Билл зашел в школьный туалет и открутил единственный кран с холодной водой. Лицо горело так, что чувствовалась пульсация крови в капиллярах. Мальчик наклонился и сполоснул лицо водой. Закрутил кран, встряхнул мокрые руки, разбрасывая вокруг брызги, и прошел вдоль кабинок к отрытому окну. Оперся локтями на подоконник с обтрескавшейся краской и прижал ледяные пальцы к щекам. Сместил на горящий лоб. Обхватил плечи. Поняв, что таким образом температуру не выровнять, он вытащил край заправленной рубашки из брюк и прижал ладони к теплому животу; мышцы рефлекторно сократились, и мурашки волной пробежались по всему телу. Билл зябко поежился

Пахло свежестью и сыростью осени. Редкие порывы ветра приносили сладковатый аромат диких груш и подгнивающей листвы. Билл с удовольствием вдыхал его, скользя взглядом по школьной площадке, где какие-то мальчишки играли в футбол.
Сквозняк выхолаживал помещение. Билл потер замерзший нос, потянулся и закрыл окно.
Стало ощутимо теплее. Холодный ветер уже не обжигал кожу, но стал почувствовался запах хлорки, которую немилосердно использовала школьная уборщица.
Билл вздохнул.
Ноги мелко дрожали.
Билл сел на корточки и прислонился спиной к батарее. Его затошнило. Он часто задышал ртом, подавляя рвотный позыв, и нервно икнул. Потом еще раз. И еще раз. И следующие пятнадцать минут он боролся с икотой, задерживая в легких воздух, и дрожа от тошноты. Ушибленное колено отдавалась тупой, тягучей болью.

Часы показывали 9 утра. Билл поднялся и вышел в коридор. Около кабинета валялась его тетрадь по физике. Рюкзак лежал у стены.
Билл поднял тетрадь и, аккуратно отряхнув ее, засунул в рюкзак.

--

Фрау Грехт объясняла очередное правило по грамматике французского языка, как была прервана тихим стуком в дверь. После чего дверь слегка открылась, и аккуратно закрылась, пропустив Билла.
Все это время беспрерывно зудящий класс неожиданно затих и перестал раздражать тонкий слух фрау Грехт, которая поправила очки и выжидающе уставилась на нарушителя порядка.
Билл открыл рот, чтобы извиниться, но не издал ни звука.
Все молчали; в помещении раздавалось лишь тиканье часов.
Две девочки на первой парте начали перешептываться между собой, поглядывая в его сторону. Билл вопросительно посмотрел одной из них в глаза, и девочка замолчала, сразу смешавшись. Тогда он перевел взгляд на Уилла, который тут же опустил глаза. Марк улыбался, чуть ли не до ушей. Вольф подмигнул левым глазом и провел ребром ладони по шее. Кое-кто зажимал себе рот ладонью, весело поглядывая на Билла, кто-то картинно закатывал глаза. Кто-то крутил пальцем у виска.
Все это Билл охватил взглядом в какие-то доли секунд.
Фрау Грехт ждала, а Билл молчал. Он вдруг понял, что не может сказать ни слова. Его голос пропал, испарился, исчез. То ли от пережитого стресса, то ли еще из-за чего-то.
Билл сглотнул.
- Извините, - беззвучно, одними губами.
К несчастью, фрау страдала близорукостью, но предпочитала скрывать этот очевидный и весьма радостный для многих, но не для Билла в данный момент факт.
Фрау сощурила глаза и покачала головой, искренне недоумевая, почему мальчик, словно воды в рот набрал.
- Билл Каулитц, может вы расскажете нам причину своего опоздания?
Билл набрал в легкие воздуха и прошептал.
- Изви - и тут он икнул. Громко, на весь кабинет. И схватился за живот, словно мог удержать икоту, оглушающе прозвучавшую в звенящей тишине класса.
И всех словно прорвало.
Тишина сменилась на всеобщий смех, аплодисменты, свистки и издевательские выкрики. Билл стоял не двигаясь, подавляя желание зажать уши ладонями и выбежать из класса. Почему все смеются? Если бы только Билл знал почему, он присоединился бы к остальным. Но он не знал. Он не видел ничего смешного. Наоборот ему хотелось завыть, заплакать, забившись в угол.
Ком в горле не давал дышать. Билл прерывисто выдохнул и втянул носом воздух, стараясь, не икнуть и не дай Бог, не разрыдаться.
- Билл с вами все в порядке? Вы не больны? – спросила Фрау Грехт, чем вызвала новую порцию смеха у класса.
Билл покачал головой, впившись взглядом в свою пустующую парту.
- Будьте добры тогда ответить на поставленный вопрос.
Беспомощность, снова начала подниматься от ступней, выше, задавливая волю, парализуя мысли. Он поднял голову и посмотрел в глаза Фрау Грехт.


- Прошу меня простить, Фрау Грехт. Позвольте мне сесть.
Это усилие, больше моральное, чем физическое, лишило его последних сил. Он не отводил глаз от Фрау Грехт, словно вцепившись в нее взглядом, и это помогало ему не осесть на месте на не очень чистый пол.
- Садитесь, Билл, - кивнула она, обрывая их зрительный контакт и поворачиваясь обратно к доске. На чем она остановилась? Фрау Грехт почесала переносицу, восстанавливая в памяти ход объяснений, но буквы и стрелки на доске не желали складываться в логичную цепочку. Фрау покосилась на Билла, который сдвинулся с места и пошел к своему месту. Что же сегодня за день такой? Может очередные магнитные бури?
За окном сгустились тучи, и покрапывал мелкий дождик. Фрау подошла к выключателю, нажала, и яркий люминесцентный свет залил помещение.
--



Из дневника Билла

------------------------------
Нашел дневник. Он валялся за диваном, и я потратил кучу времени, чтобы его оттуда вытащить. Я не писал ничего уже давно, а тут прочитал последние записи и смеялся, как ненормальный. Ну и чушь же я сочинял.
Теперь я отсмеялся, а тяжесть на душе никуда не делась. У меня руки и ноги холодные и я хожу по комнате кругами, как зек на прогулке. Чертовы одноклассники. Меня никогда так раньше не унижали. Я не хочу идти в школу. У меня там нет друзей. Если честно, то у меня вообще нет друзей, кроме моей крысы Вилли. И мне вполне хватает его общества. Он всегда меня выслушает и поймет, заберется в рукав и будет греть, цепляясь колючими лапками за голую кожу. Бррр, от этого хочется хихикать и махать руками, но я себя сдерживаю, чтобы не расшибить Вилли об пол. Иначе останусь совсем без друзей.


---------------------------------------------
В перерыве после французского Вольф подобрался ко мне сзади и громко гавкнул мне на ухо, я закричал и выронил бутерброд на пол. Я ужасно испугался, у меня до сих пор сердце колотится, стоит это вспомнить. А остальные засмеялись. Они всегда ржут всяческим гнусным шуткам. Интересно, они бы так же ржали, если бы он гавкнул им на ухо?
-----------------------------------
Говорил с папой. Сказал ему, что мне не нравится эта школа, и я хотел бы перевестись или вновь быть на домашнем обучении. Папа ответил, что у нас пока нет денег. Он обанкротился, и поэтому нам пришлось переехать сюда на время. А еще сказал, что мне надо учиться общаться с ребятами и посоветовал поискать проблему в себе.
Я сижу сейчас, кормлю Вилли овсом и ищу проблему. Наверно со мной действительно что-то не так?



И Билл действительно держался в стороне.
Теперь я понимаю, что это была излишняя застенчивость, протекающая от недостатка опыта общения со сверстниками, но тогда мы не задумывались над этим. Да и не хотели задумываться, мы лишь следовали за нашим негласным вожаком, который выбирал новую жертву на потеху стае. А мы веселились. Мы терзали тех, кто был слабее нас с веселой, неудержимой яростью молодых волков.

Он был из тех людей, что плохо скрывают свои эмоции, и тем более удовольствия нам доставляло любое их проявление. Страх. Боль. Растерянность. Стыд.