нужен ты...я верю…чувствам подвластны и время,и расстояние…но наши души не могут встретиться…осознание этого рождает во мне не только грусть,но и ярость…
знай лишь одно: к тебе я хочу…
между нами сейчас космос,тысяча чужих чувств,миллионы разных дорог.а я все равно буду думать о тебе,и мечтать о твоем присутствии в ночное время.

"а может у разлуки есть плюс,когда услышишь:"я вернусь"
он ведь смог узнать,он ведь смог понять.
он вернется.он вернется,что б остаться навсегда"(с)
 
сны. мечты. слова.
[386x139]

 
журнальная цензура..

Между нами шмыгали довольные роллеры, оплетая все невидимыми воздушными нитями.
Ветер был во мне, и ветер был со мной. Все внутри пело и норовило раскрыться. На кулачок ниже ключицы стало горячо и больно.
Наверное, так чувствует себя бутон цветка, пытаясь прорваться наружу - к свету. От этой горячей щемящей радостной боли хотелось прыгать в транспорт к последним пассажирам, улыбаться проходим, танцевать, говорить с рабочими, поправляющими квадратные часы на фонарном столбе, кормить толстолапых щенков в переходе.
Что-то чудесное и грустное одновременно жило внутри бутона.
Какая-то страннейшая связь каждого человека со всем миром - в одну и другую сторону.
Чумазая босая деревенская ребятня машет руками пассажирскому составу - смотри, поезд, ура, поезд! Ура, смотри!- а он знай себе, несет в железном брюхе отпускников к ещё чуть теплому, ласковому, соленому морю, которого пацаны, может, никогда не увидят.
Люди, которые даже и не понимают толком, зачем расставаться, расстаются. Просто как-то не сложилось. И ссор вроде особенных не было. Как не было и желания прорываться через тишину, через непонимание, через…
-Ну, пока?
-Ну, пока.
И стоят друг напротив друга, не понимая, что будет лучше сейчас - пожать руки, и обняться и поцеловать в щеку. Зачем они все это устроили? И что с этим всем делать дальше?
Руку пожать как-то по-идиотски. Обгонять – слишком интимно. Поцелуй в щёку может быть неплохим выходом из столь щекотливой ситуации, но ведь кто-то должен проявить инициативу. Жать слабину. А им даже и поговорить не о чем. Вот и стоят в дверях.
-Ну, все, ладно, мне пора ехать, пока.
-Ну, пока.
Потом надо будет ещё свидеться, что бы забрать вещи.
… до конца любви.
Ладно? Все ладно?
С чего бы?
Не все так.
Они сейчас расстанутся, мечты не сбудутся. Бутон не распустится - и не будет чудес. Пацаны никогда не увидят моря, а эти двое уже не смогут жить, как раньше.
Нет, тут все не так.
Я очень хотела поговорить с тобой об этом завтра. Но, как и что скажу тебе? Мне кажется, что любовь – это больше, чем печенка для кота, чем двое в джинсовых, чем обнять с разбегу. Любовь- это даже больше, чем весь мир.
Хоть убей - я не понимаю, о чем ты талдычишь, когда просишь меня «быть хорошей девочкой», Ты так любишь выражаться туманно. И мне все время, кажется, что ты ждешь от меня какого-то чуда.
-Время течет неравномерно, ты знала?
-Подозревала.
Выходишь, иной раз утром из дома и думаешь: в мире несколько миллионов человек проживаю эту самую минуту. Вместе мы проживаем много миллионов минут.
Ночь на земле.
И если…
Я представила, что – все. Мы улыбнемся друг другу. Несмотря на сомнения, обнимемся на прощание. Потом несколько минут замешательства: ни один не захочет уходить первым.
Знак бесконечности.
Ты тихо набросишь куртку. Аккуратно, чтобы не выбежала кошка, закроешь дверь, выйдешь из подъезда и пошагаешь вперед к перекрестку. Там остановишься.
Я в это время буду тихо паниковать.
Буду сжимать кулачки.
Любовь…
Быть хорошей девочкой.
Ветер.
Листья.
Хорошей. Быть.
Снова асфальт. Цок-цок каблуками. На этот раз – неслышными. Ты задумал перейти дорогу на четвертую фазу светофора. Сейчас как раз заканчивается третья. Я успеваю ровно к режиму «желтого мигания»
-Стой. Стой, пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Я люблю тебя.
Что это-неужели внутри распускается бутон?
И почему-то все вдруг снова совсем не так.
Все не так. И так. Одновременно.
Мы долго-долго обнимаемся на перекрестке.
Нам невдомек, что двумя кварталами севернее по железной дороге мчится ан юг, озорно посвистывая, «детский поезд», с шумной чумазой оравой. Через день-море. Из окон летят яблочные огрызки.
В спальном районе, на четвертом этаже, в квартире 12, на нижней полке старого холодильника ЗиЛ (прямо за банкой с солеными огурцами) вдруг обнаруживается куриная нога. Баба Маня покрошит её ножом в кошачью лакушку, будет долго дуть, что бы остыло и поставит на пол. Огромный рыжий кот не ест горячее. У него твердые жизненные принципы. У бабы Мани - тоже.
-Отродясь не кормила печенкой, -пробурчит она, открывая форточку, что бы впустить в комнату осень.
Ветер.
-Слышал, кот? Печенку.
Что там эта девчонка напридумывала? Точно балда балдой.
Это ведь кто угодно скажет..