Михаил Кочетков

Два любимых поэта

Дело в том, что эта песенка сыграла недобрую шутку с моим сыном
он, когда я её написал перешёл, наверное, в клас третий
у них поменялась новая учительница
она была пеподавателем руского языка и литературы
- Вы ещё молодые люди, но может быть у вас есть любимые поэты? Может кто из вас стихи почитает?
Мой сын поднимает руку.
- У меня есть два любимых поэта.
- Двай вставай мальчик, молодец. Первый, конечно Пушкин?
- Нет, первый Иртеньев Игорь Моисеевич.
- Ага, а второй конечно Пушкин?
- Нет, папа.
- Ага, а третий конечно...
- Нет, у меня два любимых поэта.
Больше четвёрки с минусом он не получал ни когда.
Она говорит, -
- Читай.
Мальчик сделал польский шаг вперёд.
- Иртеньев Игорь Моисеевич.
Ко мне тут киллер приходил
Да видно дома не застал
В прихожей правда наследил
Но я уж возникать не стал.
- Да, интересный поэт. Дальше читай.
- Папа.
Мой друг уехал зимой в Израиль
Сижу как будто в карман насрали
- Не надо! Это плохое стихотворение!
- Не знаю, папе хлопают.

Михаил Кочетков

Мой друг уехал зимой в Израиль.
Сижу, как будто в карман насрали,
Осиротили, украли друга,
А за окошком рыдает вьюга.
А за окошком летают пули,
Фонарь как финку в сугроб воткнули
И сердце просто на части рвется -
Мой друг уехал и не вернется.

Да я и сам бы туда поехал,
Не за деньгами, а ради смеху.
Я б ради смеху купил ермолку,
Надел ермолку, да фиг ли толку?
Не подчиненный и не начальник
Сижу на кухне, простой, как чайник.
Жизнь отравили мою, как Припять.
Мой друг уехал и не с кем выпить.

Жена притихла, как в час погрома,
Я одиноко брожу по дому
И тараканов под зад пинаю,
Хожу и тихонько напеваю:
"Он уехал, он уехал, а слезы льются из очей".

Нас обманули, нас разлучили
И слезы горькие, словно чили,
Мне разъедают лицо до кости.
Ах, не езжайте к евреям в гости.
Они напустят кругом туману,
Потом обнимут, потом обманут.
На историческом побережье
Вас обласкают, потом обрежут.

Мой друг уехал, а я остался,
Хотя уехать и я пытался,
Но мне сказали: "Молчи в ладошку
И жуй на кухне свою картошку".
Сижу на кухне, жую картошку
И, как придурок, молчу в ладошку.
И эта песня, в каком-то смысле
Уже не песня, а просто мысли.

На сердце горечь, в душе обида,
Совсем пропало мое либидо,
Пропал мой юмор и мои феньки,
Пропали спички, и даже деньги.
Возможно, лет, этак, через двадцать,
Он возвратится, что может статься,
И у могилы моей глубокой
С волненьем скажет такие строки:

"Что мне сказать в такой печальный час,
чего ни говори, все будет мало.
Такой светильник разума угас,
Такое сердце биться перестало".

Мой друг уехал зимой в Израиль.
Сижу, как будто в карман насрали,
И сердце просто на части рвется -
Мой друг уехал и не вернется.

"Когда попадает в тебя пуля - обидно, но не больно..."