Были вчера в св. Мунго, у Г. Л. Ничего так, вполне неплохо выглядит. Нас узнал, поприветствовал, связно спросил, как дела в Хогв. Наши леди (были М. МакГ., мад. Помф. и П. Спр.) чуть было не прослезились. Очевидно, вспомнили, как бредили этим златокудрым Аполлоном всего пару лет назад.

Я больше молчал, глядя на нашего "героя". Конечно, на больничной койке в больнице, тем более такой многопрофильной, как Мунго, человек не будет смотреться с достоинством. Если он только не героически умирает, окруженный рыдающими родственниками. И если стоящий рядом К. Фад. не рвет волосы не голове (своей) с криками: мы погибли, мы его теряем! Но это все беллетристика, ненужные красоты стиля. Почему-то Г.Л. не вызвал у меня острого приступа раздражения, как то было в течение предыдущего года. Может быть, потому, что здесь он выглядит безопасней? Не ведаю. Мне не хотелось бы встречаться с ним снова на территории Хог., тем более если он снова будет преподавать. Но где он будет жить – меня вовсе не волнует. Я не желаю ему навек пропасть в Мунго. Это слишком уж печально, даже для такой пустой балаболки, как он.

Вспомнил, как мы издевались над Г.Л. во времена Л.В. Тогда звезда "писателя" и "героя" только восходила, он начинал публиковать свои "произведения, потрясающие ваши нервы до самого их основания ", как характеризовал их "Еж. пр." – все эти "Прогулки с привидениями" и "Ужины с упырями". Л.В., помнится, тогда сказал, что Г.Л., наверное, несостоявшийся поэт, и его романтическая душа постоянно рвется все вокруг зарифмовать. Л.М. тогда предложил поймать юного "творца", и запереть в каком-нибудь склепе с настоящим упырем, а самим через окошко наблюдать, как они будут ужинать. Верней, кто кем будет ужинать. Сильно смеялись.

В свое время Г.Л. был на редкость хорош собой. Он и сейчас-то неплох, наверное (если судить по реакции наших женщин), ну а уж в молодости, лет этак в 25, вообще был жителем Парнаса и Олимпа. И литературным талантом его все-таки звезды не обидели. Естественно, слава его росла очень быстро, еженедельно появлялись светские новости, причем во всех изданиях. От самых респектабельных до откровенно сплетневых, его публиковали и "Историческая магия", и "Мир и Волшебство", и "Магия и Жизнь", – и пресловутые "Фантастические скандалы и волшебные сенсации". Ну а нам эти издания поставляли поистине неисчерпаемый материал для шуток и отдыха. Когда нечего было делать, самое то оказывалось поострить по поводу очередного путешествия Л. куда-нибудь в горы Кавказа или в устье Амазонки, и предположить, как он повергает ниц толпы ведьм, вурдалаков, ворожей и волхвов.

Между прочим, Г.Л. спросил вчера, вакантно ли место преподавателя ЗОТИ. Ну тут уже все сказали, то ему пока необходимо поберечься. На это Г.Л. приподнялся на локте (ворот рубашки расстегнут, голова чуть повернута – он, наверное, репетирует все эти позы перед зеркалом по ночам) и заявил: "Ради магического мира я готов пренебречь своим здоровьем". Я хотел было сказать, что надо заботиться уже не его, а о нашем здоровье, причем психическом, но промолчал. Ладно ему.

Назад возвращались в Хогвартс-экспрессе, много разговаривали, леди что-то щебетали о своем, а мы с мад. Помф. обсуждали методы лечения, узнанные в Мун. Кое-что полезное я там заметил.

Вечером пошел в апартаменты Р.Л. Тот все возится со своими монстриками. Черт побери, я рад был видеть нашего облезлого оборотня. Лучше он, чем Г.Л., намного лучше. Он человечный, и у нас с ним все-таки почти дружба наладилась (если не считать тех моментов, когда мы "натыкаемся" в воспоминаниях на Дж.П. и иже с ним) Но вчера об этом разговор у нас и не заходил. Вечер воскресенья провели во вполне дружественной беседе, в компании с двумя милыми леди – бутылками хорошего портвейна.