Ozon.ru

Рецензия

Если все пойдет такими темпами, то столица мировой литературы скоро переместится в Осло. Да, норвежцу Ларсу Сааби Кристенсену удалось практически невероятное. И невозможное. А именно: возродить угасший жанр семейного психологического романа, традиционными методами втолкнуть читателя в темный кинотеатр книги, заставить его ощутить ледяной ветер, испытать черный страх и сверкающую радость, умереть и родиться заново внутри книги. То, что европейские критики назвали "Полубрата" Кристенсена лучшим произведением начала 21 века, мне лично не кажется рекламным ходом. Скорее, это симптом, свидетельствующий о том, что долгожданная новая культурная и литературная парадигма обрела себя в талантливом тексте. Попытаюсь объяснить.

Первое. Роман Кристенсена - отчетливо норвежский. В то время, когда национальные культуры Запада растворяются в безличном супермаркетном пространстве (причем совершенно неважно, вызов ли это Мишеля Уэльбека или же сытое спокойствие англо-американского мэйнстрима), Кристенсен пишет о своей Родине, не опускаясь при этом до "этники на экспорт". В своем романе он не предлагает набор открыток - Норвегия у него выглядит грязной, холодной, продуваемой всеми ветрами и, вместе с этим, невыразимо прекрасной. Заброшенный рыбацкий островок в Заполярье, пустыри и узкие улочки пригорода Осло описаны настолько чувственно и подробно, что читатель переносится туда вне зависимости от своей воли. Подобным образом Гюнтер Грасс в "Собачьих годах" описывал Гданьск, но Кристенсен - не Грасс. Он соединил эпос с каким-то нечеловеческим драйвом.

И это уже второе: чистый драйв, заключенный в традиционные формы. Кристенсен полностью отказывается от постмодернистской (и - это тоже важно - контркультурной) идеологии, выходит из дымки лабиринта "постпостмодернизма" Пола Остера и, наконец, возвращается к истокам - он просто рассказывает историю. Впрочем, слово "просто" не совсем точно. Энергия и ритмика "Полубрата" дает фору многим авангардным произведениям, для которых экспрессия - самоцель. Роман искренен, но не в смысле исповедальности. Просто змея сбросила свою кожу, и слова стали обозначать то, что они обозначают по-настоящему - радость, страх, обиду, спокойствие, крик - то, что раньше было закреплено за жанром дневника или каким-нибудь театром жестокости Антонена Арто, то, что в эпоху постмодернизма было признано непроговариваемым. Остается только присвист-нуть: неужели мы дожили до такого момента, когда слова вновь обретают смысл?

Третье. Вырываясь из пут литературной игры, Кристенсен сознательно (порой слишком в лоб) пользуется приемами кинематографа. Это, собственно, озвучено в самом романе. Главный герой расщепляет на атомы и монтирует историю жизни своей семьи. Некоторые фрагменты повествования нарочито построены по принципу параллельного и ассоциативного монтажа. Задыхающийся ритм, в котором писатель умудрился выдержать 760 (!!!) страниц текста - это последовательность причудливо соединенных, зачастую грубых и жестоких кадров. Однако "киношность" эта тоже традиционная - не дерганная камера "Догмы", а скорее исконный скандинавский Бергман (со всеми вытекающими мотивами и образами), Орсон Уэллс и даже... немое кино (кажется, Кристенсен сделал рывок и получил то, с чем не справился Остер в "Книге иллюзий"). И еще один факт, не менее важный. "Полубрат" - роман эпохи упадка литературоцентричности. Он бросает вызов священной корове "магии языка" (при этом блестящая стилистика видна с первых страниц даже в переводе). Симбиоз кинематографа и литературы в этом случае ведет к признанию равнозначности эмоции, слова и визуального образа. Текст выходит "демократичным", то есть интересным многим, вне зависимости от их литературных вкусов. Еще раз повторюсь, что этот факт симптоматичен: достаточно вспомнить выдающегося английского писателя Грэма Свифта, ушедшего из собственной усложненной мифологии в простой нарратив. В интервью Кристенсен не побоялся сказать в общем-то банальную, фразу: "Я хотел создать большое историческое пространство, сцену, на которой происходит камерное действие - история о двух братьях".

Так оно и есть, "Полубрат" - яркая и суровая история двух братьев, причем в норвежском слове Halvbroren ("полбрата", "сводный брат") уже заложены два взгляда, два человека. Недомерок Барнум и его сводный брат Фред. Оба брата пытаются найти связь с реальностью: первый слаб, но грезит наяву, второй силен, но страдает дислексией. "Полубрат" - история послевоенной Норвегии, история холодной немой страны (экспрессия текста будто бы пытается вырвать из немоты и пространство, и персонажей). "Полубрат" - история ледяного ветра, заледеневшего времени и заледеневшего смеха. "Полубрат" - попытка растопить этот лед. "Полубрат" - искусно смонтированная история-мозаика, где каждая новая сцена написана в иной стилистике, где предчувствие всегда сопряжено с неожиданностью, и поэтому бросить книгу на половине означает рассыпать мозаику. И, наконец, "Полубрат" - это не магическое, но чувственно реальное пространство вихря, страха и свободы, где может оказаться каждый читатель.


InOut.ru

Рецензия

Многоплановый роман с авантюрным сюжетом. Четыре поколения сильных, страстных и потому одиноких женщин; два брата с изломанной психикой, один из которых после убийства отчима пропадает на многие годы, отправляясь на поиски сгинувшего в Гренландии деда; некий Ночной палач, копающий могилы в городском парке…
Норвежская сага

Ларс Сааби Кристенсен (р.1953) – ведущий современный норвежский писатель, поэт и драматург, лауреат международных литературных премий. Ларс Кристенсен написал 10 сборников стихов, 3 сборника рассказов и 11 романов, в том числе роман « Полубрат » – книгу о двух братьях, борющихся за право стать полноценными личностями. Как критики, так и читатели высоко оценили этот роман, звучал даже эпитет «великий». Продажи «Полубрата» в Норвегии достигли 300 000 экз. В 2002 году «Полубрат» был удостоен Премии Северного совета, которую в Европе называют «Скандинавским Нобелем». Роман переведен на 20 языков и стал визитной карточкой скандинавской литературы.

«Полубрат» - мощная, огромная семейная сага – жанр полузабытый, но для Скандинавии традиционный. Сам Кристенсен считает, что «Эдда» и "Песнь о нибелунгах" по-прежнему актуальны. «Это, конечно, не то, на что мы ориентируемся в современной литературе, но это некоторый фундамент, то, что мы развиваем, может быть, даже неосознанно. Норвежский язык - язык хороший, но не слишком разнообразный, поэтому, наверное, так важно сохранять и развивать эту традицию. Конечно, когда я начал писать этот роман, то не собирался писать сагу. Я хотел создать большое историческое пространство, сцену, на которой происходит камерное действие - история о двух братьях». Кристенсен считает себя «визуальным» писателем, и действительно, язык его романа удивительно выразителен – кажется, будто видишь происходящее собственными глазами. Любопытно, что практически все герои «Полубрата» наделены тем или иным физическим недостатком – Кристенсен считает, что «так интереснее». В романе присутствует кино – как изобразительном ряду, так и фактически – братья даже собираются на Берлинский кинофестиваль. Кристенсена часто спрашивают об отношении к скандинавскому кинематографу, и, естественно, к «Догме»: «Считаю это довольно экзотическим занятием. Я думаю, что когда человек пытается изобрести какие-то правила, то в какой-то момент они позволяют ему расслабиться и пошутить. Но если зайти слишком далеко, то шутки становятся дурного вкуса». У Ларса Сааби Кристенсена вкус отменный, он правил не изобретает, он совершенствует традиции. Без малого восемьсот страниц «Полубрата» требуют от своего читателя определенного мужества, но дать себе этот труд определенно стоит – вдруг это действительно «…возможно, лучшая книга начала ХХI века», как написала «Independent», а мы пропустим?


TimeOut.ru

Рецензия

Российские читатели распробовали современную норвежскую литературу не так давно. Казалось, что после Гамсуна и Ибсена в ней образовалась дыра как минимум в полвека. Еще несколько лет назад даже самые продвинутые любители зарубежной прозы не были знакомы с необычным, чуть отстраненным взглядом на мир, отличающим скандинавских авторов. Новую северную прозу нам постепенно открывали новеллы Хьелля Аскильдсена, ироничные романы Эрленда Лу и шокирующие произведения Тургрима Эггена. Норвежский писатель и сценарист Ларс Сааби Кристенсен (р. 1953) — литератор того же поколения, что и Лу с Эггеном. Но его «Полубрат», выпущенный недавно издательством «Махаон», не просто продолжает знакомить с норвежской прозой — он ломает сложившиеся стереотипы.

Семейная сага скучна? Ничего подобного! От семисот с лишним страниц романа, действие которого охватывает период с 8 мая 1945 года до середины 90-х, оторваться почти невозможно. Рассказ о жизни нескольких поколений одной семьи проходит в романе не напрямую, а в воспоминаниях Барнума Нильсена — главного героя «Полубрата».

Накал эмоций скрыт за внешней сдержанностью, но это не мешает Кристенсену весьма рельефно выписать личность своего героя, как и личность его сводного брата Фреда.

Автор не противопоставляет Барнума и Фреда друг другу. Просто то, что Кристенсен отнимает у одного из них, с лихвой дается второму. Барнум — коротышка, Фред — дылда. Барнум — писатель и сценарист, а Фред не в состоянии нацарапать ни единого слова В каждом из братьев что-то неправильно, чего-то недостает, эта неполноценность присутствует практически во всех персонажах. «А с тобой что не так?» — спрашивает свою подружку Педер, приятель Барнума. С героями этого романа просто не может быть все в порядке. Фред был зачат в результате изнасилования, Барнум — любимый и желанный ребенок, выросший в полной семье. Тем не менее ему не хватает внимания, и поэтому он придумывает всевозможные несчастья, которые могли бы с ним случиться.

Страшные детские фантазии ложатся в основу его первого сценария, который сразу же получает признание. Но пока Барнум еще ребенок, никто не принимает его всерьез, и даже его триумфы всякий раз оборачиваются конфузами. Он блестяще отвечает урок — и тут же становится посмешищем: весь класс видит, что на нем (по нелепому стечению обстоятельств) женское кружевное белье. Впервые в жизни появился настоящий друг — но семейный обед и знакомство родителей с новым приятелем завершаются позорной сценой.

Кристенсен — мастер создавать исключительно сильные образы. Он постоянно испытывает своих героев, проверяет их на прочность, и вечно недовольные собой главные персонажи «Полубрата» не умеют и не желают смиряться. Их упрямство и упорство делают мир романа настоящим, осязаемым. Реакции героев порой нарочито физиологичны, а место действия (будь то Осло 60-х или северный островок у черта на рогах) каждый раз обрисовано так, что можно почувствовать холодные брызги волны или запах мокрых опавших листьев.