А я ведь знаю тебя.
Мы стояли на страже столько лет, ты помнишь?


Есть что-то странное в глубине.
Что-то, что я не могу понять.
Что-то, что я не смогу понять. До времени.
Что мы храним, и от кого?
Мы не теряем бдительности, нам приходится спать по очереди.
Я ведь даже не знаю твоего имени.
Вот там - ты видишь?..
Ты закрываешь глаза, ты можешь обрести способность верить.
Во что вам проще верить?
Что ж, один раз, на мгновение, просто взгляните туда, неужели вы разучились навсегда видеть? Порой просто не верится, насколько вещественны для вас слова, а ведь глупо было бы даже помыслить о том что вы способны услышать, понять. Долго смотреть в эти глаза, сотни глаз, бесполезно. Бесполезно говорить, кричать. Я тоже могу сдаться. Это означало бы смерть, а то что останется, продолжит дышать, мыслить, и даже, возможно, жить, улыбаться. Ведь так просто будет верить, что все осталось как прежде. Просто будет незаметной ложью заставить себя поверить в то, что ничего не изменилось. Если вам так нравится вооон тот цветок, можете попробовать сорвать его. Можно даже поселить его в горшок, поставить на подоконник за стальную решётку жалюзей, любоваться им на фоне заката, первое время поливать водой. А главное - верить, что вот он, живой, настоящий, рядом, его можно погладить, поставить на столик возле кровати. Но осадок останется, хоть сейчас многим непонятно. В один прекрасный день наступит озарение, что все это, конечно же, прекрасно, но как-то не так. Не так как должно быть, не так как однажды восхотелось. И вот тогда последует - "ах, ах, это была ошибка", потом - извинения, потом - обвинения, следом, как водится, забвение.
Человеческая память действительно настолько ненадёжна, что иногда становится по настоящему страшно за будущее. Вру, конечно. Становится не страшно, просто чуть холоднее обычного. На мгновение, ощутимо. Вещественнее столь многих ощущений.
Я ведь даже имени твоего не знаю.
Знаешь, я устал. Я уже готов сдаться, если честно.
Потерять то, чего не вижу вокруг.
Потерять, возможно, навсегда. Безвозвратно.
Вопрос в том, нужно ли это, и если да, то кому?
А все эти голоса верят, что я способен дарить.
Что я способен дарить им.
Неужели когда-нибудь и я изменюсь до такой степени, что буду коллекционировать мягкие игрушки, сначала, видимо, для компенсации отсутствия тепла. В какой-то мере - по причине нехватки, скажем, ласки, позже - ради азарта, затем - ради количества. Чтобы однажды забыть коллекцию в шкафу. И как-то раз с горечью осознать, что утратил что-то невосполнимое, во что верил и чем жил когда-то, так долго и так давно. А потом продолжить, видимо, жизнь, или что там в таком случае продолжают.
Назовем это жизнью, если так будет проще понять.
Я не буду делать ничего, наблюдая со стороны на всю эту дрянь. Пусть. Каждый сам выбирает себе путь, как сказал бы человек на порядок старше и умнее, чем я.
[647x699]