Вот, я-таки, дописался. Не знаю, как у меня будет с продами, но, надеюсь, что открою новый цикл своего бреда. Не знаю как с выставлением на сообществах, бетить времени нет, так что надеюсь на вас, может, найдете какие-нибудь ошибки. В общем и целом, читайте, ужасайтесь бредням моего сонного моска и спокойно обсыпайте критикой)

- Я не это имел в виду, придурок! – краснея и как будто для отмазки отталкивая брата руками, воскликнул младший из Каулитцев. Том рассмеялся и отполз обратно. Они сидели на полу, пытаясь подобрать мелодию под очередную песню Билла. Ну, подбирал, в основном, старший брат, а младший только морщился, когда ему казалось, что музыка ушла не туда, и кивал в такт, когда чувствовал, что она отлично подходит к словам.
- Тогда как ты мне предлагаешь поработать? – снова взяв гитару в руки и сев по-турецки, поинтересовался Том.
- Над песней! – возмущенно, но скорее от осознания неловкости, пробормотал Каулитц-младший, принимая привычное положение: прислонился спиной к креслу и вытянув ноги вперед. Он чувствовал, что сердце бешено бьется в груди, хотя, по сути, близнец ничего такого не сделал. Они с детства обнимались, и до сегодняшнего дня Билл не видел в этом ничего странного. Хотя, возможно, это из-за вчерашнего вечера…

***
Вчера была вечеринка по случаю окончания концерта. Кажется, на сленге она называлась after-party, или что-то в этом духе. Выскользнув из поля зрения их продюсера, что было несколько странно, Дэвид всегда за ними следил, особенно за Биллом, у которого в силу возраста был ветер в голове, мальчишка налакался спиртного и как бы невзначай стал приставать к брату. Причем не случайно. Йост уже давно заметил, что младший брат очень неоднозначно относится к старшему. Но всегда списывал на их особенную, близнецовую связь. Хотя, в последнее время она стала из духовной больше переходить в физическую. Какие-то случайные взгляды, прикосновения, жесты…
- А если я скажу, что люблю тебя? – невнятно и явно пытаясь сфокусировать свой взгляд на лице близнеца, поинтересовался Билл. – Поцелуешь? Скажи «да», скажи «да»…
- Билл, не неси чепухи… - стараясь держаться на расстоянии от губ брата, которое последний все время пытался сократить, бормотал Том. Ему надо было гораздо больше, чтобы как следует напиться, поэтому он все еще держал себя в руках. В отличие от близнеца, который уже полчаса пытается уломать его на поцелуй. Но не на простой, почти невинный, которыми они еще в детстве обменивались, как в знак благодарности или просто эмоционального подъема, а на настоящий, как обычно братьев не целуют. Хотя, они уже давно не целовались даже так, по-детски. А все из-за того, что не так давно, когда их первый сингл стал занимать первые места, и им всем об этом публично объявили, Билл, пожалуй, чересчур обрадовался и не нашел другого способа поделиться этой радостью с Томом, как прыгнуть на него всем своим весом и чмокнуть в губы. По привычке, Каулитц-старший приобнял близнеца и чмокнул в ответ, широко улыбаясь. И все бы ничего, если бы это не происходило на глазах изумленных ребят из группы и продюсера. С тех пор Дэвид запрещал им даже обниматься на публике или просто перед чужими глазами. Поэтому не было ничего удивительного, что Биллу вдруг приспичило закрыть этот пробел таким образом. И все же, было что-то странное в этом мутном, но горящем взгляде…
- Трус, – поджав губы и лукаво смотря на близнеца, отрезал Билл. Он рассчитывал, что этот аргумент произведет на Тома должный эффект. На Тома, который всячески подчеркивал свою мужественность чисто из принципа все это время. И не ошибся. Беззвучно и несколько удивленно, как будто спрашивая, повторив за братом это слово, Каулитц-старший подался вперед и словил губами губы брата, получив в ответ жаркий вздох неожиданности и не заставивший себя ждать активный изголодавшийся ответ. Билл вцепился тонкими пальцами в майку Тома, закрывая глаза и вдавливая его в спинку дивана, на котором оба сейчас сидели. Оба тяжело дышали, но не отпускали друг друга, отрываясь за дни «запрета». Но недолго.
- Идиоты. Прекратили, быстро, – спокойно, даже как-то медлительно, подошел к ним Дэвид и, взяв Билла за горло майки под привычной кожаной курткой, стащил его на пол с Тома. Младший Каулитц возмущенно запротестовал, пытаясь вернуть свое непослушное тело на место - на колени к брату. Но Йост коротким кивком подозвал Ханса и, буквально вручив ему еле соображающего вокалиста, велел отвести в номер.
- Завтра поговорим. – пообещал он как-то сразу притихшему Биллу и повернулся к старшему из братьев.
***
Том грустно улыбнулся, вспоминая что-то. Близнец стал каким-то другим. Раньше казавшиеся вполне естественными, вещи, теперь вызывали у него довольно странную реакцию. И он, Том, никак не мог понять, с чем это связано. А этот отказ от простых объятий только сильнее убедил его в этом. Хотя, заметив, что Билл как будто пугается чего-то, когда старший брат находится в максимальной близости, Томас решил, что это просто святое, поиздеваться над ним на эту тему. Хотя, шутка не получилась…
- Я… Ладно, извини, – оборвав свое лиричное вступление, сухо ответил Каулитц-старший. – Не отвлекайся.
Выполнив обязанности старшего брата, Том снова заиграл на гитаре знакомые и уже даже несколько опротивевшие аккорды. Билл, уже открыв рот, чтобы что-то сказать в ответ, тут же его захлопнул и вернулся к внимательному разглядыванию листочка со словами. Время от времени он поглядывал на брата, который увлеченно матерился, пытаясь подобрать следующий аккорд в гармонии. И совершенно не обращал на младшего брата внимания. Пождав губы от обиды, Каулитц-младший замурлыкал себе под нос слова, сбивая близнеца с мысли.
- Перестань, – как будто между делом, прервал его Том. Но тот как будто не слышал. Еще какое-то время помычав мелодию, которую уже успел подобрать брат, Билл вдруг резко отшвырнул листок, встал и сел в кресло, показывая, что чего-то хочет, но ты-де, угадай, чего именно. Но Том только внимательно смотрел на близнеца, не предпринимая никаких действий. Спустив свой взгляд с потолка на землю и обнаружив это, Билл неровно вздохнул, явно злясь.
- Ты что, Дэвида испугался?! – слегка повышая голос, воскликнул он. – А я ведь… Я ведь…
Видимо, Каулитц-младший хотел сказать что-то важное, но запнулся. Закончив всё это странное представление слабовольным всхлипом, что окончательно разбило его уверенность в себя, Билл выбежал из комнаты, громко хлопнув дверью. Том проводил его взглядом, так ничего и не сказав.
***
- Идиот…
Билл сидел в ванной, изредка всхлипывая и мотая головой, как будто отгоняя слезы, которые уже скапливались в уголках глаз, грозя-таки прочертить эти чертовы черные дорожки. В голове было столько чувств, что хотелось забыться и больше никогда ни о чем не думать. А Том так ничего и не понял. Наверное, это даже хорошо. Ведь так не может быть. Так не должно быть. Они братья, братья-близнецы. Он не ответит ему взаимностью, да и сам Билл, наверное, не уверен в своих чувствах. Наверное… Он знал, что брат увлекся девушками, которых вдруг резко стало хоть отбавляй. И каждый вечер у него кто-то был, даже постарше, чем они сами. Хотя, в силу роста и довольно быстрого развития вообще, разница даже не чувствовалась. Сам Билл тоже первое время отрывался, пока не стал замечать, что такой секс приносит все меньше и меньше удовлетворения. В конце концов, к некоторому одобрению Йоста, который все время парился на этот счет, скрывая ночные похождения своего подопечного, Каулитц-младший почти отказался от этого развлечения. Зато нашел другое. В последнее время они с Томом все чаще ссорились, даже из-за пустяков. Создавалось ощущение, что Биллу просто надо на ком-то сорвать злость. У окружающих. Но сам мальчишка просто-напросто злился на брата из-за того, что тот не понимает его намеков. Даже самых явных. Будто случайные прикосновения, ничего не значащие для других, нетерпеливые взгляды, буквально сжигающие страстью и желанием… Но брат как будто в насмешку смотрел в эти глаза, продолжая молоть какую-то чушь журналисткам. И ничего не говоря ему, Биллу.
Пожалуй, самым интересным в этой ситуации было то, что Каулитц-младший вполне осознавал, что хочет близнеца, как парня. И спокойно следовал этому желанию, не задумываясь ни о чем. Просто хочет, дико, безумно, до дрожи в коленях…
- Билл, открой, - раздался стук в дверь. За ручку пару раз дернули, окончательно уверившись, что дверь заперта, и снова постучали. – Я знаю, что ты здесь.
- Кто? – через силу, заплаканным сдавленным голосом спросил парень. Не дожидаясь ответа, он встал, бросил быстрый взгляд в зеркало и, опустив голову, чтобы хоть как-то скрыть красные глаза, щелкнул замком. Дверь бесшумно отворилась.
- Пойдем. У меня для тебя одна новость… - каким-то странным, напряженным и «близким» тоном сказал Дэвид, а это был он, приобнимая Билла за плечи и выводя из небольшого помещения. Тот не сказал ни слова, ожидая дальнейшего объяснения. Но мужчина молчал всю дорогу до их с Томом комнаты. Наконец, остановившись, он поддел его пальцем за подбородок, хмыкнул, оценив жалкий вид лица Каулитца и открыл дверь.
- Приведи себя в порядок и… И иди к выходу. Постарайся не задерживаться, – сухим, но несколько взволнованным голосом отрезал продюсер.
- А что случилось-то? – непонимающим тоном спросил Билл. Тряхнув волосами для пущей убедительности, что никуда не пойдет, пока Дэйв не объяснит, в чем дело, он скрестил руки на груди.
- Делай, что говорят, – раздраженно отмахнулся мужчина, разворачиваясь и подзывая кого-то из охраны. Понимая, что так ничего и не узнает, Каулитц вошел в комнату, с некоторым сожалением отметив, что Тома там нет. Окинув взглядом пустое помещение, он подошел к чемодану и пинком открыл его. В ту же секунду взгляд словил отражение в зеркале. По-пацански занесенная нога над чемоданом, плохо скрываемая злоба на лице, растрепанные волосы, мало, слишком мало макияжа… Он только недавно сменил имидж. Неделя прошла. Почему-то ему захотелось выглядеть более… Желаемым, что ли. У него были замечательные волосы, и парикмахер легко сделал из них отличную стрижку. Острая, непокорная челка и ежик на затылке уже не казались ему актуальными. Да, в этом был своеобразный вызов, как и вся его жизнь. До этого момента. Теперь – нет. Теперь у него другие цели. Нравиться, нравиться всем, без исключения, девушкам, парням, мужчинам, женщинам, Тому… Пожалуй, больше всего он стремился к последнему. Поэтому вчера он обратился к визажистке с просьбой поэкспериментировать с его мэйк-апом. Теперь глаза стали выразительными, загадочными, манящими… Ореол черных, как крыло ворона волос вокруг чуть бледноватого лица. Без единого изъяна, стараниями той же визажистки. Безупречен. Прекрасен. Идеален. Как Том. А у совершенного парня должна быть совершенная девушка…
Наскоро уложив волосы и убрав тональным кремом проступающие круги под глазами, Билл уже более внимательно посмотрел на свое отражение. Извлеченная из чемодана футболка сероватого цвета, маскировочные штаны, красиво выставляющие на показ идеальную фигуру, пара цепочек на шее и белый ошейник. Да, пожалуй, в чем-то есть перебор, но так хотелось показать все и сразу. Во всяком случае, как можно больше. Вздернув нос и старательно придавая своему лицу приторной сексуальности, Билл нерешительно улыбнулся самому себе, как будто подбадривая перед неизвестностью. Вся приторность тут же испарилась, а юноша, развернувшись и прихватив на всякий случай куртку, вышел к Дэвиду, который уже ждал на выходе.
- А где Том? – поинтересовался Каулитц. Почему-то ему казалось, что брат тоже пойдет с ним. Для себя он уже сделал выводы, что это внеплановый концерт, поэтому Дэйв и волновался так. Только вот никого кроме них больше не было. И черный джип снаружи, почти не видный в темноте ночи и беспрерывно льющего дождя.
- Тома не будет. Иди в машину, я сейчас подойду, – доходчиво объяснил мужчина, поторапливая парня и поглядывая на часы. Чувствуя себя явно не в своей тарелке, Билл пробежал под дождем, опустив голову, как будто это могло помочь не намокнуть, и запрыгнул на заднее сидение. Дверь за ним заботливо закрыл Ханс, почему-то отходя обратно к зданию. Через пару минут к Биллу присоединился и Йост.
- Запоминай. Шестой этаж. 647 номер, – откидываясь на спинку сидения, сказал он. Каулитц непонимающе воззрился на продюсера.
- Что это? – не услышав объяснений, попытался уточнить Билл. В ответ Дэйв только похлопал его по колену, показывая, что больше он ничего не узнает. Или узнает, но уже сам.
***
Юноша нерешительно топтался перед внушительным входом в отель с каким-то странным длинным названием. Кажется, даже не немецким, а не то Билл бы его хоть отдаленно его помнил. Всю дорогу они проехали молча, поэтому никаких сведений кроме пункта назначения он не узнал. Да и последнее не слишком много давало. Втайне Каулитц все еще надеялся, что это закрытая презентация или мини-концерт, а Том с ребятами уже ждут в здании. Но за прозрачными дверями не махал приветливо брат, а Густав не поторапливал тихими бормотаниями себе под нос.
Сделав несколько шагов, Билл оказался в просторном холле, заставляющем невольно вести себя потише в благоговении перед выставляемой роскошью. Привычно поведя плечами, поправляя куртку, он подошел к ресепшену, прокручивая в голове координаты номера.
- Могу я пройти в номер 647? Меня ждут. – нетерпеливо поинтересовался он. Разгадать эту маленькую загадку не терпелось. Ну, или хотя бы позвонить Дейву и сказать, чтобы быстро забрал отсюда, в случае, если его никто не приглашал.
- Да, конечно. Шестой этаж. Попросить портье проводить вас? – быстро сдернув клейкую записку с какого-то ежедневника, услужливо предложил мужчина за столом. В ответ Каулитц только покачал головой и, развернувшись, пошел к лифтам, которые уже давно заприметил.
***
Мягкая расслабляющая музыка невероятно раздражала Билла. Он то и дело оглядывался в большое зеркало за спиной, поправляя видимые только ему одному изъяны, пытаясь изобразить какое-нибудь достойное выражение лица. Про себя он еще днем отметил, что стоило бы уделить время тренировкам собственной мимики. Но уже не сейчас, через пару минут он уже… Ну, хотя бы узнает, зачем его оставили одного в таком огромном и неуютном отеле. С этой дурацкой музыкой в лифтах.
Наконец, двери медленно раскрылись, и взору Билла предстал коридор, непредусмотрительно покрытый красной ковровой дорожкой. Удовлетворенно хмыкнув, он сделал пару шагов по ней, оставляя за собой отчетливые мокрые следы. Так хотелось выместить свое плохое настроение хоть на чем-то… Но времени было, похоже, не так уж и много. Раз Дэвид так торопился, его здесь уже давно ждали, стоило поспешить. Пройдя вдоль ряда дверей, он, наконец, обнаружил нужную. Дверь как дверь. Темное дерево, красиво выделяющееся на фоне кремовых стен. Ничего необычного.
- Ну… Вот я пришел… - нерешительно пробормотал Билл, готовясь озарить все пространство вокруг себя веселой улыбкой. Его несколько смущал еще и тот факт, что на этаже было подозрительно пусто. И у входа никто не встречал, ни журналистов, ни фотографов. Как будто приезд великого Билла Каулитца не был хоть чем-нибудь примечателен. Все еще несколько обижаясь на этих людей, которых не было на ожидаемом месте, юноша несколько раз постучал в дверь. Представляться раньше времени он не стал, стараясь сохранять статус звезды.
- Билл Каулитц? Входите, – глухой голос с другой стороны двери как будто знал, кто и когда придет. Еще раз глубоко вздохнув для порядка, Билл нажал на ручку и толкнул дверь от себя. И тут же разочарованно спрятал улыбку под надменную маску. Ни Тома, ни Густава, ни даже Дэвида, который просто обязан был сказать ему, что здесь происходит, не было. Зато был странный человек в костюме, которого Каулитц ни разу не видел. Он расслабленно сидел в кресле напротив Билла, увлеченно рассматривая тонкую полоску красного вина в своем бокале и отстукивая пальцами ритм старого блюза, льющегося из-под потолка.
- Заставили себя ждать, молодой человек. – не отвлекаясь от своего занятия, поприветствовал его мужчина. Каулитц нечеловеческим усилием воли подавил в себе желание огрызнуться. Куда ждать? Зачем ждать? И кто вы вообще?!
- Простите. Я, кажется, не понимаю, зачем я здесь вообще… - пытаясь придать голосу как можно больше искренности, пробормотал Билл. Хотя, искреннего непонимания в этой фразе и так было хоть отбавляй. Жидкость в бокале слегка покачнулась: парень мог поспорить, что этот тип уже успел хорошенько его рассмотреть сквозь стекло.
- Как? Дэйв тебе не так и не рассказал? – мужчина как будто хохотнул, наконец, отставив бокал в сторону. – Ну да, всегда оставляет сладкое на потом.
Билл непонимающе воззрился на своего невольного собеседника, продолжая топтаться на месте у входа. Хозяин номера встал со своего места – он оказался крупнее юноши и ростом примерно с самого Каулитца – и подошел к двери, щелкнув замком. В ответ Билл только сглотнул, понимая, что ему сейчас придется что-то делать. Одному. Без подсказок всезнающего и всегда помогающего продюсера. Без Тома, сводящего его глупости в шутки. От осознания этого и от волнения подкашивались ноги. В то же время мужчина помог ему снять куртку и водрузить на вешалку в шкафу. Скорее всего, интервью. Или фотосессия. Небось, поэтому и у входа никого не оказалось…
- Джонатан Рурк. Со вчерашнего дня – ваш частичный спонсор. – представился мужчина, кивком головы приглашая Билла в глубь комнаты. – В связи с предстоящим концертом Дэйву очень сильно были нужны деньги, и мне, как его старому другу, грех было не одолжить ему эту сумму. Ну, не совсем одолжить.
Юноша опустился на диван, привычно откидываясь на спинку дивана и приготовившись слушать обычное вступление к интервью. Однако, сейчас он слушал гораздо внимательнее, похоже, ему как раз объясняли, зачем он точно здесь понадобился.
- Вы отлично отыграли свое выступление на той вечеринке, в клубе. – сев рядом, Джонатан одобрительно кивнул. Билл тоже кивнул, показав, что понимает, о чем идет речь. И надеясь, что разговор снова перейдет в нужное русло. – Особенно ты, Билл, ты был просто на высоте. И твой новый имидж…
Снова одобрительный кивок. Боже, как же это все надоело… Его же не на рынок выставляют, в конце концов. Не стоит описывать все его достоинства и недостатки, увиливая от ответа.
- Так зачем же вы меня пригласили?
- Пригласил… Ну да. Можно сказать и так. – так называемый «спонсор» вдруг стал гораздо серьезнее. Или мрачнее, что ли. Таинственнее, страшнее… Билла даже передернуло от неожиданной перемены. – В общем, я был вполне согласен выделить вашему продюсеру достаточную сумму денег. Разумеется, не просто так. В обмен. На тебя мальчик. Проще говоря, я тебя…
- Купили… - вдруг тихо выдохнул Каулитц бесцветным голосом. Вот, значит, как. Теперь цель его посещения этого номера уже не вызывала сомнений. Никаких интервью. И наигранных ответов не будет. Только искренность.
- Ну да. Столько денег за одну ночь с Биллом Каулитцем. – в глазах появился похотливый блеск. – Ты дорого стоишь, парень.
Ну уж нет. Сколько бы денег за него ни отвалили, он своего согласия на такое не давал. Все-таки, он – личность, и распоряжаться собой имеет полное право. Не какой-нибудь там товар, нет.
Тут же поднявшись на ноги, не дослушав даже последней, по мнению Джонатана, лестной фразы.
- Ничего такого вы не получите! – чувствуя, что теперь повышенные тона разрешаются, Билл тут же воспользовался этой возможностью. – Вас… В суд… В тюрьму, ясно? Я позвоню Дэвиду, и…
- И что?
В голосе мужчины была явная насмешка. Хотя, если разобраться, то Йост получил достаточную сумму всего за одну ночь без своего подопечного. Он не станет сейчас забирать его отсюда. Ведь, по их мнению, это честный, равноценный обмен. Скорее всего, просто не возьмет трубку. Но смириться просто так…
Джонатан с ленивым удовольствием проследил, как Билл снова опускается на свое место, бессильно скрестив руки на груди и поджимая губы, как бы прячась от внешнего мира. Но все уже рассчитано, не спрячешься. Шорох дорогой ткани, и комната погрузилась во тьму, только жаркие прикосновения на молодом теле. По коже пробежала дрожь, он не ожидал, что все произойдет так. Быстро. Без согласия. Да просто произойдет… Не так, нет, не так он хотел…
Умелые прикосновения губ, рук, чего-то еще по всему телу. Слабые стоны, которые не было смысла сдерживать. Первый опыт. Нет отталкивающей агрессии в ответ. Пока все не выходит за рамки, подсознательно установленные самим Каулитцем. Все нормально, все нормально… Еще один стон сорвался. Теплые губы спускались все ниже, лаская нежную кожу, заставляя кровь быстрее течь в венах, выгибаться им навстречу. Со стороны мужчины – полная тишина. Ничего, что могло бы свидетельствовать хотя бы о его присутствии. Только руки, губы, прикосновения и только ощутимое дыхание.
Стараясь определить хотя бы свое положение, Билл постепенно понимал, что уже довольно долго лежит, извиваясь под ласками Джонатана. В ту же секунду, между его слегка приоткрытых губ оказался язык «спонсора», который тут же стал настойчиво играться с холодным металлом внутри его рта. Каулитц снова застонал, чувствуя, как чужие руки касаются его ягодиц. Когда он успел стащить с него штаны?!
Слегка приподнял, не давая сказать что-то, мешая своим поцелуем. Только протестующее мычание, нелепые взмахи руками. Вдруг – резкий дискомфорт внизу. Билл выгнулся дугой, стараясь инстинктивно избавиться от этого. Снова то же самое. Больно, боже, больно… Неужели оно так и происходит?
- Я-то думал, ты уже взрослый, а ведешь себя, как ребенок… - отпуская на какое-то время губы юноши, прошептал Джонатан.
- Пожалуйста, не надо… - всхлипывая от непрекращающихся саднящих ощущений внизу и от сквозящей во всем безысходности, таким же шепотом ответил Каулитц. Ему казалось, что слово «пожалуйста» обязательно разжалобит этого незнакомца, и тот его просто отпустит. Казалось…
- Терпи. Шоу-бизнес, малыш. Всегда приходится терпеть, когда тебя имеют. Зато потом, позже, сможешь отплатить им той же монетой… - прекращая растягивать юношу, а это была всего лишь растяжка, Джонатан умудрялся еще и поучить новое поколение уму-разуму. Но Биллу было не до этого. Он со странным звуком, походящим на вскрик, хриплый стон и всхлип одновременно, хлопнул по обшивке дивана. Дикая, невыносимая боль прошила его насквозь, заставляя извиваться под мужчиной, захлебываясь в собственных слезах, отчаянии и внутренней пустоте. Он теперь никогда, никому не будет доверять. Здесь и сейчас только что дал себе слово. Платить той же монетой.