи. Что касается меня, так я считал, считаю и буду считать его ублюдком.
А познакомился Сэм со мной в этот вечер. Он, вместе со своими друзьями-отморозками возвращался с гулянки, устроенную на деньги, которые ему принес Филипп, мой друг. Были довольны все - виски, пиво, девчонки – кто может остаться недовольным? Сэм был самодоволен. Его лицо ничего не выражало, отрешенная улыбочка, взгляд в одну точку и, что странно, он молчал, а это указывало на то, что он ловил кайф и беспокоить его в эти моменты никто не решался и правильно делали…
Неожиданно его взгляд прояснился. Он увидел мальчика, бредущего по тропинке, по пояс в траве. Мальчик был явно чем-то расстроен и это порадовало Сэма.
Лет тринадцати. Нормально. И я что-то его не припоминаю.- Эти мысли вернули Сэма на землю, теперь он здесь, со своими, и он хочет проверить мальчика на прочность.
- Эй, сопляк, а ну иди сюда!!! Иди к мамочке!!!!!!- Краснолицый завопил во всю глотку, ему хотелось чтобы мальчик испугался. Он этого добился. Пацан подпрыгнул наверно выше травы.
За спиной раздался громкий хохот его друзей, которые смеялись сколько не от шутки, сколько от неожиданности.
Мальчик повернул голову, в глазах его явно читался испуг.
Ну, теперь он мой, никуда от дяди Сэма не спрячешься.- Гнилые зубы показались в страшном подобии улыбки.
- Гы-гы-гы.
Мальчик стоял как вкопанный и все смотрел на Сэма.
- Ну, как же так? Ты не подойдешь и не представишься? А дяде Сэму очень интересно кто это такой шатается по Дерону, которого я не знаю.
-…-со стороны мальчика не звука, он казалось даже не дышит.
- Ну, не хочешь подходить сам я, пока ты меня просто еще не знаешь, подойду сам. НО!!!- это он выкрикнул настолько громко, что мальчик, наконец, вышел из оцепенения.- Чтобы это было первым и последним разом. Мы с тобой договорились?
Мальчик еле заметно кивнул и Сэм подошел вплотную к нему.
- А теперь запомни, меня зовут Сэм. Понял?
Кивок
- Как тебя зовут?- Сэм явно старался говорить по доброму, но у него это плохо получалось.
- Дж…Джонни
- Итак, Джонни. Хорошо. Дай закурить.
- Извините, н…но я не ку…не курю… - мальчик стоял и смотрел на Сэма своими большими карими глазами из которых лились слезы, по измазанным кровью, щекам.
- Знаешь в чем несоответствие? Я не спрашиваю, куришь ты или нет. Я просто говорю тебе – ДАЙ ЗАКУРИТЬ! – голос стал угрожающим.
- Но я не мог… - Краснолицый сделал быстрый замах с резким выбросом руки и метил он в и без того разбитые губы мальчика. От этого удара никто не мог увернуться, за это Сэм его и любил и всегда пользовал. Все было хорошо. Сэм уже почувствовал как кулак сплющивает губы Джонни о его же зубы, как кровь брызгает во все стороны, как …
Но что-то пошло не так, Сэм оказался на земле, потеряв равновесие. И еще падая, Сэм понял, что не так. Мальчика нет. Исчез. Испарился. Пропал. Да как хочешь называй, но факт – НЕТ МАЛЬЧИШКИ!
Сэм вскочил на ноги, посмотрел по сторонам, на друзей, которые стояли с вытянутыми рожами, никто не понял, что произошло.
- ДЕРЬМО СОБАЧЕЕ!!!!!!! ДА ОН… ДА ОН, МЕНЯ ЗА ПРИДУРКА ДЕРЖИТ ЧТО ЛИ?!!!! ЧЁ ЗА ХЕРНЯ?!!!!- Сэм был в бешенстве и орал на своих дружков. Те лишь молчали. Краснолицый даже ударил кого-то, продолжая орать.- ДЕРЬМО!!! ОН… ДА ОН… ЧЁ ЗА ХЕРНЯ?!!!!!!!!

Part 3
Я повернул голову. Это было еще хуже, чем отец…
Это был краснолицый. Мои ноги приросли к земле. В глазах стоял образ Сэма, который, так же как и его отец избивает его ногами… но на этот раз до смерти… в ушах опять оглушительно зазвенело. Сэм что-то говорил, но я ничего не слышал, я лишь видел, как шевелятся его губы, как он нервно поправляет волосы, улыбается.
…НО!!!- Сэм выкрикнул это настолько громко, что я, наконец, вышел из оцепенения.- Чтобы это было первым и последним разом. Мы с тобой договорились?
Я еле заметно кивнул, не особо понимая о чем он, но я подумал, что лучше согласиться, и Сэм подошел вплотную ко мне.
- А теперь запомни, меня зовут Сэм. Понял?
Я кивнул. Я и без него знал.
- Как тебя зовут?- в голосе Сэма слышалась плохо скрытая угроза, и еще его гадская улыбочка. Меня передернуло, мурашки побежали по телу, стало холодно.
- Дж…Джонни
- Итак, Джонни. Хорошо. Дай закурить.
- Извините, н…но я не ку…не курю… - Я, как не старался сдержать слезы, они катились градом по щекам. В горле застрял комок, который мешал говорить.
- Знаешь в чем несоответствие? Я не спрашиваю, куришь ты или нет. Я просто говорю тебе – ДАЙ ЗАКУРИТЬ! – голос стал угрожающим. В затылке
…как и его отец избивает его ногами… но на этот раз до смерти…
…Как я могу дать ему сигарет, если я не курю и у меня их значит нет, это подстава, черт, это подстава. Этот ублюдок специально так делает, чтобы был повод…
- Но я не мог… - Краснолицый сделал быстрый замах рукой, я заметил долбанную улыбку на лице этого ублюдка.
МААМАААА!!!- Я заорал про себя надеясь на её помощь, зная что её нет в живых, это был крик души. В бога я не верил. Зато верил что есть какая-то сила, которую люди просто по разному называют. С тех пор как умерла мать, я стал все свои молитвы посылать ей. Вот и сейчас я воззвал к ней.
И тут произошло что-то из ряда вон выходящее. Что-то, что не укладывалось в моей голове. Над нашей деревенькой, самолеты, если и летали, то очень высоко, что их не было даже слышно. А тут, самолет пролетел настолько низко, что мои барабанные перепонки чуть не лопнули. Я упал на землю, зажав уши руками, и ожидая пинка под ребра.
Звук стал затихать, перейдя на бас, который в скоре уже не могло воспринимать человеческое ухо, но я знал, что этот бас до сих пор гудит.
Так я лежал около минуты, ничего не произошло. Только гул все гудел где-то в голове, но меня никто не пинал, никто на меня не орал, все было как-то уж очень тихо.
Наверно тоже испугались самолета… и убежали. Да, испугались и убежали… именно так!- я успокаивал себя, как мог, мне было страшно. Я уже почти успокоился, начал поднимать голову, и увидел грязные, непонятно какого цвета джинсы и драные кеды Сэма. – Черт они здесь и они смеются надо мной, они смеются, что я такой…- я сжался в комок, ожидая ударов, готовясь к худшему. Но никто не ударил. Стояла все такая же тишина… - я знаю, что ты замыслил, ты ублюдок! Я знаю… знаю, ты хочешь, чтобы я открылся для хорошего удара! Ведь так?... для хорошего удара, чтобы повеселить своих дружков?!! Да пошел ты!..- я все ждал, но все оставалось по-прежнему. В конце концов я не выдержал, вскочил на ноги и побежал. Пробежав около двухсот метров, я остановился, за мной никто не бежал, все, где стояли там и стоят.
Я побрел домой, постоянно оглядываясь, боясь, что Сэм все-таки побежит за мной. Я также удивился, почему не тарахтят цикады, не поют птицы, где вообще ветер… только гул в башке.
Я все шел и оборачивался, уже почти дойдя до дома.
Отец меня сейчас убьет… может не идти домой? А где я буду жить? Что есть?.. не, пусть лучше он, чем этот ублюдок – краснолицый… черт я уже устал, почему жизнь та…- от размышлений меня оторвало одно неприятное обстоятельство, самолет возвращался, тот гул, что был в моей голове стал стремительно нарастать. – чё за нахрен? Да здесь что воздушный коридор проложили что ли?
Джонни стоял на лужайке и смотрел в небо, отыскивая там источник шума, как он предполагал – самолет, он их видел несколько раз, когда был в городе, но ничего кроме звезд, луны и пары облаков не видел. Он заткнул уши ладошками, присел, широко раскрыв рот, он помнил, как мама ему рассказывала, что если слышишь очень громкий звук, то, чтобы не оглохнуть, открывай рот как можно шире. Самолет так и не появился, звук зато прошел. Джонни чуть не сошел с ума, он слышал то, чего нет и… еще после этого "самолета" запели цикады, зашелестели кроны деревьев, защебетали птицы и где-то за спиной, кто-то начал орать:
- ДЕРЬМО СОБАЧЕЕ!!!!!!! ДА ОН… ДА ОН, МЕНЯ ЗА ПРИДУРКА ДЕРЖИТ ЧТО ЛИ?!!!! ЧЁ ЗА ХЕРНЯ?!!!! ДЕРЬМО!!! ОН… ДА ОН… ЧЁ ЗА ХЕРНЯ?!!!!!!!!
Я, окончательно запутавшись, что происходит, сел в траве и зарыдал. Что-то происходило со мной, и это пугало меня больше, чем возвращение домой. Я не знал что это, поэтому сидел и рыдал, и мне было все равно, найдет ли меня Сэм или отец, я просто рыдал, потому, что я был одинок, потому, что у меня умерла мама, потому, что отец и этот говнюк Сэм были несправедливыми сволочами, потому, что я не понимал что со мной происходит, потому, что… я просто давно вот так не плакал, мне необходимо было выплакать все, что накопилось во мне плохого, обиды, злость и боль.
Не знаю, сколько бы я плакал, если бы не услышал сирены. Отсюда, где я устроил себе место для выплеска эмоций был виден мой дом, как на ладони. Полицейские машины подъехали к дому, из них выбежали люди в полицейской форме и разбежались вокруг дома, занимая наиболее удобные позиции для выполнения каких-то там своих целей.
Только один стоял рядом с машиной и с рупором в руке и никуда не бегал, по-видимому, это был главный. Когда все заняли свои позиции, он поднес рупор ко рту и заговорил тихим, басовитым и властным голосом начальника и рупор усилил громкость в несколько раз, его речь была слышна наверно в километре отсюда:
-РИЧАРД ХАНАН!!! ПРОСИМ ВАС ВЫЙТИ ИЗ ДОМА С ПОДНЯТЫМИ РУКАМИ!!! ДОМ ОКРУЖЕН!!! РИЧАРД ХАНАН!!! В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ НАМ ПРИДЕТСЯ…

Part 4
Ричард сидел дома и ждал своего сына, которого нет вот уже более получаса. Ричард не придал значения сиренам машин, он был полностью поглощен мыслями о том, как он накажет этого недоноска Джонни, научит его этим быть настоящим мужчиной, который терпит сильную боль. Только мужчина, который может терпеть боль, может называться мужчиной.
Его оторвало от мыслей то, что кто-то на улице вопил его имя.
…ПРОСИМ ВАС ВЫЙТИ ИЗ ДОМА С ПОДНЯТЫМИ РУКАМИ!!! ДОМ ОКРУЖЕН!!! РИЧАРД ХАННАН!!! В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ НАМ ПРИДЕТСЯ ВЗЯТЬ ВАС СИЛОЙ!!! РИЧАРД ХАННАН!!! В ВАШИХ ЖЕ ИНТЕРЕСАХ ПОДЧИНИТЬСЯ ВЛАСТЯМ!!! ОКАЗЫВАТЬ…
Ричард врос в стул, он не мог пошевелиться, холодный пот стекал по пояснице.
Вот черт! Черт! Чер… это Джонни!!! Чертов Джонни сдал меня копам, мелкий паршивец!!! Ну, меня так просто не возьмешь!!! Живым я этим псам вонючим хрен отдамся…
Ханнан вскочил и побежал. Он знал, что из дому ходу нет, что ж, он будет обороняться. Ричард взял двустволку, проверил, что там все два патрона, направил её на дверь и стал выжидать.
Если все удачно выйдет, то я стреляю в вошедшего и бегу, бегу, бегу…
…СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНО!!! ДОМ ОКРУЖЕН!!! ВЫХОДИТЕ С ПОДНЯТЫМИ РУКАМИ!!!
Говоривший смолк, теперь, во всю глотку, вопили только сирены.
Все складывалось вполне удачно, все копы зашли в дом одновременно, а т.к. Ричард стоял у заднего входа, значит, у него было время, пока сзади до него доберутся, себя Ханнан ждать не заставил, направил два дула в вошедшего и нажал оба спусковых крючка.

Part 5
Я, сидя и смотря, как люди в форме окружают дом, думал о том, что еще сегодня за день такой. Но я решил, что все это как-то связано с его частыми уходами из дому с двустволкой, после таких выходов он какое-то время не выходил из дому, боялся, все жалюзи закрывал и поглядывал в окна, отодвинув несколько реечек.
Тот, что был главным, все продолжал орать:
… ВЗЯТЬ ВАС СИЛОЙ!!! РИЧАРД ХАННАН!!! В ВАШИХ ЖЕ ИНТЕРЕСАХ ПОДЧИНИТЬСЯ ВЛАСТЯМ!!! ОКАЗЫВАТЬ СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНО!!! - он поднял одну руку и стал подавать какие-то сигналы, со всех сторон на дом двинулись, те, кто только что занимали места для хорошего наблюдения. Остановились возле двери.
…ДОМ ОКРУЖЕН!!! ВЫХОДИТЕ С ПОДНЯТЫМИ РУКАМИ!!!- главный махнул рукой, и те, кто стояли у дверей, выбили их с ноги и побежали вовнутрь.
БАБАМ!!!!!!!!!! – выстрел раздался так неожиданно, что даже копы на секунду растерялись. Именно этим и воспользовался Ричард.
Джон видел, как его отец выбегает с заднего двора и … бежит прямо в его сторону.
Да, Вы там все издеваетесь надо мной что ли?!!! Сколько можно? Я сейчас не выдержу… ЧЕРТ!!! Да, чтоб тебя, подонка, вообще подстрелили…- Джонни думал обо всем этом так между делом, а занимался он сейчас очень, ОЧЕНЬ важным делом – он пытался убежать, а для этого необходимо хотя бы пошевелиться… Что-то сковало его, и этим чем-то был страх. Джон знал, что отец в чем-то винит его, не знал, правда в чем, но был уверен, что отец его убьет, если увидит, а он обязательно увидит, если Джон сейчас же не скроется…

Part 6
Ричард заметил Джона и теперь направлялся точно в сторону своего сына, пытаясь на бегу зарядить ружье. Ничего не выходило, один патрон выпал из рук и затерялся в траве, второй никак на желал вставляться. Расстояние сократилось на столько, что можно было ударить хотя бы ружьем, но Ричард не хотел ударить сына, он хотел убить его. Забыв про копов, он остановился, зарядил ружье двумя патронами, вскинул дуло, направив на Джона и завопил:
- ЧЁ ДЖОННИ, МЕЛКИЙ ПОДОНОК!!!! ТЫ ДУМАЛ Я НЕ ДОГАДАЮСЬ… А Я ДОГАДАЛСЯ!!!! ТЫ МЕНЯ ЗА ПРИДУРКА ДЕРЖИШЬ?!!! – нажимая на оба курка, он добавил – ГНИДА!!!!
Один из полисменов, первым добежавший до мужчины с ружьем, прыгнул, растянувшись в полете, как гепард во время охоты, пытаясь сбить с ног и не дать выстрелить.
Мальчик зажал уши ладонями, скривив лицо, мучаясь от невыносимого шума, он еще не привык, что над Дероном так низко летают самолеты.
Ричард нажал на курки, раздался оглушительный выстрел, все заволокло дымом, в тот же момент слева на него налетел, сшибив с ног, коп. Набежали другие, заломили руки и застегнули наручники.
Дым рассеялся. Мальчика не было…
Но их целью мальчик не был, они зачитали права Ричарду и повели его в машину.

Part 7
Джонни стоял и смотрел, как его отец бежит прямо на него, как светятся глаза злобой, проклиная мир в целом, а в частности ружье и его, Джонни.
Наверно меня то этот человек начал ненавидеть еще с рождения, только вот пока мама была жива, он как-то терпел, как только она умерла начал орать, а за тем и избивать. Наверно он не мой отец! – эта мысль поразила меня и выпустила меня из лап оцепенения, но вот что мне надо делать я, честно говоря, не знал, на меня уставились и хищно смотрели два черных глаза папиной двустволки, означавшие смерть. Еще один самолет начал снижаться над моей головой. Я зажал уши руками. Стараясь не оглохнуть. Тут я заметил одно странное обстоятельство, никто, кажется, не замечает или игнорируют этот самолет.
Может, я уже сошел с ума, мне просто кажется это, может это от нервов? – я попробовал убрать руки от ушей, но тут же вернул их на место. Боль скривила и скрючила меня. Я чуть не оглох. В это время отец кричал: "ГНИДА!!!!" и нажимал на курки своей двустволки. Я краем глаза увидел, как вспыхнуло пламя, но выстрела я не услышал, тот самолет был сейчас прямо надо мной и, работа его двигателей, заглушала все вокруг. Мои непослушные ноги подкосились, я упал.
Самолет пролетел, но гул, низкий бас, который уже не в состоянии воспринимать человеческое ухо, я еще "слышал". Я даже не столько слышал, сколько ощущал это гудение. Я, первым делом, подумал, что я оглох. Я не слышал сирен, не слышал, как кричат полицейские, не слышал ровным счетом ничего…
А может я умер?.. может, меня застрелил отец и это и есть то место, куда попадают после смерти… в место, где ты абсолютно один, нет никого, нет звуков, и эта тишина давит на тебя… вечно…
…ничего кроме… кроме своего надрывного, частого дыхания…
…а может человек, умерев, дышать?- засомневавшись в данном вопросе, я решил проверить, что же все-таки происходит.
… за сегодняшний день это уже второй раз я умираю, оглохнув, что ли?..
Я поднял голову и то, что я увидел, заставило мои глаза полезть из орбит, а челюсть бухнуться на грудь. И стоял я так около минуты – пока челюсть не начало сводить.
Отец стоял все там же, подняв свою двустволку, правда она смотрела уже куда-то выше меня, он не шевелился, ничего вокруг не шевелилось, полицейский растянулся в воздухе и так и висел, не долетев до отца пол метра. Дробь из ружья плотным облаком повисла в двух метрах от меня и… и она двигалась в мою сторону, медленно, но двигалась. Где-то один миллиметр в две, а может три, секунды. Я не дал страху овладеть мной, потому что подумал, что это мне не может причинить вреда, однако все-таки отошел с траектории полета дроби. Мне стало интересно, и я попробовал взять одну дробинку в руку. Потом я какое-то время жалел об этом, дробинка двигалась, медленно, но создалось ощущение, что она весит несколько тонн, когда я положил ее себе на ладонь, зажал и потянул на себя, она вышла с другой стороны ладони, продолжив движение по своей траектории, но немного замедлившись. Руку свела адская боль, дробь, к тому же, была раскаленной. Прижав руку к себе, я побежал домой. Я научился уже промывать раны и наматывать бинт, этим я и собирался заняться, а смотреть, как все "заморозилось" было некогда…
Заматывая руку бинтом, я опять услышал самолет и понял, что мне уже порядком надоел этот звук. Я понял, что этот звук был не от самолета, от этого звука "замораживалось" и "размораживалось" время. Поэтому я заорал, не сильно беспокоясь, поможет это или нет, мне необходимо было выплеснуть негативную энергию, которой во мне скопилось уже достаточно, чтобы незаметно для себя сойти с ума…
- ДА ЭТО МЕНЯ ЗАДОЛБАЛО УЖЕ!!!! ТАК И ОГЛОХНУТЬ МОЖНО!!!! МОЖЕТ ХВАТИТ?!!!
Как не странно звук не стал перерастать в рев самолетных турбин, стал громче – да, но не оглушительным, а приятным басом, от которого все тело начинало вибрировать, не заметно, но ощутимо… Плавно звук перерос в вой сирен и крики людей. Я из окна наблюдал, как уводят его отца в наручниках, тот не сопротивлялся, он был в шоке от увиденного – его сын исчез!!!! Меня это очень радовало, теперь я заживу так, как хочу. Меня никто не побьет. Никто не будет орать без причины. Перестанет, наконец, вонять этим чертовым алкоголем. Все будет хорошо, теперь хозяин здесь я!

Part 8
Зашел полицейский посмотрел на меня очень удивлено.
Это тот, который пытался спасти меня, который еще в воздухе повис… ну … когда все это случилось… заморозилось…
- Привет, как ты? Не задело? Ты пропал куда-то… - говорил он добро, но вот взгляд его был холодным, оценивающим. По такому взгляду можно определить человека, который даже мать свою продаст. Но Джонни не мог еще знать таких вещей, опыта у него никакого не было.
- Руку…- я протянул забинтованную руку - …но я уже полечил её… я испугался и побежал домой, сэр!
- Хорошо! Это великолепно! - коп обнажил ухоженные зубы в широкой улыбке, став похожим на кота из Алисы. - Мальчик, ты сын того человека, которого мы сейчас увозим в полицейский участок?
- Да, сэр!
- Нам придется взять тебя с собой, маленьким детям не положено быть одним… - он сделал шаг вперед, я два назад, испугавшись, что меня тоже хотят посадить в тюрьму, в одну камеру с отцом.
Полицейский это видать понял. Остановился. Улыбнулся.
- У тебя нет причин для беспокойства. Вы поедете в разных машинах. И ты поедешь совсем в другое место, чем твой отец. Ты поедешь в дом, где много детишек твоего возраста – он улыбнулся – у которых нет дома…
- Сэр, но у меня есть дом, и я сейчас дома…
- Ты здесь оставаться не можешь, ты не можешь сейчас работать, чтобы прокормить хотя бы себя. Там же тебя оденут, накормят, там школа есть, тебе всегда работу найдут, скучать некогда будет…
- Но я хочу остаться здесь!..
- Деньги, на питание и одежду, красть будешь? – я протестовал. – Как зовут тебя?
- Джонни… я никуда не хочу, мой дом здесь, - слезы обжигали глаза, я устал плакать, я устал от всего, я хотел пойти к себе в комнату и проспать до утра. – Я ненавижу детские дома! Я люблю свой дом…
- В общем, Джонни, либо ты сейчас идешь сам, либо я применю силу. – На что очень недвусмысленно улыбнулся…
я подчинился, нырнул в полумрак салона полицейской машины, и… меня повезли в город.
Уснул я прямо в машине…

CHAPTER 3
Part I
Я проснулся. Холодные, бетонные стены, встретили меня своим равнодушием. Я лежал в каком-то сыром помещении, на кровати, под потолком. На меня с потолка капала вода, от которой я весь промок. Руки и ноги озябли, чувствительность понизилась, плохо слушались. Рука нещадно ныла, давая понять что вчерашний день это не сон. Нос заложило, голова болела. Прямо надо мной гудела лампа. В нее стекала вода, от этого свет моргал, что-то щелкало.
Койка противно заскрипела, когда Джонни сел.
Окон нет. Одет в серую, пережившую не одну стирку, форменную хлопчатобумажную одежду, но не больничную, скорей тюремную. Комната, если можно назвать помещение размером с сортир назвать комнатой. Палатой – с натяжкой, камерой – в самый раз.
Стены кусками отваливались, местами видны были кирпичи. Двух ярусная кровать привинчена к полу и от края до стены сантиметров тридцать. Нижний ярус казался обжитым. Матрас, застеленный покрывалом, дырявым и грязным, промялся. Создавалось впечатление, что на нем лежали много лет, не разу не сменив позу. Подушек не было вовсе.
В комнате, кроме кровати, привинченной к полу, коротящей лампы и, чего-то напоминающего школьный звонок, ничего не было.
И?!! Где я?!! Как долго мне здесь еще сидеть?.. обо мне вообще кто помнит?.. и чем… что я здесь делаю?
Стальная дверь, местами с отколупившейся краской, местами гниющая, с мутным окошком в центре, на мои мысли никак не ответила.
- Какого черта?!!!!!!!!!!!! – я не вынес этой тишины, она давила на меня, угнетала, хоть как-нибудь, но мне необходимо что-то слышать, даже собственный голос. – Да, все обо мне забыли что ли?!!!!!!!
Стены были глухи, дверь смотрела неморгающим глазом, но ни звука…
Из-за двери… наконец, послышались шаги. В окошко двери заглянула наглая, жирная, улыбающаяся рожа. Заворочались механизмы замка, дверь, громко протестуя, открылась.
…на сколько же здесь все убого…
Джонни смотрел на лысого, толстого мужчину с поросячими глазками. Он до сих пор скалился, от этого мальчику становилось не по себе. Создавалось чувство, что этот жирдяй, в черных джинсах и белой футболке с надписью с левой стороны "JOG", хищная кошка, которую кормят, но которая не прочь поохотиться.
- Мне сказали, ты здесь нарушаешь устав нашей организации! – он достал из подмышки блокнот с дощечкой и ручкой. – Фамилия? Имя? За что попал в наше славное заведение?
- Не знаю, привезли, пока я спал…
- Я тебя конкретно спрашиваю - ФАМИЛИЯ?!!!!
- Ханнан.
- Уже лучше. ИМЯ?!!!!
- Джон.
- Великолепно. Да ты я смотрю смышленый… Что сюда тебя притащило?!!!!
- Я говорю – не знаю, я заснул еще в маши…
- Заткнись!!!! Причина!!! Ответь причину!- этот свиноподобный человек вынул из кармана платок и вытер слюни, которыми разбрызгивал во все стороны, когда говорил. - Ты еще глуп! Но мы тебя научим думать, и отучим дерзить. Причина, еще раз спрашиваю!!!
- Моего отца посадили, а мне сказали, что… нельзя одному жить… есть дом хороший… там… там кормить будут… - голос предательски дрожал.
- Да, место хорошее и наша задача, чтобы такие мелкие засранцы, как ты, это место полюбили. А на счет кормить – перебьешься! Гы-гы-гы! – щеки задергались, как у индюка, противно пахнуло изо рта, Джонни отвернулся, стараясь сдержать новый поток слез. – Пошли, сопляк!
- Куда?
- Заткни пасть!!! Думал все тебе можно? Обойдешься!!! Наказание должно следовать сразу же после проступка, а иначе, иначе эффекта не будет! Понял?
- Да. Но…
- Твое дело отвечать, потому что, ты, здесь, говно! И запомни - никаких но… я думаю, ты сам поймешь, не сейчас так со временем, за что здесь наказывают. – По ходу дела, этот свиноподобный кретин родился уже с улыбкой, за все время он не разу не прикрыл нечищеные, желтые зубы. – Объяснять тебе здесь никто ничего не собирается. Я же обещал, что тебя научат думать… Гы-гы-гы! – Не знаю, наверно это была шутка, но если так, то мне, в отличие от этого толстяка, стало страшно. А из него вырывались кудахтанья, стоны и в перерывах, глубокие вздохи. Бедняга покраснел от натуги, глаза закатились, рот смачно орошал все вокруг слюной. По-видимому, он смеялся…
Смех прекратился так же неожиданно, как и начался. Он опять достал платочек и вытер лицо.
- А как вас зовут?
- Заткнись, ты!!! Встал и на выход! Быстро!!!
Джонни встал и молча вышел. В коридоре, а он тянулся в обе стороны, повсюду, по обе стороны, двери, двери, двери…
Местами было темно, там где не горел свет, многие лампы коротило от воды, то загорались, то затухали, создавалось впечатление, что идет перестрелка. Пахло мочой и рвотой.
Толстяк закрыл дверь и повел по коридору.
Чертов фараон… блин… я подчиненный, даже скорее заключенный, а это надзиратель… я в тюрьме? Да, может быть…

Part II

- Ты потенциальный… поэтому в двойне опасен!


Подойдя к окну, я окончательно убедился, что это скорее тюрьма… забор был далеко, но все равно на нем были видны три ряда колючей проволоки.......


ВСЕ!!!


ЧТО Я ЗНАЮ НАВЕРНЯКА, ТАК ЭТО ТО, ЧТО КНИГА ЭТА, СТРАНИЧКА УЖЕ ПРОШЛАЯ, И, ЧЕСНО ПРИЗНАТЬСЯ, ПРОДОЛЖАТЬ ЕЕ НЕТ НИКАКОГО ЖЕЛАНИЯ Т.К. В НЕЙ НЕТ ХЭППИ-ЭНДА!!! (Это как-то не внушает оптимизма...)