Название: Пленница
Автор: Прокурорша aka Поднебесная
Бета: Bagirka
Жанр: ориджинал, гет, romance, agnst
Статус: завершен
От автора: эта зарисовка написана в дополнение к подарку моему обожаемому Гному, причем дописан он был в торопях, посему покорнейше извиняюсь и не сильно пинать за мое больное воображение. Но все равно, с днем рождения, моя троло-ло! =*

- Эти зажравшиеся крысы, не опасней ламантина!
Капитан тонущей бригантины «Miss Annet» отчаянно цеплялся за абордажные веревки, которые игриво дразнили его, покачиваясь на волнах. И вот, поймав одну из них, он напряг ослабшие, сначала от борьбы, потом от несчетных попыток спастись, руки. Всего пару метров, и вот оно, долгожданное спокойствие. Пульс стучал в висках, задавая ритм. По всей видимости, оставалось менее полутора метров, и стоит лишь немного поднапрячься.
- Эй, ты что-то здесь забыл? – и подошва поношенного кожаного сапога, упершись в лицо капитана, скользнув по горящей щеке, откинула его обратно.
***
- Ах ты, черт! Как же я счастлив! – вскинув ногу на ящик, прорычал старый пират. – А эти паскуды могут иногда могут быть полезны! Три сундука побрякушек и бочка вполне сносного винища. Ну и конечно, подарочек для моего сынка. Да Джейк?
- Отвали, а? – резкий ответ вызвал всеобщий гогот и хриплые усмешки. Все находящиеся на шхуне просто упивались «любовными» отношениями отца и сына. Старого морского волка и юного мальца.
Побывав в десятке нападений на торговые и прогулочные суда, этот желторотик Джейк показал себя как дерзкий и настырный пират. Его леденящий душу стальной взгляд не выражал ничего, кроме презрения и нежелания повиноваться, кому бы то ни было: морю, приказам, отцу, судьбе.
Упираясь мыском высоких сапог в корму, он наблюдал за отдаляющимся островком огня и боли, который они оставили сегодня погибать в открытом море. Его не интересовали трофеи и золото, добытые в этих налетах – его привлекал сам процесс. Искореженные ненавистью и страхом лица людей, они были все одинаковые перед ним: и самолюбивые дипломаты, и жадные торговцы, и простой дряхлый моряк.
Джейк никогда не стрелял в людей – в этом он видел что-то подлое, не оставляющее шанса на выживание. Его привлекали глаза жертвы. И увидеть их так отчетливо представлялась возможность, только оказавшись лицом к лицу с несчастным.
-Эй! Джейки! – в лицо юноши пахнуло смесью алкоголя, вяленой рыбы и давно нечищеных зубов. Мозолистая рука опустилась на плечо. – Ты не хочешь взглянуть на ту красавицу, что мы сегодня взяли?
- Почему вы не убили ее там?
- Ну-ууу… - пират широко развел руками, хищно скалясь. – Это только ты убиваешь у нас и мужчин, и женщин. А мы надеемся еще немного с ней развлечься. Я бы ее уже отодрал, если бы знал, что капитан не отрубит после этого мое достоинство. Поэтому иди, доставь старому морскому шакалу немного удовольствия, взглянув на нее.
Молодой пират, не отвечая, преодолел в несколько широких нервных шагов путь к лестнице, ведущей в грязные, провонявшие плесенью трюмы. Он ненавидел это свое положение: он как сын капитана должен был первым «вкусить» всех женщин, захваченных их развеселой компанией. Сначала это было забавно, затем это стало вызывать лишь отвращение, теперь же это было чем-то вроде необходимости, не вызывавшей никаких эмоций. Лишь после подтверждения своей мужской силы, голодные грязные пираты, собачась между собой, мучили несчастную жертву, пока не теряли интерес, и не оставляли ее погибать либо в затхлом трюме, либо скидывали в море, на радость морским тварям.
Именно поэтому Джейк предпочитал убивать их прежде, чем они попадут в капкан его сотоварищей.
Словно дворовая шавка, по следам чуть позади и слева за молодым пиратом семенил его собеседник. Понимание происходящего выводило из себя. Желание прирезать эту плешивую собаку сдерживало лишь то, что тогда ему придется возиться с тяжелым грузным телом.
- Скройся с моих глаз, отродье, – Джейк остановился рядом с дверью заветного трюма.
- Но капитан просил… - вынужденно услужливую речь прервал вонзившийся в стену коридора кортик.
- Послушай, грязное животное, ты вдоволь насладишься ей, когда оттуда Я выйду. И позволь МНЕ насладиться ей, как МНЕ хочется.
Не без усилий вырванный из дерева кортик вновь был привязан к ремню на поясе. В сторону ошарашенного и озлобленного пирата был кинут не терпящий возражений взгляд, и дверь трюма захлопнулась изнутри.
Дрожащий свет, исходивший от промасленной тряпки, практически не освещал это душное помещение. Пират знал, что в правом углу, скованная по рукам и ногам лежит жертва, которая предпочла бы умереть прежде, чем наступит завтрашнее утро. Нет, он не видел ни ее лица, ни бледного очертания ее силуэта.
Глубокий выдох вырвался из его груди. И тут же, отвернувшись спиной к девушке, он начал совершать наскучивший ему ритуал. Сначала в угол был отправлен камзол, который был уже тесноват для возмужавшего, поджарого тела молодого мужчины. Он ненавидел его, но это было лучшее, что он мог противопоставить режущим все подряд порывам ветра. Выцветшая от морского воздуха и вечно палящего солнца некогда белая рубаха отсвечивала слепящей белизной на его янтарной коже. Глубокий вырез сохранял загадку, скрывая поджарые мышцы живота. Но мускулистую, слегка блестящую в этом неровном свете грудь, он открывал почти полностью.
Рука привычным движением скользнула к бедру, высвобождая кортик. Сегодня все будет как всегда. Он закрыл глаза и шагнул в кромешную темноту.
Когда глаза привыкли к тьме, он увидел маленькое распятое на стене тело своей будущей жертвы.
«Она же совсем ребенок…»
Голова безвольно спадала на грудь, а запястья, синие от оков, безжизненно прижимались к стене, под весом собственного тельца. Светлые волосы спутались в соломенный комок, бледная розовая кожа в свете пламени казалась совсем прозрачной. Грязь от похотливых ручищ была везде: на лице, на запястьях, на некогда белом (или золотистом?) платье, на лодыжках.
Грубые пальцы с осторожностью коснулись подбородка, направляя лицо к свету. Ее глаза были закрыты, а лицо имело уставшее, умиротворенное выражение.
«Она чуть младше меня, но выглядит как совсем малышка».
Пухлые губки, треснувшие от ядовито-соленого морского ветра, слегка приоткрыты. Выбившиеся пряди обрамляли её круглое лицо. Тонкая, совсем худенькая шея. Падший ангел, которому обрезали крылья и отправили в ссылку за совершенные им грехи на этот корабль.
Джейк закрыл глаза, но лицо оставалось спокойным. Пальцы пробежались по рукоятки кортика, сжимая его сильней. Ледяное острие неосязаемо пробежалось от ключицы до уха, выбирая место, где ему ворваться в эту нежную, невинную, ангельскую плоть.
-Ро… Роман… - Едва слышный шепот. – Наконец… Ты пришел за мной… Значит ты любишь меня?.. Правда?
Джейк как зачарованный смотрел на ее губы. Что это? Улыбка?
«Что за черт!? Морской дьявол! Почему ты не могла помолчать?!»
Кортик поспешно был возвращен на свое место – на бедро пирата. Он отстранился от нее, словно от прокаженной и, схватив свою одежду, выбежал из трюма. За дверью его ждал недавний собеседник.
-О-оо! Этот цветочек тебе пришелся не по нраву? – Щетинистая рожа пирата расплылась в хищной улыбке. Руки нетерпеливо потянулись к дверце. - Тогда я займусь…
-Только посмей! – Локоть Джейка больно надавил на кадык, зажав пьяного пирата между влажной стеной и холодным лезвием. Порыв внезапной ярости ослаб. – Она без сознания. А у меня нет желания иметь мешок с костями.
Выбираясь из смертельного плена, старый пират вспоминал все проклятия, но послушно пошел в противоположную от трюма-тюрьмы сторону.

На капитанском мостике, борясь со шкваловым ветром, стоял старый морской волк. Череду развеселых проклятий, прервал грохочущий шум приближающихся шагов.
Костлявые пальцы обвились вокруг шеи отца, холодное лезвие коснулось его морщинистой щеки. Улыбка расплылась на его лице, перерастая в ужасающую гримасу нервного, глухого хриплого смеха.
- Моему мальчику не понравился подарочек? – и снова взрыв грудного смеха.
- Какого черта ты притащил такое дитя на растерзание вонючих бандитов?! – лезвие пульсировало рядом с шеей.
- Ах да! Ты же чертов благородный принц! Гроза морей, безжалостно перерезающих глотки всем подряд, будь то дитя или старик, – Язык облизал обветрившиеся губы. - Считай, мы сделали ей маленький подарочек, продлив ее жизнь на день, а если ей повезет, то два. Взамен, мы распишем ее время так, как мы хотим! Равноценный обмен, не так ли?
- И это ты называешь подарком?! Для нее легче было бы умереть!
- О да неужели мой сынок влюбился? – хитрые глаза прищурились. Провокация удалась.
- Заткнись! Пока я не сделал тебя не разговорчивей морского баклана! – пальцы с какой-то нервозностью разомкнулись и оттолкнули смеющегося пирата от себя. – Она без сознания.
Отец лишь развел руками.
- Я даю тебе время до утра. Но с рассветом, я больше не смогу сдерживать своих ребят. Утреннее похмелье злит куда сильней, чем неудавшийся налет.
Старый морской волк снова схватился своими ручищами за штурвал, который то и дело вырывался, стремясь сорваться с закрепленного места. Волны, разбиваясь о корабль, заглушали далекие раскаты грома. Через несколько минут старый пират остался в одиночестве и вернулся к своим упованиям в адрес погоды.
«Аррр! Сегодня чертовски прекрасный день! Надо взять себе еще этого прекрасного грога!»

***
Джейк лежал в своей койке, упираясь каблуком сапога в потолок. Нервного постукивания пальцами по тонким стенам каюты никто не слышал – рядом находилась кают-компания, в которой праздновался удачный налет и литрами поглощался ром и грог.
Из головы молодого мужчины не выходила эта девушка.
«Тысяча чертей! Я даже не смог убить ее. Но и оставить ее на растерзание этим… »
Что бы так быстро перевернуться в койке, которая норовит скинуть тебя с высоты человечьего роста – нужны года тренировок. Пират же овладел этим в совершенстве, и вот уже его рука свисает вниз, а лицо упирается в кулек одежды, служащий подушкой.
«Черт! Похоже, что другого выхода нет».

***
Дверь вонючего трюма с грохотом отварилась. Первое что увидел Джейк – это смотрящая на него пара глаз. Во тьме они казались черными, но…
«… они голубые. Я уверен. У ангелов не бывает других глаз».
Грубые пальцы сжимали запястья девушки, выкручивая их, направляя замочной щелью к свету. Сердце Джейка бешено билось: его план был плохо продуман, и в плюс ему сыграли пьяная попойка в кают-компании и бушевавший снаружи шторм.
Грохот ржавых цепей и хлюпанье босых ног по коридору скрывали волны, разбивающиеся о палубу, и заливающие ее соленой пенящейся жижей.
Бег из трюма выглядел смешно, и если бы не прихоть природы, то Джейку никогда бы не протащить девушку незаметно на палубу. Светлое платье путалось у нее и в без того плутавших ногах, заставляя растягиваться на промозглом полу каждые несколько шагов. Пират буквально тянул ее по этому коридору, сжимая все сильней хрупкие синие запястья.
На улице бушевала стихия. Казалось, что ветер и дождь вступили в непримиримую схватку между собой, за право обладать сегодняшней и без того темной ночью. Вода была повсюду: она поднималась снизу солеными волнами; она падали сверху острыми каплями; она била повсюду брызгами.
Джейк дотащил пленницу до края палубы. Мокрые соломенные волосы висели безжизненными сочащимися паклями на ее лице, по подбородку ручьями стекала вода, губы дрожали, то ли от холода, то ли от страха.
- Внизу есть шлюпка, спускайся. – Джейк кричал, но шторм заглушал голос, превращая его в шепот.
Пленница смотрела на него, словно не понимала его слов. Руки сложены у груди. Очередной накат волны, с которой благополучно справилась шхуна, и Джейк сжимает в объятиях эту девушку.
- Спускайся! Скорей!
В темноте медленно шевелились губы. «Нет».
Шхуна снова нырнула в яму, образованную пенистой волной, и даже Джейк упал, больно ударившись о палубу, проскользив по ней несколько метров.
Прижавшись спиной к лестнице на капитанский мостик, хоть как-то скрывшись от ненавистной стихии, они сидели и переводили дыхание.
-Нет… - шептала девушка. Теперь ее голос был более различим, чем минуту назад.
-Почему? Тебя здесь убьют!
-И пусть…
-Но тебя ждут на берегу! Тот самый Ро…
-Нет! Убей меня! – голос пленницы дрожал, был ли причиной тому холод или что-то другое. – Прошу… убей.
Джейк схватил ее за плечи. Тонкие плечи, которые совсем были похожи на девочачьи, если бы не округлившиеся формы ее тела. Теперь, когда насквозь промокшая одежда второй кожей облепила их тела, это стало очевидно. Пленница была уже не маленькой девочкой.
Отчаянье и нежелание спастись этой жертвы судьбы вызывали у Джейка желание пробудить в ней жизнь. Он прижал ее к себе, как маленького ребенка, стараясь подарить ей тепло, поделиться с ней хоть каплей стремления сохранить жизнь.
- Он проиграл меня в карты. Меня везли в Англию, как выигрыш. Мне некуда возвращаться.
- Как твое имя?
- Аннет.
- Аннет… - Джейк прижал ее к себе. – Я впервые в жизни спасаю кого-то. Если ты не хочешь уходить, то я убью тебя, собственными руками.
Рука медленно легла на рукоять кортика.
- Хорошо… - голос Аннет звучал так тихо, что возможно Джейку только показалось это.
Губы девушки касались загорелой груди юноши. Соленый вкус моря и отчаянья оставался у нее в памяти.
-Джейк. - холодный голос.
-Что? – девушка подняла голову.
-Меня зовут Джейк.
Горячий жар обжигал их тела. Губы сливались в жадном голодном поцелуе.
Аннет отдавалась вся, без остатка. Этому незнакомому пирату, который хотел лишить ее жизни. Ее бледные руки, с кровяными подтеками от оков, нетерпеливо снимали его рубашку, оставляя лишь мокрое тело юноши. Холодные дрожащие пальцы запоминали каждый сантиметр кожи, каждую деталь его сущности, которой она могла коснуться. Он весь был соленый. Последний мужчина ее жизни.
Джейк не сопротивлялся этим прикосновениям. Его ласкали десятки девушек, в трюмах кораблей, на пристанях, в душных борделях на провонявших табаком одеялах. Но сегодня он впервые почувствовал желание сделать что-то самому. Его язык оставлял пресную дорожку от уха до ключицы, вверх по шее, от руки до обветренных губ.
Сплетенье двух людей, впервые поддавшихся порыву, каждого по своей причине рождало одно бездонное чувство, которого поглотило их.
Каждый ощущал это по-своему: Джейк – тянущей болью и желанием где-то внизу живота, Аннет – трепетом в районе груди и волнами удовольствия, растекающимися по ее естеству.
Молния озаряла пустую палубу. Раскаты грома скрывали стоны двух людей, волей судьбы оказавшихся вместе. А дождь все так же бил холодными каплями по их телам, разлетаясь на мириады мелких брызгов.

***
Старый морской волк был довольно пьян, но даже в таком состоянии держал в руках штурвал. Ветер вместе с дождем резал его лицо, оставляя красные полосы.
Грудной смех приглушал шум волн.
«Аррр!! Тысяча чертей! Сегодня прекрасная ночь!»