— Ты знаешь почему нельзя делить на ноль? — он вопросительно посмотрел на меня. — Не только потому что тогда любое число равно любому числу, это всё ерунда, которую математики придумали, что бы скрыть страшную тайну. Ведь полностью от этого они не смогли избавиться. К примеру возьмём банальный закон Шарля. Ты ведь помнишь его формулу? — я утвердительно кивнула, — Напиши её.

— Закон Шарля гласит: Давление газа фиксированной массы и фиксированного объёма прямо пропорционально абсолютной температуре газа, — На всякий случай сказала я и написала её на песке:

k=P/T

— Где P — давление, T — температура в Кельвинах, а k —постаянная.

— Правильно. А ты не задумывалась почему только в Кельвинах? Не Цельсиях и не Френгейтах? Ведь вроде ничего не измениться. Минус четыреста пятьдесят девять и шестьдесят семь сотых и минус двести семьдесят три и пятнадцать сотых, это всё абсолютный ноль. Но что я растекаюсь мыслю по древу, лучше пример покажу. Давай пиши эту формулу, только используй не температуру таяния льда в в Цельсиях, и смеси Фаренгейта соответственно. Хотя подожди! — он достал корзинку из-за пенька. В корзинке что-то мяукало и ворочалось. Он её открыл. — Видишь? Все живые. А теперь пиши как я сказал.

Я написала первую формулу, один котёнок издал жалобный писк и перестал шевелиться. На глаза навернулись слёзы, но под суровым взглядом учителя я продолжила, написав вторую версию. Ещё один котёнок перестал шевелиться.

— Вот теперь понимаешь? Каждый раз когда ты пытаешься делить на ноль умирает один котёнок. И если не хочешь что бы они дохли как мухи, никогда не делай так.

Я клятвенно пообещала, что никогда в жизни не стану делить на ноль, и, утирая слёзы, пошла в свою келью, что бы поставить себя на зарядку.

Спустя пару часов.

Учитель сидел в своей лаборатории, ученица заряжалась, на столе лежало два мёртвых котёнка. Немного покрутив отвёрткой в ухе одного котёнка, дёрнув за хвост, зверька положили в корзинку, тот дёрнулся и запищал требуя еды.

— Жаль все настоящие уже вымерли... Поздно поняли, б..ь!