32

…Пока Хлид не поднял лицо вновь.
- Безмолвно следовавший за Великой… немо внимавший ее воле… оберегавший ее в самые светлые времена… я не позволю свершиться Жертвоприношению.
Черная бесконечность крыльев Божества задрожала в колышущейся тьме, и сотканный из той же тьмы лик приблизился к самому лицу Повелителя Плесени.
- Отвергая величие совершающего Жертвоприношение и вызывая гнев Обитающих В Глубинах… ты выбираешь долженствующей участью изгнание и гибель вне кромешного племени!.. Упорствующий тщетно, ты лишишься покровителя и даруемой им тьмы, а вместе с этим лишишься снизошедшего на тебя могущества!.. Предсказанное Жертвоприношение будет совершено имеющим темнейшую волю…
- Оно не будет совершено вообще, - ледяным тоном проговорил Хлид, оставив древнюю речь лишь Черному Богу.
Эти слова позволили ему вновь увидеть стены маленькой пещеры, куда он попал сразу после поражения… сквозь рассеивающуюся тьму увидеть фигуры трех стражей Улотвайг.
На их лицах замерло смятение. Они видели все, что открылось взгляду Хлида… Впервые эти Высокие арки действительно поняли смысл того, что происходило вдали от схватки сонма с силами кровавых... Они не могли решиться наброситься на держащего страйфу, но бездействие было для них отступничеством.
Перед ними стоял величайший из защитников Улотвайг, бывший в истинности их единственной надеждой.
Перед ними стоял предатель, ставший мерзейшим отступником, порожденным верными детьми Темных Богов.

Они не могли сделать ни шага в его сторону.
А Хлид мгновенно забыл о них, ища взглядом Ругфо.
Изменяющий незаметно стоял у самой стены за его спиной. Расширенные глаза полуарка были обращены на парящий лик Черного Бога, который больше не окружали необозримые крылья. В редеющей тьме этот лик кощунственно казался мордой какого-то огромного зверя, сунувшегося в нору.
Хлид быстро шагнул к Ругфо и окликнул его:
- Ругфо! Призови перемены! Скорее!
Страйфа на руках Повелителя Плесени начала слабо шевелиться. Она пыталась что-то произнести, но поток тьмы не давал прозвучать ее слабому голосу. Хлид гладил ее волосы, всматривался в большие, переполненные страданием глаза.
Ругфо не сразу смог прийти в себя. Черный Бог все еще продолжал говорить на древнем наречии, и только Хлид перестал слушать его шипящую речь. Изменяющий же сжимался от ужаса от каждого слова звучащих проклятий. Но вокруг его фигуры уже зрели робкие перемены, и Ругфо привычно ждал их уплотнения.
Хлид осторожно поправил уже почти рассыпавшиеся в прах крылья страйфы. Лишь великой Властительнице была дана возможность ощущать великую муку медленного обращения…
- Хлид… - наконец-то смогла выговорить она бессильным шепотом, - невозможно… уйти от… Последней Жертвы… я должна…
После этих слов она вновь захлебнулась тьмой.
Хлид склонил к ней лицо и также тихо прошептал:
- Я не позволю им… Никому. Ты будешь жить…
- Я уже скоро…
Он сжался от приступа боли, и волны его волос упали на лицо и плечи погибающей.
- Нет! – яростно прошептал он, не открывая глаз.
Назревшие перемены начали окутывать их. Изменяющий стремился скорее скрыть их от гневного взора Черного Бога, бессильного остановить их и чудовищного в своем бешенстве.
Охваченный агонией внезапного и окончательного понимания, Хлид потерял все вокруг, и даже не задумывался о том, куда унесут вызванные Ругфо перемены. Они уже успели почти полностью скрыть троих не-дышащих плотным коконом, когда Улотвайг смогла произнести:
- Ты хотел спасти меня… используя… сущность предавшего… Темных Богов… Они не позволили бы… мне жить… все равно…
Хлид медленно открыл глаза и взглянул на нее. В его взгляде отразилось что-то странное – отблеск далекого и давнего. Несколько мгновений он не отрываясь смотрел на ее лицо, мучительно прекрасное в своем необратимом увядании…
- Ругфо! Верни меня! К кровавым!..



Бывший некогда безродным магом неподвижно стоял на земле, усыпанной посеревшими листьями, посреди чуждого дикого леса. Сумерки давно опустились на его голову и плечи, облекли в одеяние чужеземца и оставили в одиночестве, окруженного бывшими друзьями и врагами…
Он не видел происходящего перед его глазами, не слышал отчаянных окликов, не чувствовал холода наступившей ночи.
Он внимал лишь тому, что звучало внутри него.
Голос.
Тихий…
Безразличный…
«Вот ты и получил желанное. Сделал последний рывок и достиг цели. Но ты слишком мало знал о ней, чтобы действительно понимать… Глаза моего юного спутника, которого ты небрежно оставил погибать там, позади. Он не сможет подняться с колен и не покинет эти леса.
Это единственное существо, которое без страха прикоснулось ко мне. До него никто не пытался понять меня. А он даже решил меня спасти…Конечно, это невозможно, но он мог помочь мне уйти подальше.
От всех вас.
Я долго пребывал в одиночестве. Слишком долго для моего тела – оно просто обратилось в камень – но неразличимо мало для моего духа, который ни во что обратиться не может. В этом было что-то, отдаленно напоминающее покой. Но истинный покой нерушим. Мое же одиночество было нарушено людьми, которые искали меня. Именно они смогли из поколения в поколение пронести память об одном из моих убежищ.
Эти люди, маги, были сильны и достаточно хитроумны. Они обошли все мои охранные заклинания, которые уже начали разрушаться под действием перемен в этом мире. Сам я не мог противостоять им, будучи заключен в окаменевшее тело. И они приблизились ко мне… Их мастерство действительно заслуживало бы моего удивления, если бы я был на него способен: они сумели извлечь душу из тела, которое тут же рассыпалось в прах, и инкрустировали ею мертвую вещь. Их работа была кропотливой и долгой. Когда закончили, они забрали эту вещь и унесли прочь от тела.
На самом деле в этом теле уже давно не было необходимости. Для меня оно такое же, как и посох, в который меня заключили, как твое молодое тело, полное силы.
Они куда-то несли меня, соблюдая величайшую осторожность – не позволяя себе прислушиваться к моему голосу. И лишь мой юный спутник сделал это. Во время нападения других магов, когда они сражались, не смея прибегать к моей силе, мальчик внезапно схватил меня и ускользнул. Пришлось убить двоих из них, но его это не остановило. Он желал выкрасть меня с тех самых пор, как стал свидетелем отделения моей души от тела. Ему было жутко осознавать, что такое можно сделать с некогда живым существом. То, что я жив до сих пор, хотя и не в людском понимании, ужаснуло его еще сильнее. Он взмолился мне, чтобы я показал возможность освободить меня. Я рассказал о своем единственном желании.
Так он стал моим спутником.
Он бежал от бывших учителей, о родственников и всего того, что когда-то считал своим. Ему было безразлично, что он теряет. Он не стал таким же, как я, но стал единственным, знающим мои тайны. А они способны искалечить любого.
Я расскажу о них тебе.
Ведь теперь ты носишь меня в своем теле, и так будет продолжаться вечно… Моя душа делает бессмертным любое свое пристанище. Ты осуществишь мое единственное желание. Унесешь меня туда, где меня будет сложно найти.
Я никогда не был человеком. Я никогда не был не-дышащим – именно так называют себя ваши враги. Когда-то… очень давно я мечтал быть одним из вас или из них. Но я был рожден до появления ваших племен.
Я – первое существо этого мира.
Весь этот мир принадлежал мне, и я был бы счастлив… я был бы счастлив, если бы не моя собственная сущность.
Моими создателями были те, кого вы боготворите и кого ненавидите. Боги ваших племен. До начала известного вам времени они встретились в этом еще девственном мире, и осторожно приблизились друг к другу. Они не напали друг на друга – еще не было повода, да они и не могли. Их манила одна и та же цель.
И они начали созидать.
Их первым порождением стал я.
О, как они были слепы! Их слепота, неспособность разглядеть истину, стала причиной того, что появилось существо, которого не могло существовать.
Меня породили слишком разные силы, я был вместилищем слишком несхожих субстанций.
В моих жилах текла невообразимая смесь – смесь того, что вы теперь называете кровью, и что они теперь называют тьмой.
Мое сознание рвалось на части от противоречивых стремлений и страстей.
Каждый миг существования доставлял мне невыносимую боль. Я смотрел в их огромные глаза и думал, что с этой болью можно жить, что так и должно быть… Но когда они начинали повелевать мной, я сходил с ума, не в силах выносить всего, что со мной происходило.
Но самым ужасным было то, что я знал… Будучи их первым детищем, я знал все их помыслы, их природу – истинную сущность этих сил. Мне было жутко от понимания того, что последует за моим рождением…
Бесконечная схватка.
Это произошло очень скоро, быстрее, чем я даже ожидал. Они возненавидели меня за мою неудачность. Будь их воля, они погубили бы меня каким-нибудь из коварнейших способов, но на свою беду они создали меня бессмертным. Хотя проклятое вечное существо, которое в одиночестве бродило по нетронутым лесам, все-таки выполнило главное свое предназначение – дало начало роду живых существ.
Даже это начало уже было чудовищным…
Одни из них, те, что больше любили подниматься в верхние слои, призвали меня к себе, уповая на остатки трепета перед породившими меня. Тогда я еще надеялся стать нужным, любимым ими. Я пришел.
Взяв частицу моей плоти, моих помыслов и моей жизненной силы, они создали существ, похожих на меня. Но это были уже целиком их существа, подчиняющиеся лишь их воле. Их жизненной субстанцией была кровь. Теряя ее слишком много, они умирали. Их души забирали к себе породившие, и эти души становились незримой свитой.
Я смотрел на этих новых существ со смешанным чувством. Они являлись моими братьями. Но были совсем другими. Им была дана другая сила, которой они умели управлять. Те, кто имел эту силу в своей крови, были названы магами. Остальные ощущали благоговение перед ними.
Новые создания уже умели рождать себе подобных – для этого требовалась кровь двух разных существ.
Это было начало племени.
Как взрослые волки маленьких волчат, родители учили их выживать в мире, где были и враждебные силы.
В то время я еще имел надежду – я попытался жить рядом с этими юными существами, оберегая их. Они считали меня равным своим родителям и смертельно боялись. От них было не скрыть ту сторону моей сущности, которая была чуждой им.
Как бы я ни был бдителен, то, чего я так боялся, вскоре произошло.
Другие силы, те, что спускались в самые глубины мира и обитали там, похитили двоих существ. Похищенные ими существа были мужчиной и женщиной – для людей это различие имело значение – но обладали одинаковым даром – магией. Похитители не умели создавать таких же существ, но они попытались воссоздать их. В получившихся големах не было жизни. И тогда похитители вдохнули в них часть своей. Словно отдали частицу себя. Их дети получились совсем иными. Они были похожи на людей, но лишь внешне. В их телах текла совсем иная субстанция – тьма. И жизнь их проходила иначе. Они не умирали от старости, от увядания данной им плоти и крови, но им бесконечно требовались новые и новые дары родителей. Иначе их тела просто рассыпались в прах.
Каждый из них обладал силой, но только породившие племя решали, какую силу получит юное существо. Хозяева участвовали в каждом новом рождении. Даже для размножения требовалась тьма – именно в ней, как в коконе, вырастало существо. Поэтому ни пол родителей, ни их количество не имели значения – важно было лишь то, смогут ли они отдать большую часть своей тьмы для рождения.
Так появилось второе племя – извечный враг первого.
Оно было создано для того, чтобы уничтожать… Целью всего его существования было разрушение.
Создатели племен связали их с собой теснейшими узами благоговения и подчинения. Поклоняясь Светлым Богам, люди выстаивали храмы – нескончаемый поток молений и гимнов восходил к великим хозяевам, которые питались им и существовали только в нем. Боги прислушивались к мольбам. Избранным сопутствовала удача, их обходили опасные силы. Так людской род распространялся по диким землям, смиряя их городами и дорогами.
Темные же Боги повелевали своим детям разорять города, уничтожать людей, сеять среди них ужас. Не-дышащие покидали подземные пещеры, где жили, подобно червям, и собирались в сонмы. Целью нападения всегда были храмы – оплоты Светлых Богов, источники их могущества. Храмы строились как крепости, но не-дышащие способны были разрушать их.
До святынь Темных Богов людям было не добраться. Да эти святыни и не играли такой роли, как храмы. Подземное племя жило не поклонением, а жертвованием. Каждый не-дышащий имел покровителя, более могущественного, чем он сам. Покровитель заботился о том, чтобы его преемник не погибал без тьмы – жертвовал ему часть своей. Самые великие не-дышащие получали жертвы от хозяев, пребывающих в глубинах. Темные Боги не поглощали благоговение и трепет, подобно их врагам. Природа этих сил была иная. Они жаждали видеть гибель людских существ и слабость их хозяев.
Два племени сплелись в яростный, пульсирующий клубок, который невозможно было разорвать. Одно племя не могло уничтожить другое полностью, и их борьба стала похожа на вечную агонию.
Это было ярчайшее выражение сущности хозяев.
Диких зверей.
Они рыщут по мирам, ища новые, свободные от таких же, как они.
Они могут лишь созидать и повелевать. Таковы их инстинкты.
Они смотрят друг над друга сквозь толщи небесных и подземных сфер, и с их божественных клыков капает слюна…
Ты видишь сейчас, как Илль роняет голову, погибая от ран своего изорванного тела…
Его противник, полуарк с длинными когтями, падает на него, все еще пытаясь разорвать его на части…
Ты видишь, как от яда змей, вызванных безруким отшельником, умирают двое твоих друзей – охотников…
Как оживший труп пытается убить еще одну охотницу… Тот, кто повелевает этим трупом, вот-вот превратится в пепел… Но этот арк не отступает…
Так будет всегда.
Они не могут иначе.
Они не вольны.
У них есть цель… Я же был лишен ее, как бы ни была она ужасна. Я хотел бы не существовать, но это уже невозможно.
В вашей войне я всегда был безликой силой.
Я пытался служить Светлым Богам, потом возненавидел их и попытался примкнуть к племени Темных. Меня приняли лишь затем, чтобы использовать мою силу во имя уничтожения. Не-дышащие хотели держать меня в племени всегда, они даже выстроили храм – признание чуждой им стороны моей сущности… Но все их чаянья оказались тщетными. Очень скоро я возненавидел и врагов своих врагов.
Моя душа была охвачена ненавистью.
Я ненавидел всех, кого знал или мог узнать.
Я ненавидел еще не рожденных и само таинство рождения.
Бессмертный, я бился в невыносимой агонии…
Но я сумел спастись от нее. Я собрал силы и исторг всю ненависть, словно зверь, выплевывающий отравленный кусок… Я похоронил ее в своем старом логове и оставил его навсегда.
Я бежал ото всех могущественных сил этого мира. Боги не сумели меня найти. Они не так сильны, как представляются вам.
Вы – их глаза и когти, и только вы сумели вернуть меня в лоно войны.
Но никто не сможет использовать мою силу во имя этой войны, и никто не сможет удержать меня здесь надолго. Ты – безродный маг, кровь которого кипит могуществом, а воля каменеет непреклонностью – даже ты являешься для меня всего лишь немым спутником. Ты хорошо сопротивлялся моим речам, пока держал в руках посох, но твое самонадеянное ликование погубило тебя.
Идем же…
Нам пора.
Забудь всех друзей, забудь живших в сердце призраков. Теперь ты знаешь…»



[699x512]