Шаг за шагом по ледяному полу, на кухню, где самая уютная снежная буря за окном, и самый горячий чай. Можно вечно смотреть в окно, приложив ладонь к замёрзшему стеклу. Можно примерить старые очки, испокон веков живущие на подоконнике не слишком интересной жизнью. (совершенно необязательно очки треснут у вас в руках, брызнув в правый глаз маленьким осколком темного стекла – это только я такой везучий, нынче – почти Кай, пропатченная версия – теперь с защитой льдинки от бытового тепла) Где-то за бешеной пляской кружевного подола платья Снежной Королевы еще не опавшие листья хрипло и нежно ругаются на ранний снег, а иномарки сливаются в страстных поцелуях с многоликой гордостью отечественного автопрома, ибо пришла пора краткой и жаркой любви между четырёхколесными непарнокопытными. Немецкий дарквейв чудесно ложится на танец снежинок и, возможно, слегка успокаивает встревоженную осень.
Время разбитых окон, приоткрытых дверей, треснувших зеркал, нарушенных границ, переплетений и холодного тепла. Можно стоять бесконечно у окна, и снег не выдержит, упадёт уже наконец, успокоится, и солнце напоследок по-дружески ослепит оставшийся глаз, и нырнёт в мутные глубины невнятных труб, сливаясь вдалеке с иными мирами, живыми пока еще – пока горят окна, наполненные чужим уютом. За рекой странно ходят поезда – усеянные уютом общественным, быстрого приготовления, встречаются друг с другом, сливаются, вытекают один из другого – и быстро уползают в разные стороны, хищно ныряют в свои норы, чтобы выплюнуть часть добычи и обновить содержимое металлического брюха.
Наверное, где-то не здесь можно было бы протянуть руку – и смешать всё это, добавить корицы и попробовать на вкус. Мне следовало бы родиться ветром, но я смутно подозреваю, что на данный момент это невозможно. Но Северный Ветер в наших волосах – тот же, что вечность назад, лишь с кожи нашей слетают ошметки брони, рассыпаются белым снегом. Но в чём-то трехлетняя вечность ничего не изменила, и я ничего не могу изменить.
А если открыть окно, снег весело залетает в дом, тает, встречаясь с кружкой чая и кожей запястья, его вкус не передать словами, его чистота безмерна, и он дарит надежду - хитрую клыкастую тварь. [588x699]