Если церковь позволяет одному из своих учителей, вопреки клятве, принесенной им при ординации в служители, впасть в лжеучение, можно с уверенностью сказать: надежды на то, что церковь переживет [эти трудные времена], больше нет. Если церковь молчит, когда ее пасторы проповедуют реформатское учение о Таинствах, это может послужить им извинением, поскольку во время обучения они не имели возможности ознакомиться с лютеранским учением. И когда церковь безропотно принимает призвание учителя, преподающего Крещение и Вечерю в кальвинистской манере, она тем самым провозглашает, что по существу готова терпеть подобные учения. В таком случае сама церковь исключает любую возможность доктринальной дисциплины. В таком случае она исключает возможность восстановления дисциплины применительно к тому, каким образом Вечеря Господня совершается в ее пределах. В таком случае она не может двигаться в сторону возрождения конфессионально верной евангелическо-лютеранской церкви. И в таком случае, по существу, возникает общение Алтаря с реформатами. В таком случае церковью можно назвать и «Объединенную евангелическо-лютеранскую церковь», в которой упразднены все границы церковности, в соответствии с нашими вероисповедными книгами отделяющие истинную католическую, ортодоксальную церковь в новозаветном ее понимании от фанатических сект [schwaermerischen Sekten].

— Герман Зассе (1948)