Делать действительно не хочется совершенно ничего. Просто все из рук валится. Утром чуть не рассыпал жженые перья гиппогрифа, которые приготовил для третьего курса. Хорошо, что вовремя спохватился; пепел этих перьев очень маркий, потом не отчистился бы стол. Впрочем, сегодня вечером придут на отработку трое, они бы все оттерли.

Двое из этих троих - ученики Дурм. У меня они не провинились, болгары хорошо учатся. Даже В.Кр., несмотря на то, что спортсмен, разбирается в зельях куда лучше, чем можно было ожидать. Но эти двое что-то натворили на других занятиях, и Иг. Карк. попросил, чтобы наказание им назначили именно у меня. Думаю, не хочет чинить палочку на людях, а я все-таки свой. Что ж, здесь всегда найдется, что почистить, порезать или напотрошить. Кстати, пора бы проверить западную кладовку, там уже давно надо было кое-что выбросить. Вот пусть и разберутся.

Нашел вчера свои старые записи, которые делал еще студентом, когда по окончании Хогв. занимался дополнительно. Сколько юношеской ерунды тогда написал, страшно становится. Хорошо, что эти тетради не попались в руки авр., когда я был под следствием: там через страницу восхищение Л.В. О да, тогда он был великолепен. Такой яркий, убедительный, настоящий flamma. Противопоставлял себя всему обществу, ломал все устои - ну как таким не восхититься.

Вообще-то не помешает порыться в старых тетрадях и книгах, поискать все свои старые записи. А то ведь неизвестно, кому что под руку попадется. В молодости я ведь обожал писать что-нибудь на полях учебников и тетрадей. Помню, до пятого курса это были даже стихи, посвященные Л.Э. Стыдно вспомнить.

Ах, да. Сегодня утром в учительской Сиб. Тр. хвасталась, что ей предложил руку и сердце один из иностранных преподавателей. Но какой именно - таинственно промолчала. Комедия.