Sieg Delacroix
29.04.2007, 02:57
Как у меня болели зубы

20 ноября 2003 года я пришел к ортодонту, чтобы поставить брекеты. До этого я год носил пластинки. К сожалению, врач их плохо подогнал, так что металл впивался мне в десны, разрушая их мягкую поверхность. Десны, кстати, не зажили до конца до сих пор. Узнав, что врач будет тот же самый, я поежился и вошел внутрь. Врач улыбнулся, зачитал спич о стоимости и хрупкости аппарата (он называл аппаратом эти железки!), затем повторил знакомую мне операцию по снятию слепков с челюстей. Мне поставили обе разом. Мягкая противная масса мерзкого зеленого цвета уперлась между нёбом и языком, давая дышать только через нос, оставляя, впрочем, возможность наслаждаться ее удивительно противным запахом, напоминающим протухшую в воде цветную капусту. Через две недели он был готов ставить брекеты на верхнюю челюсть. После получаса возни с клеем, он велел мне отдохнуть полчаса, пока клей присохнет, как следует. Все полчаса я просидел в одной и той же позе, боясь опустить верхнюю губу на то, что покрывало теперь мои зубы. Потом он протянул между брекетов проволоку, вызвав при этом весьма мерзкое ощущение, и отправил меня домой, вручив счет на весьма внушительную сумму. Через три часа я почувствовал, что мои верхние зубы смещает и срывает с места какая-то непреодолимая сила. Эту и еще две других ночи я засыпал лишь под утро и под обезболивающий укол. Неделю я питался йогуртом, соками, отварами, и манной кашей (вот мама обрадовалась! Наконец-то нашла, кому сплавить всеми нелюбимую манку…). Вторую неделю меню вроде восстановилось, но и то я жил без мяса, и не мог жевать любимые горбушки. Таким образом, я отомстил маме за манку, ибо горбушки, кроме меня, никто не ел. Наконец две недели истекли, и я пришел ставить вторую порцию боли. Пред тем, как отдаться рукам ортодонта, я провел языком по наружной поверхности нижних зубов, предчувствуя долгое расставание с привычными зубами. Врач прервал сентиментальности простым движением щипцов.… Затем, все повторилось еще раз. Но нижняя челюсть у меня уже верхней, а потому болела по ночам сильнее. Наконец боли закончились, а с ними закончился период становления брекетов.
Началось время профилактики. Следующие полтора года я был наркоманом, который приходил в больницу за очередной порцией боли, чтобы увидеть бессмысленные глаза врача поверх хлопчатобумажной маски, который склоняется над тобой в свете противной желтой лампы, его большущие волосатые руки, держащие сверкающие стальные щипцы или крючок, чтобы сплевывать куски проволоки, которые он, разодрав тебе щеки щипцами, так и не смог выловить. Затем переход к следующему зубу, и все повторяется снова: свет, рука, сталь проволока, сплюнь, сплюнь еще раз. И так два раза в месяц. За время ожидания в очередях я выучил всю информацию о зубах, висевшую на стенах, узнал все о жизни больницы, врачей и медсестер, знал, кого разругал главврач, кто потерял мобильник, радовался за своего врача, узнав, что тот купил машину, пожурив его, правда, за неправильный выбор: его агрегат, к сожалению, не годился для Крайнего Севера. После полугода таких походов я вынул все счета из ящика стола, сложил, и прикинул, что на эту сумму я бы мог жить в Англии неделю, что было моей давней голубой мечтой. Однако конца не было видно, и мечты об Англии пришлось отложить в долгий ящик. Хочу отметить две радости, испытанные тогда. Первая – это просовывание металлической пластины толщиной в полтора миллиметра между зубами. Скрежет, слетевшая эмаль, а затем и самая кость, и так каждый раз. И боль, похожая на ту, что применяли в Средневековье, когда пихали под ногти пластины. Вторая – это резиновые кольца, которые применяют, чтобы уменьшить зазор между челюстями. Их надевают на брекеты, они маленькие и противные, желтая резина, три миллиметра в диаметре. Это не очень сочетается с острыми брекетами, поэтому я скоро перестал удивляться, когда очередное кольцо разрывалось, больно ударяя по губам. Но не в этом дело. Мало того, что они доставляют тебе не меньше боли, чем очередная подводка проволоки, после которых ты не можешь заснуть, так их еще и носить нужно было все время, когда не ешь. Кольца очень тугие, и разжать экипированные таким образом челюсти очень тяжело. Так что пришлось осваивать навыки говорения со сжатыми зубами. Нет худа без добра, у меня улучшилась дикция. Один из немногих плюсов.
Потом я приехал сюда. В отсутствие постоянного ремонта, аппарат очень быстро вышел из строя. Три раза я приезжал домой, и три раза мне говорили, что эти полгода были потрачены впустую. Этим летом он отдал меня практикантке. Нет ничего хуже сознания того, что ты и вся твоя дорогая система брекетов – всего лишь манекен, учебный полигон для третьекурсницы медфака, пусть даже и очень симпатичной. Потом я поехал в другой город, и там от очень хорошего врача узнал, что за эти же деньги я мог себе сделать европейские мягкие закругленные брекеты, а не эти угловатые отечественные железки, что врач мой – тупица, и что надо довесить брекеты на шестые зубы. Что я и сделал, предварительно поставив на эти зубы кучу пломб. Теперь у меня на зубах просто международная выставка достижений стоматологии. Он знал о моих зубах почти все, кроме одного – когда мне снимут брекеты.
И что теперь? Я по-прежнему ношу брекеты, надеваю кольца на ночь, морщусь от боли каждый раз, когда проволока тычется в мою щеку, и не знаю ответа на вышеозначенный вопрос. Мои приятели меня утешали, сказав, что люди носят и по шесть лет. После того как мне снимут брекеты, причем эта процедура будет болезненной, так как их будут просто отрывать, мне поставят пластинки, которые носят от полутора лет. Верхней границы, естественно, нет. Говорят, что единственный страх – это страх неизвестности. Если это так, то я его познал с лихвой только благодаря своим зубам.