За дверями Черного Дома, в Тишине и Темноте, Дева сидела в платье чернее Ночи.
Нежные руки, тонкие пальцы
водили по краске гладких дощек, касались прожилок Рун Льда и Смерти, и Взаимности.
Творящая Судьбу,
одну за одной выкладывала Карты, вспоминая Будущее, улыбаясь
без капли коварства,
без мыслей о мести.
Слушая, как течет по венам Серебро,
омывая глаза,
как источник Урд омывает вечно зеленое древо Иггдрасиль,
впитывая шелест листьев, что пробивался
сквозь щели в наглухо закрытых ставнях Дома Ее,
Она писала Случай,
подчиняя непокорных,
убивая бессмертных,
преклоняя Богов
пред силой своей и мудростью, что дарована была
когда-то ключом, – резать Руны.
Покорялись силе Слова Ее и Слога Ее
мужи,
и шли за Ней, Ею отвергаемые,
Девой
в черном платье с белыми волосами,
что нитями Фрейи вплела в их Судьбы
Боль и Чувство. И лишь один муж
покорился не сразу,
заставив слезы пролить Дочь Растущей Луны
над ручьем Иггдрасиля.
И воззвала Дева к Силе, что Богов выше,
что дана не всем, но Ей дарована была при рождении,
чтоб усмирить непокорного мужа, что Судьбой был дарован и ею же отнят.
Когда же зов Умеющей Молиться
достиг слуха ее,
склонился муж в любви к Деве Источника,
Она же его в Дом свой пустила,
отперев окна,
пустив в стены Ветер и Дух Свободный,
Дар свой запрятав.
И лишь иногда,
когда Тишина разливается в звездном небе
и Молодая Луна освещает крышу Дома Ее серебряным Светом,
можно увидеть
тоску
в Зеркалах Ее темно-зеленых глаз,
и длинные пальцы в перстнях привычно чертят
в пустоте воздуха Символы Любви и Счастья.