Ещё один последний взмах неслышный,
И даже твой неабсолютный слух
Вдруг различит из этой дали вышней
тревожный звук,
такой чужой и лишний,
поскольку он – уже нездешний звук.

Всё снова зарастёт – где крапивой, где ряской, –
И будут зеркала над нами плыть и плыть,
Как будто бы не мы вчера играли в прятки,
А вот теперь лежим,
как книжные закладки,
И будто бы не нам сейчас опять водить.

Нас осень породнит – и с жизнью, и со смертью,
И каждый жухлый лист – бессрочный проездной.
И на твоём листе две циферки начертят,
А на моём – одна
дрожит и долготерпит,
Покуда и меня не позовут домой…