Не могу сказать, какой высоколобый специалист по церковному праву — и был ли он вообще богословом? — впервые разграничил церкви, которые являются лютеранскими только de jure, и церкви, которые являются лютеранскими de facto. Этим разграничением он одурачил всех, в том числе и меня, о чем я хочу прямо заявить. Вероятно, он был плохим правоведом. Хороший правовед знал бы, насколько неточны и двусмысленны эти выражения. В общем праве, к примеру, признание de facto имеет гораздо меньший вес, нежели признание de jure, тогда как применительно к церквям эти выражения имеют почти обратное значение: de facto гораздо важнее, чем de jure. Но, возможно, этот человек был и плохим богословом. Хороший богослов знал бы, что вероисповедание, имеющее силу только de jure, — это не вероисповедание вовсе. Действительность вероисповедания — это нечто совершенно отличное от действительности закона. Даже в худшие времена государственной экклесиологии, в которой перемешаны церковное и светское право — сегодня эту мешанину можно воочию наблюдать в Швеции и Англии, — «действительность» Книги Согласия всегда была чем-то совершенно иным, нежели «действительность» постановления под страхом смертной казни. В отличие от параграфа церковного права, исповедание веры — это не юридический документ, составленный людьми, но разъяснение вечной истины, которую Церковь исповедует и проповедует перед лицом Бога и всего христианского мира на основании Священного Писания, потому что верит в нее. Таким образом, исповедание веры, как признают даже уставы нынешних церквей, не является предметом законотворчества. Можно изменить или отменить Люнебургский богослужебный устав. «Отменить» Книгу Согласия невозможно, от нее можно тольно «отпасть», и как только человек отпадает от нее, она перестает быть для него «действительной». Церковь, желающая именоваться лютеранской на том основании, что лютеранское вероисповедание все еще de jure действительно в ней, и она, возможно, даже требует от пасторов его соблюдения, похожа на человека, который настаивает, чтобы его признали членом лютеранской церкви только потому, что он еще из церкви не ушел. Если церковь не может сказать: мы веруем, исповедуем и проповедуем, — если эта церковь по-прежнему только проповедует и исповедует, но оставляет за каждым своим членом право верить или не верить в учение, которое она считает юридически обязательным, эта церковь перестала быть лютеранской. Церковь либо является лютеранской, либо нет. Она не может быть лютеранской de jure, если не является лютеранской de facto.

— Герман Зассе. Письма к лютеранским пасторам. №30 (апрель 1953)