1. Название: "Адреналин."
2. Автор: Bill_liebt_Tom
3. Бэта: ===
4. Пэринг: ОМП\Билл, Том\Билл, Билл\Лили, Том\Лили
5. Рейтинг: NC-17
6. Жанр: slash, немного гет
7. От автора: написалось за четыре дня, хотелось почитать что-нибудь, а ничего не было дельного, вот и пришлось писать самому. Наверняка много ошибок, а беты нету, надеюсь на вас =) ДА, и... Achtung. Я не знаю, стоит ли мне продолжать, нет?... Здесь много всего можно еще написать, но с джругой стороны, здесь, по-идее, законченная мысль?... Подскажите, не сочтите за труд.
8. Статус: закончен. Это – восьмая часть.
9. Посвящается: Pimeys\Kielletty_Rakkaus


В противоположном конце улицы мелькнула куртка Симоны. Наверное, только из-за того, что он на неё отвлекся, удалось сохранить остатки сознания.
- Мам? – позвал он, вставая поровнее. Он не хотел, чтобы она узнала о том, что только что произошло. – Мам!
Женщина в другом конце замерла. Значит, это и правда была Симона. Она что-то сказала человеку рядом, и они вместе пошли в его сторону. Билл сделал пару шагов, морщась от боли. Он и не думал, что это может быть настолько неприятно. Ему стоило огромных усилий сделать лицо попроще и не сгибаться, когда подошли его мать и Алекс.
- Билли, а ты уже что здесь делаешь? И где Том? – поинтересовалась она.
- Я к остановке иду, здесь путь короче. А Том… - Каулитц-младший тут же заметно погрустнел. – Мы с ним поссорились. Наверное, он уже дома.
- Хорошо, тогда сейчас все вместе поедем. И как ты нас только словил! – рассмеялась женщина. Вскоре они уже были дома. Алекс уехал к себе, хотя Симона уговаривала его остаться, а Том и правда оказался дома, причем в самом худшем расположении духа.
Он заметно обрадовался, увидев брата, но что-то не давало ему это сказать. Билл тоже сделал вид, что не замечает близнеца. Они сели ужинать, но ни одному, ни другому кусок в горло не лез.
- Гордона выпустили, – тихо сообщил матери старший Каулитц. – Наверное, у него там тоже связи…
Она тут же стала что-то говорить по этому поводу, но никто её не слушал. Заметив это, она попыталась вовлечь в беседу обоих братьев, но и здесь ничего не вышло. Первым не выдержал Том.
- Спасибо за ужин. Я наверх, устал. Всем спокойной ночи.
- Спокойной ночи, милый! – улыбнулась мать. Она ожидала, что и Билл хоть что-нибудь скажет, но тот уставился в тарелку, не подавая признаков жизни. Том слегка помедлил, прежде чем уйти, но, не дождавшись ничего, исчез за дверью.
На кухне воцарилось молчание, прерываемое только шумом ветра за окном. Симона немного побарабанила ногтями по столешнице, собираясь с мыслями.
- Так что между вами такого произошло, что вы даже не смотрите друг на друга? – наконец спросила она. Билл немного помолчал, прикидывая, стоит рассказать или нет. С мысли немного сбивали недавние воспоминания: перед глазами то и дело вставало жестокое выражение лица Рика, а неприятные ощущения внизу живота всё никак не проходили.
- Он… Мы… В общем… - Билл почувствовал, что сейчас расплачется, и замолчал. Мать встала со своего места и, пробормотав «иди ко мне, солнышко», притянула к себе сына. Как только Каулитц-младший оказался в объятиях матери всё, что он так долго сдерживал, как будто вырвалось наружу. Он прижался к ней, чувствуя, как слезы снова потекли из глаз с удвоенной силой.
- Мам… Я зашел… А он и Лили… Они… Они там целуются… Понимаешь? Он и Лили… Она сказала, что это не моё дело… - сдавленно всхлипывая, говорил Билл. – А он… он даже не посмотрел… Ничего не сделал… Он её сам обнимал!..
- Ну-ну, успокойся… - поглаживая сына по волосам, успокаивала Симона. – Сейчас ты поднимешься, вы поговорите, наверняка у него есть, что тебе сказать.
- Не буду я с ним разговаривать! – поднимая красные от слез глаза, резко запротестовал Каулитц. – Я его видеть не хочу…
- Билл, ну ты же можешь его понять. Он же мальчик, у него сейчас, как и у тебя, такой возраст, когда начинаете чуть ближе, чем раньше, общаться с противоположным полом. Так уж вышло, что вам понравилась одна девочка, но вы же братья, вам нельзя из-за неё ссориться. Девочек будет много, а вы друг у друга одни на всю жизнь... – она вдруг вспомнила, что видела вчера вечером. Всё тут же встало на свои места. Билл так расстраивался совсем не из-за Лили…
- Я знаю, мам… - прошептал младший Каулитц, вытирая слёзы.
- Билли, мне надо с тобой поговорить. – Симона все-таки решилась открыто побеседовать с сыном. – Я вчера хотела вас предупредить насчет сегодняшнего ухода, вечером, вы тогда уже ушли спать…
У Билла все похолодело внутри. Он начинал догадываться, о чем говорит мать. Оставалось надеяться, что больше она ничего не знает.
- И что? – не зная, хочет он услышать, что будет дальше, или нет, спросил Каулитц.
- И я… Как бы сказать… Кое-что видела. Думаю, ты и так понял, о чем я говорю. Скажу честно, очень удивилась, но потом решила, что вы сами всё мне расскажете. А раз уж ты увел разговор в эту сторону, ответь не, пожалуйста, на вопрос. Что… Что ты чувствуешь к Тому? – она хотела спросить «Что между вами», но решила, что это будет звучать несколько с другим смыслом.
Билл замолчал, не зная, что сказать. Наконец, он махнул рукой, будь что будет. Все-таки, это не кто-то, а их мать, она имеет полное право знать. Но не всё. Все-таки, лучше недоговорить, чем соврать.
- Понимаешь… Он же мне брат. Но я е… Он мне очень нравится. Очень-очень. Но не совсем как брат… Мам, я не знаю, что со мной… - под конец совсем скиснув, признался младший Каулитц. – Мне и Лили нравится… Нравилась, а теперь вот…
- Ну что ж… Молодец, что смог рассказать. - Симона вздохнула. В глубине души она надеялась, что с возрастом, ну или просто через какое-то время, всё это пройдет. Больше всего её утешало, что Билл и к той девочке испытывает симпатию. – Я даже не знаю, одобрять мне это или нет. Вы же братья, как-никак… Билл, подумай над этим. Думаю, ты правильно решишь, но если будешь сомневаться, то всегда можешь мне рассказать. Я тебя пойму и подскажу, если что.
Билл кивнул. Он и сам был рад, что высказался. Сразу стало легче. Сейчас он пойдет, поговорит с Томом, и всё выяснит. Они вместе разберутся, что к чему. Может быть, у них с Лили и не было ничего, просто так вышло… Да кого он обманывает! Было у них всё, своими глазами видел… Том же никогда не отказывался, ему только намекни… А о Билле даже не вспомнил… В горле снова появился ком.
- Ладно, давай уже и ты иди спать, я устала за день, не могу с тобой здесь всю ночь сидеть. – помолчав, скомандовала Симона. Билл привстал, тут же почувствовав, как непроизвольно изменяется выражение лица. И сел.
- Я посижу еще. Один. Это… Ну, подумаю, разберусь в себе… - сымпровизировал он отговорку. Мать согласилась и, сказав потом помыть посуду, пожелала спокойной ночи.
Когда она ушла, Билл снова попытался встать. Для этого пришлось опираться на стол, ноги снова стали ватными и держать не хотели. Плюс ко всему в глазах замелькали знакомые черные точки. Обернувшись, он, к своему ужасу, увидел на стуле красные следы. Благо он был деревянный и легко отмоется, хотя заниматься этим прямо сейчас не было сил. Зато джинсы придется стирать самому… И похода в их с братом спальню теперь точно не избежать.
***
Билл стоял, прислонившись спиной к двери, опустив глаза. На стуле у стола сидел Том, тоже молчал и тоже опустил глаза. Видимо, он что-то делал до того, как зашел брат. Было ясно, что именно, потому что гитара была явно в спешке засунута за шкаф, да и то не полностью. Когда на Тома что-то находило, он брал гитару и импровизировал, перебирая струны. В зависимости от настроения получалась разная музыка. Сейчас Билл, подойдя к двери, услышал что-то грустное, очень одинокое, какой-то повторяющийся мотив. И будто что-то просящее, просящее услышать, придти и спасти от этой одинокой пустоты… Несколько раз Том прерывался, раздраженно не в лад бренча по струнам, потом какое-то время молчал и начинал сначала. Билл остановился перед дверью, как зачарованный слушая эту музыку. Ему снова захотелось поговорить с братом, узнать, что всё не так, как он подумал… Хотя бы просто поговорить. И он вошел.
А теперь, увидев Тома, снова не знал, что сказать. Наверное, брат чувствовал то же самое. Слишком много всего случилось, и слишком мало слов было, чтобы об этом рассказать.
И они просто молчали. Билл в какой-то момент почувствовал, что ему нравится, когда Том просто рядом. Просто ощущать его присутствие. И знать, что сейчас он думает о том же, что и Билл. Откуда? Просто знал, и всё.
- Я ушел. – тихо сказал Том, не поднимая головы. Ему стоило огромных усилий над собой, чтобы прервать эту тишину. Билл никак не отреагировал, он всё так же стоял, опустив голову. – Сразу после тебя… Я к ней ничего не чувствую, совсем ничего, у нас даже толком ничего и не было. Прости, Билл, я правда не думал, что…
- Не оправдывайся. – грустно остановил его младший брат. – Она права, нас больше ничего не связывает, и твоя личная жизнь – это твоя личная жизнь. А я в ней лишний… Мы же все-таки братья, не может быть ничего… Ничего, Том. Никогда.
- Билл, не говори глупостей! – Каулитц-старший от волнения даже вскочил с места. – Мне плевать на то, что ты мой брат, я люблю тебя, как никого… Как никогда…
- А я тебя н… - Билл хотел сказать «нет», но не смог. Он тоже, как никого и никогда, но ведь вместе они быть не смогут… Он снова начал про себя эту же фразу и закончил вслух.- Нет…
Том замер. Они снова стояли молча, последнее слово звенело в ушах, эхом отдаваясь в гулкой тишине. Билл так и не двинулся. Зато старший брат медленно подошел к младшему и взял его за плечи, пытаясь заглянуть в глаза.
- Я тебя не люблю, Том… - тихо повторил Билл.
- Правда?.. – чувствуя что-то странное и страшное внутри, спросил Том.
- Нет… - еще тише ответил брат. – Я безвольный человек…
Том почувствовал невероятное облегчение, как будто вдохнул свежий воздух, пробыв под водой минуты две. Он прижал к себе младшего Каулитца и почувствовал, как тот как-то напрягся и часто задышал.
- Что случилось? – Том взял Билла за подбородок и, наконец, посмотрел ему в лицо. Тот убрал руку близнеца, слегка согнувшись.
- Ничего… - прошептал Билл, протянув руку и выключив свет. Обняв, Каулитц-старший невольно заставил его резко выпрямиться, отчего внутри снова как будто наждачкой прошлись.
- Быстро говори. – обеспокоено приказал Том. Он же знал, чувствовал, что нельзя было оставлять брата одного… – Что случилось?
Билл, зная, что уходить от ответа бесполезно и от Тома не отвертишься так же легко, как от матери, провел рукой по джинсам. Чуть помедлил, снова опустил глаза и показал руку брату. Она была вся в крови. Том замер. Если бы он не дышал, можно было бы подумать, что он умер или замерз.
- Кто. Это. Сделал. – сквозь зубы скорее сказал, чем спросил старший Каулитц.
- Угадай… - изучая край майки брата глазами, пробормотал Билл. Ему вдруг стало все равно. Такой опасный пофигизм. – Слово из трёх букв, первая «о», последняя «и», по середине «н».
- В ванную. – скомандовал Том, толкая брата по направлению к двери. – Как ты только по улице ходил…
- А ты что, со мной? – удивился Билл. Брат кивнул. – Может, я сам?..
- У меня такое ощущение, что ты сейчас упадешь. Ты бледнющий, как смерть! – безоговорочно отрезал Том. – А теперь представь еще, сколько там крови. Эй, нет, всё, больше не представляй!
- Я думал, что так только в первый раз… - невнятно поделился сомнениями младший брат. Он вспомнил, сколько было в прошлый раз, и представил, что будет сейчас. Правда чуть не упал, поэтому Каулитц-старший и заволновался.
- Если всё делать нормально, а не как эти… Эти… То крови и не должно быть! – снова закипая, объяснил он. – Завтра позвоню своим ребятам, мы им наглядно покажем и даже поможем… Совсем у них крышу снесло…
Билл промолчал. Отговаривать брата было бесполезно, и он это прекрасно знал. Да и не хотелось. Ему было просто-напросто все равно. Только чтобы с Томом ничего не случилось…
В вышеупомянутой комнате Том аккуратно снял с брата джинсы вместе с нижним бельем и, сев на край ванной, усадил к себе на колено поближе к крану. Биллу пришлось обнять его за шею, чтобы не упасть. Вода внизу почти сразу порозовела, и он тут же уткнулся брату в плечо, не найдя в себе сил прямо на это смотреть.
Том тихо поругивался, смывая багровую жидкость и придерживая близнеца одной рукой за талию. Билл тихонько поскуливал от боли, стараясь сидеть спокойно и не дергаться.
- Кажется, я открываю в себе что-то новое. - вдруг пробормотал он. Том непонимающе посмотрел на брата.
- Даже так? – он быстро прикинул в уме возможный ответ. – И что же?
- Проститутку… - у Билла было такое несчастное выражение лица, что Том, закончив с водными процедурами, поудобнее усадил его себе на колени и крепко-крепко обнял.
- Эх ты… - он прикоснулся губами к щеке брата. – Перестань так думать. Это я в них открою что-нибудь завтра. Подручными инструментами. Узнают, как моего братишку трогать…
- Том, ты мне только обещай, что с тобой все будет хорошо. – серьезно сказал Билл, тут же успокаиваясь от этого легкого прикосновения.
- Всё будет хорошо. – так же серьезно ответил Том. – Пойдем, переоденешься… И спать.
- Не хочу я спать… - запротестовал Билл. Старший Каулитц в ответ хитро прищурился и, перехватив младшего под ногами и за плечи, встал.
- Я здесь старший, сказал спать, значит спать. Не хочешь – заставим, делов-то. Только тяжеловат ты, есть надо поменьше.
- Ты что, сдурел? А ну поставь на землю! – дернулся было Билл, но Том покачал головой. Видимо, решил, что младшему брату все еще неприятно ходить. – У нас с тобой вообще в весе недобор, так что молчи, пожалуйста.
- Да я пошутил. Если честно, боюсь за тебя. У меня хоть побольше вес, чем у тебя. Скоро ветром сносить будет, придется тебя к руке привязывать. – рассмеялся Каулитц-старший. Они уже успели дойти до комнаты и он, опустив брата на пол, пошел раздеваться. Билл тоже снял с себя верхнюю одежду и лег, тут же закрыв глаза.
- Всё, уже спишь? – поинтересовался Том, накрываясь одеялом. – Вот видишь, старший брат плохого не посоветует. Лично я устал, как собака, все кварталы оббегал, пока тебя искал…
- Не сплю. Просто вспомнилась та мелодия, которую ты сегодня играл. Такая красивая… А с закрытыми глазами она как-то отчётливее звучит. – признался младший брат.
- Ты что, слышал? – помедлив, несколько смущенно переспросил Том. – А я думал… Правда понравилось? Она почему-то все время наигрывалась, я даже что-то другое начинал, но потом все равно на эти же аккорды выходил…
- Очень… А ты её вспомнить сможешь?
- Еще бы. Столько раз подряд сыграешь, что хочешь запомнишь. А что?
- Нет, ничего… Спокойной ночи.
- Спокойной ночи…
***
Ночью Том проснулся, услышав какой-то звук. Билл стоял у окна, прислонившись плечом к стене, и тихонько что-то напевал. Перед ним лежала раскрытая тетрадь, а лунный свет освещал круглые буквы, написанные рукой брата. Всё было четким, даже без грязи, как будто всё уже было придумано, оставалось только записать. Том понял, что это была песня. Песня… На его музыку. Билл, почувствовав, что на него смотрят, слегка повернулся.
- Прости… Я тебя разбудил? – негромко спросил он.
- Спой еще раз. – попросил Том. Он встал и взял гитару. Пальцы привычно пробежались по струнам, проверяя, настроена ли она. И тут же те самые знакомые аккорды, чуть печальная, но такая красивая и искренняя мелодия… Билл тихо запел, чувствуя, что слова ложатся, как будто так и должны быть. Он прекрасно помнил, что играл Том, когда писал. А писал он всё, что чувствовал, даже не задумываясь.
Эта песня была о безграничном одиночестве, которое давит со всех сторон, когда твоего самого близкого человека нет рядом. Когда между вами становится стена, когда нельзя быть вместе. Когда все мечты разрушаются, когда на весь мир наплевать, а единственное желание, чтобы он, этот человек, услышал тебя… Простил… Пришел и спас от этого одиночества…