В маршрутке нервно озираются и долго втыкают на каждую входящую женщину. Входящая тоже начинает озираться, не видя никого опасного успокоенно шлепается на свободное место, но поближе к выходу.

В пустом пивном ларьке скучающая продавщица. Почему-то много страшно, чудовищно пьяных бомжей - то ли подают лучше, то ли я редко выхожу и отвыкла. У магазина для ветеранов общаются прислонясь к стенке два таких: "И ты видишь, рак у неё..." Подруливает третий, за ним на почтительном расстоянии тащится огромная, очень красивая головастая собака с черными бровями.

Самое время пить в сквериках красное из горла, типа подростковая романтика. Все пустое и пыльное, но еще чуть-чуть - и развеснится совсем, особенно чувствуется ночью, в центре, где уже стаял снег.

Но как-то не пьем. У нас стало совсем мало мебели и совсем нету хлама, и это хорошо. Теперь тут есть огромный матрас, вместо старой кровати и пока не купленного манежа - Иоанну-Марку ползать, чтобы падать невысоко. Вообще странно с непривычки, но уютно - кайф пустоты на месте выдранного, очень болевшего зуба.

Завтра пойду и побреюсь наголо, хоть разбирающийся Вовка и говорит, что хреновый по нумерологии день; асексуальность форева. Хотя может выйти и - наоборот.

Вы там аккуратней все, ладно?