Как и ожидалось, вчерашний вечер прошел на высоте. К счастью, дело обошлось и без моего пения. Я люблю попеть, но негромко и тогда, когда меня никто не слышит. Такая привычка одиночки. А если рядом слушатели, я лучше промолчу: я же все-таки ушел от Л.В, чтобы вот так запросто пытать людей. ;-)

Праздновали не в Б.З., а в небольшом зале на пятом этаже, в восточном крыле. Помещение закрыто и заслонено Маскирующими чарами так, чтобы ни звук, ни запах алкоголя не проникали наружу, а также чтобы ни один несовершеннолетний не мог проникнуть внутрь. Словом, удобное место для учительских праздников. Там мы обычно и отмечаем все дни рождения и государственные праздники.

Благодаря стараниям мад. Спр., Мин. и Ирм. П. (они оказались такими благовоспитанными светскими леди, что просто диву даешься) всех рассадили в соответствии с какими-то рангами, ранжирами, полом и прочими условностями. Я даже пожалел, что в этом деле не принимала участие Н.М., уж она-то леди до мозга костей, и чувствовала бы себя на устроении такого приема, как рыба в воде.

Главы школ - Иг. Карк. и мад. М. - сидели рядом с нашим, остальных рассредоточили по столам. Рядом со мной посадили довольно молодую professeur, или как она сама себя называла - éducatrice, мадам (или мадемуазель? - не помню) Tellier. Она говорила с непривычным, рассыпчатым французским звуком, коверкая наш язык, а временами переходя на родной. Впрочем, это было довольно мило. Знакомство она начала с того, что заявила: моя фамилия весьма знаменита, это литературная фамилия, он уходит корнями в творчество нашего великого писателя! Как будто я знаю их писателей.

Но скажу честно: она оказалась не самой плохой парой. Не слишком требовала ее развлекать, потому что трещала сама, и это у нее получалось в обще ненавязчиво и не тяжело. Французы привезли с собой какое-то невероятное вино, говорят, делали его французские эльфы. Во Фр. нет домовиков в нашем понимании, там они более свободны и живут своими общинами, вроде наших гоблинов. Так единственное, что мадам Т. требовала от меня - это вовремя подливать ей вина и предлагать блюда, причем делала это вполне деликатно, с довольно милыми ужимками.

После директор открыл бал, пройдясь во главе его с Мин. М. Меня пригласила другая француженка, какая-то сестра по духу нашего Ар.Ф., заведующая у них хозчастью. Немолодая уже женщина, зато удивительно горячая. Угольно горящие глаза, какой-то постоянно зовущий взгляд - от танца с ней осталось сильное впечатление. Она постоянно прижималась ко мне, но делала это настолько не похабно, а тонко-возбуждающе, что я и сам не заметил, как прижал ее покрепче. Духи у нее были изумительные. Я постарался мысленно разложить их на составляющие - и не смог это сделать до конца. Или позор мне, или вино было с заклятием, или дело в чисто французской магии. Но голову они кружат неимоверно.

Вся болгарская делегация состояла из мужчин, так что в женщинах у нас впервые оказался недостаток. Они были на вершине счастья.

Единственное, что портило мне вечер - это взгляды Иг.К. Он явно порывался что-то сказать, но удерживался в последний момент. Эта их славянская порывистость и пылкость. Разговор у нас еще состоится.