Летят как-то из России фуа-гра, хамон и кассегран — грустные, настроение ни к чёрту.
Пролетают над Петербургом. Вдруг видят — душа Иосифа Бродского парит.
Посмотрела она на них с печальной понимающей улыбкой. «Ну, ничего, — говорит, — ничего...»
Стало им полегче на душе, и полетели они дальше, смутно (они всё-таки были едой) предчувствуя, что когда-нибудь всё же вернутся в Россию.