30

…И вот, наконец, они увидели.
Далеко впереди меж стволов стали четко различимы шесть черных фигур.
Жалкая, но жуткая горстка.
Дети племени древнего врага.
Они просто стояли, не двигаясь и не давая друг другу никаких знаков. Они тоже знали о приближении добычи.
Оскал рвал губы Агардаона. Маг вонзал шпоры в бока своего серого коня, и тихий осенний воздух превращался в бешеный ветер. Острые ветви проносились мимо и хлестали его плечи и лицо, но он видел только черную фигуру, стоящую меж других почти таких же. Его Шакхашт был жив, потому что он немыслимо четко ощущал – это главный враг.
Агардаон несся прямо на него. Он мечтал успеть убить нечистую тварь до того, как беглец окажется на свободе от земных пут.
Он забыл об остальных. Он не замечал окриков и топота копыт позади, не видел нечестивых, которые окружали его цель.
Он был охвачен звериным неистовством.
Его враг был уже совсем близко. Агардаон видел его белое мертвое лицо, изрезанное черными прядями. Смотрел в его нечеловеческие фиолетовые глаза. Враг не двигался.
Разделявшая их земля исчезла в одно мгновение, и Агардаон прыгнул из седла вниз.
Внезапно к нему, словно вспышка, метнулось существо с длинными когтями. Он легко выхватил кинжал, пырнул им тварь и отбросил в сторону. По руке скользнули когти… зацепили мясо… Тварь покатилась по листве.
Враг все еще стоял впереди, в нескольких шагах. Агардаон ринулся к нему.
На бегу споткнулся, охваченный диким мерзким ощущением. Что-то чужое начало подниматься по его телу…В его теле…
Одним звериным усилием он стряхнул с себя эту мразь, изгнал ее щупальца из своего тела. Бросился вновь, посылая вперед волну яростной воли.
Враг качнулся назад. Не устоял на ногах и упал на колени. В следующий миг жуткие путы вновь схватили тело Агардаона, начали оплетать его еще быстрее и гуще. Безродный с бешеным рыком дернулся в сторону, освобождаясь от страшной боли и омерзения.
Он только успел прийти в себя и рвануться на противника, как что-то едва видимое упало на него пеленой и заставило потерять ориентацию в пространстве. Вокруг неожиданно оказались густые ветви кустарника, и он с размаху рухнул на них.
Резко поднялся и огляделся.
Рядом вставали с земли и растерянно оглядывались его спутники. Некоторые уже были отмечены кровью.
Вокруг были не те места.
- Нас отбросили в сторону! Я их вижу! – прозвучал крик Вайра.

Агардаон всмотрелся туда, куда указывал охотник и тоже увидел проклятые черные фигуры. Одна из них быстро приближалась к ним.
Это был другой, не тот, кого попытался убить Агардаон.
Он был тонок и высок, его узкое лицо почти светилось холодной голубизной.
Преодолев половину расстояния до них, нечестивый разомкнул лиловые губы и начал говорить. Первые же слова его звенящей громкой речи накатили на замерших охотников, впились в их тела острой леденящей болью.
Агардаон не сразу осознал, что уже согнулся и сжался в комок. Рядом с ним на колени упал молодой охотник. Его била сильная дрожь.
Черный все приближался, и его голос становился еще громче и невыносимее. Люди просто не могли найти сил для того, чтобы встать и напасть на него. Один лишь Илль в образе Зверя медленно, но неуклонно полз по сухой листве в его сторону.
Боль проникала в каждый мускул тела и сводила его страшным спазмом. Внутренности разрывались от невиданной муки.
Агардаон окончательно ослеп от боли, он припал к земле и вдруг понял, что может избежать пытки.
Уходя, он услышал хриплый крик Фойна:
- Сговаривайтесь! Вниз!
Дальше была лишь прохладная влажная темнота.
Маг позволил себе остановиться и вернуться на поверхность далеко не сразу.
Огляделся.
Он оказался в стороне от места, где только что был подвергнут пытке. Вокруг было тихо, рядом не было никого – ни охотников, ни нечисти. Но крики, все же, доносились издалека.
Агардаон медленно поднялся с земли. Осторожным движением убрал рассыпавшиеся волосы с лица.
В его душе, точно черный цветок, распускалось предчувствие.
Он даже сделал несколько шагов вперед…
…Чтобы увидеть, как за ближайшими стволами деревьев из почвы поднимается на свет сгорбленная фигура…
Серые листья, шурша, скатились по ее бокам. Из светлых волос выпало несколько червей и насекомых. Послышался тихий вздох.
Сероглазый хищник напряженно замер.
В руках фигуры был длинный деревянный посох.
А позади от нее притаился другой зверь.



«…Я поведаю вам… сжавшиеся от страха существа… что свершается сейчас… в чужих вам лесах… где остановились взгляды всех богов… Вы выйдете отсюда… живыми – так предрешено… и не бледному лицом выродку… приближать ваши смерти…»
- Говори! Расскажи мне об украденной у меня душе!
«Слишком велик… этот подарок… для обоих племен… и ты не ведал о его сути… мелкий мажок… сумев вырвать его… из окаменелой плоти… но тебе известна… опасность его силы… он поражает волю любого существа… твои приспешники не смогли… удержать его надолго… в своих руках… Узнав о том… что губительная душа… покинула царство забвения… темные и светлые боги… оставили своих детей… и начали искать… способных противостоять… ее огромной силе… в каждом племени нашелся лишь один… обладающий такой волей… и лишь он получил возможность… овладеть самым могущественным… оружием против своего врага… Ради этого было сделано все… и ты сам оказался всего лишь… маленьким камнем на их пути… хотя возможно… ты еще сможешь поживиться… на трупе победы… одного из них…»
- Значит, душа пока еще не попала в руки Агардаону?!
«Они оба замерли… перед ней сейчас… готовые к броску… и обе стаи… взирают каждая из своих глубин… на две костяные фигурки… гадая, как они лягут… докатившись и остановившись… на покрытом трещинами столе…»



Нечестивый поймал пронзительный взгляд.
Его собственные глаза, предостерегающе сузившиеся, светились двумя пылающими щелями.
Как и Агардаон, он не собирался отступать.
Их жертва медленно, неуверенно поднялась на ноги и двинулась вперед. Она не замечала никого вокруг. Бесценный посох тяжело поволочился по земле.
Агардаон двинулся за ней, не спуская взгляда со своего соперника. Он осторожно и мягко ступал по листве. Шуршание его шагов было тихим, но оно могло выдать его в любой момент.
Бредущий не слышал никаких звуков в пустом и безжизненном лесу.
Агардаон догадывался, что в его голове в это время шептали и пели голоса почвы, которая держала его у себя столь долгое время.
Черный силуэт врага двигался также медленно и осторожно, и с его стороны не доносилось ни шороха. Листва словно бы скрывала его шаги, защищая от смертельной опасности.
Они шли куда-то вглубь, прочь от места схватки охотников и нечисти.
Сейчас имело смысл лишь их движение.
Агардаон мысленно представлял свой бросок. Он должен был совершить его молниеносно, чтобы нечестивый не успел ничего сделать. Ему нужно было лишь собраться. Он был уже почти готов.
Жертва размеренно шагала, и в каждом ее шаге была невыносимая усталость. Казалось, ей давно уже было безразлично, что происходит вокруг, и лишь какая-то неутомимая сила волокла ее вперед, словно труп животного на веревке.
Агардаон все больше сосредотачивался на ней, лишь боковым зрением отслеживая движение врага. Он знал, что тому не нужно совершать ни единого движения ради своей магии, и собирался оборвать его бросок у самой цели.
Он смотрел на жертву, смотрел на ее сутулую серую спину, согнувшуюся под тяжестью непосильного гнета… Вспоминал увиденный словно бы сотню дней назад окоченелый труп безродного, горстку потрепанных магов Мирайва, которые некогда были чрезвычайно опасны для любого противника… представлял еще много жертв этого странного хрупкого существа.
Потомственный…Зачем он украл древнюю душу?
Зачем он бежал в эти леса, где на его сокровище претендовали еще другие силы?
Каково было истинное намерение этого беглеца?
Неужели его целью было погибнуть от голода в Серебристых лесах, что, по легендам, бесконечно тянутся за землями нечисти?
Нечестивый следовал за ним, словно тень, но был тенью охотника, а не самой дичи. От черной твари не веяло ничем, и Агардаон не ощущал страха от ее присутствия.
Знал, что успеет он, а не это уродливое порождение тьмы.
Серый маг незаметно убыстрял шаг, уже напрягаясь для последнего рывка.
Внезапно его взгляд заметил тонкую сеть, осторожно ползущую по земле к добыче…
Агардаон рванулся вперед, чтобы не опоздать, чтобы оборвать…
Его ноги зацепились за какие-то путы, и те мгновенно схватили и оплели их.
Связанный до колен, маг начал падать вперед…
Теряя из виду своего врага…
Теряя последнюю возможность…
И его руки уже коснулись земли…
Когда он покинул привычное тело…
В мертвенных осенних сумерках его невидимая сущность пронеслась в воздухе, завершая прерванный бросок и оставляя врага позади.
Словно божественный зверь, Агардаон стремительно скользнул вниз перед самой жертвой.
Одно движение.
Посох был вырван из цепких, но слабых рук.
Душа оказалась у него!
Он любовно сжал в ладони полированное дерево. Ликующе осклабился и посмотрел в пораженное лицо того, кого так долго преследовал.
Перед ним стоял сгорбленный человек неясного возраста, и лишь мягкие черты еще позволяли различить, что это юноша. В его светлых волосах серебрились седые нити, под глазами лежала сеть мелких темных складок, а лицо было землисто-серым. Только глаза все еще оставались живыми.
Живущими в неизбывной тоске.
- Убей меня… - едва различимо прошептал голос настигнутого.
Агардаон вгляделся в него долгим острым взглядом животного. Он словно бы не понимал человеческой речи.
- Я не смог помочь ему… Не спас… Убей теперь!
Уголки губ безродного медленно поднялись вверх, изобразив подобие улыбки.
- Зачем? Иди…
Юноша почти незаметно пошатнулся и осел на землю. Его победитель тут же оставил его взглядом и огляделся в поисках другого хищника.
Черный был уже довольно далеко. Он быстро бежал прочь, в ту сторону, где осталась схватка охотников с нечистью. Пытался скрыться.
Агардаон обошел поникшую жертву, и медленно двинулся вслед за врагом. Какой-то слабый шепот пытался вторгнуться в его сознание, но он с легкостью избегал его вниманием. Теперь он знал, что обладает самой разрушительной силой под этим заходящим солнцем. И он собирался ощутить ее биение.
Враг уходил все дальше.
Шаги Агардаона однообразно шуршали увядшей листвой. Он не спешил, он словно шел по коридору, ведущему в Тронный Зал его абсолютного могущества. Мечты об этом упоительном мгновении, в котором можно бы было захлебнуться и потерять голову, жили в нем с самого рождения. Теперь он получил то, чего желал так страстно, и это было похоже на смерть – полной неподвижностью момента.
Агардаон хотел быть в этом мгновении вечно.
Он впервые обрел себя до конца.
Безродный маг медленно шагал в сторону, куда скрылся нечестивый, и его переполняло осознание того, что этот враг обречен все равно, сколько бы он ни бежал.
Небеса давно уже тлели холодным костром. Со всех сторон наползали медлительные сумерки.
Агардаон нес свою добычу. Гладкое дерево посоха было все еще теплым от рук предыдущего хозяина, который остался позади. Магу было безмерно приятно ощущать то, что огромная сила покорно подчиняется ему.
С первого взгляда на посох Агардаон понял, что сущность заключенной в нем силы различима человеческими чувствами. Могущественными заклинаниями она была схвачена и помещена на самый конец посоха. Это напоминало жезл, инкрустированный невиданным драгоценным камнем.
Древняя душа невидимо пульсировала внутри дерева маленьким комком.
Ее дрожание волнами оживляло дерево, и по руке держащего посох мага тоже проходила легкая дрожь. Агардаон чувствовал, что в каждой новой волне, проникающей в его кожу, скрыт тайный зов этой великой силы. Сила хотела говорить с ним.
Так и должно было быть.
Огромное могущество было неразрывно связано с опасностью порабощения.
Маг шел вперед совершенно невозмутимо.
Хищническое ликование быстро осталось позади, и теперь он воспринимал все происходящее так, словно это было закономерно и даже предрешено.
Он просто приближался к моменту, когда должен был вызвать свою новую силу.
Тот самый просвет между деревьями, где он оставил своих людей, был уже совсем близко. Враг должен был быть там. Агардаон чувствовал.
Теперь ему не нужен был Зверь.
Он вышел на открытое пространство и оглядел серым взглядом все вокруг.
Охотников он заметил в двух сотнях шагов от себя. Они были близко друг к другу, но уже не могли стать единой силой. Каждый из них по-своему пытался устоять против брошенных на них смертоносных сил. Илль в одиночку бился с одной из тварей. Двое противников, чем-то удивительно похожих, отскакивали от ударов и бросались вперед вновь. Было уже понятно, что раны безродного-оборотня уже никогда не затянуться и не оставят его в живых. Второй был также обречен, но сил в нем, как и в Илле оставалось еще достаточно для продолжения отчаянной схватки.
Среди остальных кто-то уже бессильно опускался на землю, кто-то продолжал держаться на ногах. Кинжал пронзительно кричала и била по земле магическими клинками – ее самой опасной магией. Агардаон не мог видеть того, что приближалось к юной охотнице. Другие же с ужасом следили за чем-то в желто-серой листве.
Взгляд Агардаона нашел Вайра. Маг пораженно вгляделся в знакомую высокую фигуру. Вайр безжалостно нападал на Айчу и Фойна, и они вдвоем едва успевали отражать его странные неловкие, но чрезвычайно сильные удары. Даже издалека безродный чувствовал их ужас и ярость.
Ишэрта не было видно ни среди стоящих на ногах, ни среди тех, кто с трудом пытался встать…
…После очередной атаки нечестивого с подкашивающим голосом.
Агардаон заметил этого черного, идущего в сторону охотников. Один из его соплеменников наскоро залечивал нанесенные ему раны и отпускал на новое нападение. Так могло продолжаться до тех пор, пока не будет убит последний охотник.
Пятеро нечестивых уничтожали отряд Агардаона.
Они еще не видели…
Посох, который сжимали теперь его руки.
Маг презрительно скривил губы в ответ на собственные мысли.
Нечестивый медленно и словно бы летуче приближался к разрозненной, смятенной горстке охотников. Он готовился открыть свой смертоносный рот и с легкостью склонить на колени их всех.
Агардаон быстро зашагал к нему. Конец посоха уже поднимался над его головой.
Рука уже направляла этот конец на темного.
Мгновение…
Беспощадная волна бросилась на худую фигуру, и та исчезла.
Навсегда.
Агардаон удовлетворенно опустил посох.
Замершие в отдалении нечестивые немо обратили на него черные дыры своих капюшонов. И предводитель не шелохнулся, хотя этот удар предназначался именно его глазам.
Маг внезапно улыбнулся, и тут же засмеялся настолько беззаботно, насколько только был способен.
Они были бессильны перед ним.
Все их племя.
Все его враги.
Матери больше не нужно было хватать его за горло в минуты, когда нарушалась данная ей клятва.
Он стал победителем всего, что когда-либо угрожало ему.
Он…
Повинуясь упоительному порыву, Агардаон перехватил посох выше и сжал ладонь на самом его конце. Сила, кроющаяся в мертвой древесной ветви, затрепетала в предвкушении свободы. Пальцы мага легко проникли внутрь и без усилий достали ее на свет.
Невидимая, она заключалась в руке безродного.
В этот миг…
…вместивший в себя все время, отведенное нечестивым на ответ…
…Агардаон впервые совершенно ясно понял выражение лица своего главного врага.
Сквозь фосфорическое свечение его глаз проступало смертельное отчаяние.
Улыбаясь, безродный маг сжал пальцы.
Принял крошечный комок невообразимого могущества в собственное тело.
Сделал древнюю душу своей.
Сделался…



[700x620]