Выпало солнце, исторгнутое, извергнутое из ночного домика Загулявшим Сторожем.
Загулявший Сторож созывал на Шабаш всех местных блядей благородных кровей и нравов.
Солнце ему было в это время совершенно некстати.
По раскалённой выдоенной выжатой до последней капли влаги пустыне плёлся-полз Хадир Грюн. Третье тысячелетие унижений и позора, холода и пепла, голода и непроходящей малярии. Третье тысячелетие скитаний без права на дом и сон. Третье Тысячелетие Хадира Грюна.

Серое дыхание. Пыль в лёгких. Та пыль, что значительно осложняет движение, но ни в коем случае не может послужить поводом для окончательной асфиксии. Просто надо упасть (по возможности, наименее картинно), долго смачно кашлять-выть-хрипеть, отплёвываясь кровавыми сгустками и животными всех родов и мастей, а потом встать, потому что надо плестись дальше. Здесь нельзя находиться дольше мгновения, отведённого на откашливание и отхаркивание. Чуть задержишься и станет совсем невыносимо: тиски сожмут виски, из ушей хлынет серая правда, из носа будет пытаться вылезти мокрица, которую Хадир Грюн хотел запустить распятому мальчику-давалке в его изящный скорбящий с укором носик.

Надо идти дальше. К следующему оазису. К следующей капли влаги, которая лишь обжигает вместо долгожданного облегчения. Она прожигает насквозь дырку - это очень больно - но лишь мгновение - и дырка исчезает. И нужна новая капля влаги, которая прожжёт насквозь, чтобы регенерация тканей имела смысл. А она должна иметь смысл для живого человека. А Хадир Грюн - живой человек. Пусть старый (очень-очень), больной (сильно-сильно) и уставший (страшно-страшно), но всё же живой. И регенерация тканей имеет для него смысл по определению, как это ни прискорбно звучит.

Вырвать болящий зуб с корнем и ошмётками десны, почти умереть от боли, чтобы испытать мгновение облегчения, чтобы на его месте немедленно вырос новый. Потому что так должно быть. Так пишется в анналах. Так значится в скрижалях. Так звучит в музыке сфер.
Так живёт, неистовствуя, несомненно живой человек.

...лишь миг непрерывного бодрствования Хадира Грюна.