Когда-то мы зачитывались порнографией — теперь каталогами Икеа.

То, что у меня осталось, мне уже тоже не принадлежит. Все, что мне принадлежит - это только память. Причем большая ее часть - поделена с другими людьми. И все равно - это честнее, чем совсем ничего. Все, что я могу - это копить. Копить воспоминания. Жить так, чтобы что-то вспомнить. Но жить, значит драться. Это бойцовский клуб.

Мы были на волосок от жизни!

Мы делимся по гендерному признаку, по тому, на кого учимся, кем работаем, кто наши родители, какие читаем книги и на чем издим вместо метро. Но когда придет время за все ответить - я уверена - нам придется драться. Потому что это бойцовский клуб.

Лишь утратив всё до конца, ты обретаешь свободу.

Я не из тех, кто считает, что "после нас - хоть потоп". Я из тех, кто хочет, чтобы после него сразу был потоп. Потому что не хочется жариться в аду, потом пройти через суд и снова жариться в аду. Надежда - вот, что меня убивает. И я перестаю надеяться, но все еще дерусь. Мне еще в детстве сказали, что жизнь - это бойцовский клуб.

Люди — рабы своих вещей.

А вы? Вы знаете, за что вы боретесь? Ненавижу разговоры о деньгах, особенно из уст мужчины. "Куда ты поедешь в отпуск?" "В Турцию". Зачем? Можно не выезжать из Москвы, если ты собрался в Турцию. Зачем пахать себя не помня полгода в дресс-коде офисной конторы с помещениями без окон, чтобы уехать в Турцию/Грецию/Египет и проспать там положенные две недели в номере с кондером? "Я выбираю между Бентли и Бентли другого цвета". Когда-нибудь мне будет, что вспомнить и рассказать соседу по адской сковородке. "Что ты поставишь на кон?" Я поставлю свои идеалы и буду за них драться, пока не потеряю все. Тогда умру. Но пока что я часть этого. Для кого-то это просто жизнь. Для кого-то это клуб по интересам. Для меня это бойцовский клуб.

Когда думают, что ты умираешь, тебя действительно слушают, а не просто ждут своей очереди заговорить.