.....пока  Константин Сергеич где - то неподалеку нервными  пальцами пытается  достать  папироску из  серебряного портсигара,  я  продолжу.

Ибо, не успели  два  золотистых создания, оставив  сладковато- острый  привкус  жасмина и имбиря покинуть сад, в котором  только что  произошло  очередное падение античных нравов,  на сцену  твердыми шагами вышла Оттавия. За нею понуро тащился Оттоне. Бинокли опустились.
Оттоне  в очередной раз пожаловался на неудачи в личной жизни. Императрица, дабы хоть как то развлечь  несчастного, повелела  ему прикончить   Поппею , этим  самым   убив  двух зайцев : и постпубертетного нахала- муженька  должным образом к ответственности перед святыми узами Гименея  призвать, да и  изменницу Оттонову наказать как подобает. Оттоне явно не в восторге от такого предприятия, но милая правительница напоминает ему, что ведь  она может подвергнуть его - исключительно в воспитательных целях- тааааким  пыткам,  что  и  смерть ему будет казацца манной небесной. Но это  так, между делом....ля ля....Бедняга, понимая, что  попал, уползает на полусогнутых....Но   тут, после веселенькой  сценки с пожилой няней Оттавии, вспоминающей  молодость и танцующей под задорные возгласы вездесущего пажа, на пути Оттоне появляется порхающая Друзилла в кроваво- красной накидке * которая, естессно, выстрелит несколько  позже* и , не обращая внимания на  совершенно неаморное настроение героя, начинает  пританцовывать вокруг него с явно далекоидущими девичьими планами. После нескольких  поцелуев Оттоне в голову приходит  замечательная идея, которую он и решает воплотить в жизнь ,   спешно покидая сцену за ручку с новой пассией, готовой ради него на все - даже одолжить новенькую красную шапочку, то есть  капе, совсем не поинтересовавшись,  зачем юному герою оно понадобилось.
Девы с ликами весталок выносят на авансцену мраморное канапе, как  центр мира.
Пурпурная Арнальта  безвибратным тенором- альтино поет знаменитую Oblivion soave, нежно целуя ручки любимой воспитанницы. Поппея засыпает, эффектно закутавшись в прозрачную переливчатую накидку...Богини   умиленно проезжают мимо на своих постаментах * маленькому Купидону в красных трусиках это все уже явно надоело, но он  старательно держит золотую стрелу и машет ручкой дяде Кристи за клавесинами*.
Оттоне, в  кровавой накидке Друзиллы и с  мечом, прокравшись к спящей в центре мира Поппее, дрожащей рукой и отвернувшись, намеревается совершить ужасное, но - под гром  и молнии появляется Амор и предотвращает преступление. Оттоне в ужасе  скрывается, не преминув совершенно случайно обронить кровавую накидку на месте почти содеянного.....Арнальта поднимает шум и переполох, плавно переходящий в

Atto Terzo.

Привычной легкой джазовой походкой впархивает ничего не подозревающая Друзилла и начинает радоваться * видимо, ей все же что- то перепало за кадром*, но ее радость  жестоко прерывается возмущенной Арнальтой, продолжающей переполох уже в сопровождении начальника императорской стражи.
Широкими решительными шагами, гордо  подняв  голову  входит все еще босой Имперор в золотом платье и накинутом сверху  шелковом  одеянии цвета пепельной розы.
Ему незамедлительно  докладывают о случившемся, предъявляя вещдок подходящего кроваво-красного цвета. Имперор на глазах преображается и становится страшен...снова крадучись, подняв плечи и скрючив пальцы, он аки дикий  зверррррь окружает несчастную жертву, тщетно повторяющую, что невинна, собираясь растерзать ее на месте без суда и следствия ....перекошенное гневом лицо,  стиснутые зубы , дрожащие от ярости руки смыкаются на тонкой шейке нимфы и повергают  ея на колени . Падая вместе с ней, Нерон не ослабляет хватку - это недостойное жалости существо пыталось забрать у него самое дорогое - его солнце, его радость, его убежище, его ...жизнь? Отвечай, убивица, кто послал  тебя, как решилась ты вообще на такое? - голос Императора  то срывается на крик, то звучит вкрадчиво и почти полуобморочно.....его чуть ли не отрывают от жертвы и тут,  вспомнив о занимаемой должности, он снова выпрямляется, вскидывает голову и передает преступницу в руки закона, злорадно пообещав ей *плечики поднимаются, глаза сужаются от предвкушения мести *, что  ее еще сегодня ожидают тысячи  смертей и мук....
Но тут появляется Оттоне, терзаемый угрызениями совести и признается во всем, упоминая  при этом имя доброй королевы, сподвигшей его на столь неблагодарное предприятие.
Нерон в раздумьях опускается на мраморное канапе....его бледное лицо озаряется  самодовольной  улыбкой сытого вампира - как, однако, вовремя этот парень подкинул мне столь подходящий повод для развода, раздела имущества и , наконец, тумбочки между кроватями * последний пункт подчеркнуть особо *....
Милостиво и несколько  жеманно кивнув стриженной головкой и сделав капризный жест тонкой ручкой, Имперор , невероятно гордый своим гуманным решением - А  я нонче добрый, пшли все вон! -   отпускает  столь внезапно помилованных, все еще жестоко - снисходительно улыбаясь ...Появление Поппеи - живой, невредимой, теплой, мягкой, желанной - преображает его в одно мгновение....Вскочив для убедительности на канапе ( на табуреточку встань, Нерончик, и прочитай гостям стишок) и расправив плечи, Имперор провозглашает свою волю - женюсь немедленно и делаю тебя Императриче- да хоть прямо сейчас! После чего,  уютно прижимаясь  к ней , возлежащей в центре мира, властительный мальчик  мирно засыпает, надув губки, положив голову на  смуглое плечо возлюбленной и обвив ручками ее пышный стан -  мое , никому не отдам!
На фоне  этой идиллии Оттавия  зло и отчаянно прощается с Римом... с гордо поднятой головой она покидает общество , в полнейшей тишине пройдя через весь зал . Черный шлейф тянулся за ней, как кровавый след .
Мне  не было ее жаль.
Арнальта же, принаряженная и уже навеселе, поет о тех благах, что свалятся теперь на ее голову - Поппеюшка то, дитятко, Императриче будет, вот и  мне  перепадет : была служанкой,  так хоть  помру матроной!Столь задорное пурпурное травести - шоу было в виде исключения вознаграждено аплодисментами - надо же было хоть как то снять напряжение.

Наконец Трибуны * в гофрированных ренессансных воротниках для пущей важности*, благословляемые Богами , провозгласили- таки Поппею Императрицей * эта сцена была намного более удачно решена в концертной постановке в Париже * , Нерон и Поппея влюбленно спели первый дуэт и , на сладкое, долгожданный  Pur  ti miro, pur  ti godo - игриво прячась друг от друга между римских колонн, оба  в  длинных золотых  платьях с тяжелыми  шлейфами....Нежный поцелуй , растворившийся на устах  влюбленной четы с последней нотой оправдал  все ожидания  почтеннейшей публики....
Константин Сергеич, накурившись  на балконе, присоединился  к неистовым аплодисментам. Я орал Браааавииииии!!!! и , нежно краснея, улыбался джентльменам в своей и соседних ложах. Те с видом  заговорщиков понимающе кивали в ответ.

Продолжение следует.