города берутся

измором

      и бочками рома

коронованные

особы

   кривят ухмылки

собери меня 

из обмылков

      и переломов,

воссоздай меня

по перекрестным ссылкам

потряси небеса - 

и, может быть, 

      я и высыплюсь

переспелым ли снегом, 

песком ли,

   а высплюсь - после

мне любовь свою надо,

как чадо - вскормить 

      и выпестать

наверстать 

что упущено с детских соплей

до стардома

ну! да ладно, 

не бойся - их ад

      черезчур старомоден:

проржавевшие противни,

перебои 

   с поставками газа

медным тазом 

накрытый город

      считает родинки,

обрастает

коростой, кастами

   и проказами

но - не красотой

постой

      я же помню: нас было двое

три в уме, 

пять в раздумьях,

   плюс шесть миллиардов - в жопу

автостопом проехав путь

от рейхстага 

      до вдовьих

слез и пенсий, завернутых 

в выстиранный пакетик из-под 

молока,

чьи-то бабушки ждут:

скорей бы - всё,

      и квартиру - внукам,

чтоб им было, 

где жрать

   свой бакарди и водку с колой

чтоб им было, 

где продлевать

      пьяный трах с проституткой,

просыпаться, 

планировать путь

от игрушки про ВОВ до танцпола

все распалось

на ты и не_ты -

      оторви и выбрось

всю вторую часть.

вся честность 

   и четность счастья -

очевидны, 

как то, что купленные

      на вырост

книжки учат 

чему-то большему, 

чем умение быть зубастым.

за асбестовым потолком

бестолковый ангел

      с горя

пропивает первый

взнос за кредит

   на крылья.

я смотрю в себя:

когда-то

      здесь будет море

а пока -

мы поедем к черному:

ты, я и четыре



полных четверти перечня всех отпечатков чистой

эйфории