поприветствовала своих старых друзей.
заходите, располагайтесь.
но, если честно, я никогда вас не жду.

очень пронзительно. какая-то мелочь из ниоткуда валит с ног. на самом деле очень знакомый для меня жест, вальнуться на колени, потом на пол. слушать звон голове. прижимать коленки к груди и глубоко дышааать..
ну и пытаться затопить себе слезами лицо, конечно.
то сворачиваться в комок все сильнее, то пытаться выпрямиться и успокоиться.

я вообще сейчас прокручиваю это в голове, описываю и осмысляю. чтобы притормозить в основном такой вариант развития событий.

когда все это становилось слишком гнетущим, я резала себе кожу. сотни раз. мне правда нравилось. порез обжигал, тепло от него расползалось. дышать спокойно с каждым порезом становилось все легче. но это всегда долго. полчаса, час.
потом можно переставать плакать, обливаться перекисью, заклеиваться пластырями и идти спать. весь мир становился безоблачным, а напоминание о том, что ты все еще жив еще долго саднит и не дает уйти глубоко в себя. ну как долго. недельку, на мне же все как на собаке.

ожоги даются куда больнее, а заживают месяцами. зато мгновенно приводят в чувства. я прибегала к ним всего пару-тройку раз. когда весь мой мир рушился, а надо было не сворачиваться и ходит в невозмутимым лицом.

если честно, чего я только не делала. чем только не резала и не царапала. разбивала руки о стенку, кусалась, ставила синяки.
ненависть к себе и все это барахло позволяло мне избежать погружения в эту гнетущую пустоту. все внутри нее состоит из страха, настоящего ужаса. который лишает возможности видеть, слышать, чувствовать все, кроме себя.

потом я начала бегать каждый раз, когда что-то такое накатывалось на голову. до того, как оно накатилось. или разговаривать с кем-то, пусть лучше уж терпят меня слезливую и со стеклянными глазами, чем потом осуждающе заглядывают в меня.
ну или вот написала. пока писала, отлегло немного.