В пейзажах мне обычно не хватает чудовищ.

Если зелёненький прудик и березки - то пусть зелёненькое вылезает из прудика, с бородавками и все обвешанное мокрыми хвостиками прудовой растительности. Смотрит жалостно, и просит пожрать. Хоть сухарик или сыроежку.

Если типа немецкий пасторальный пеззаж - пусть из-за дуба подглядывает, толстое и с маленькими глазками, серое и сердитое, и хвост короткий и волосатый, и уши. Хвостом машет и нервно хрюкает. Питается бабочками. И людьми, когда вырастет. Носит с собой котелок, которым не пользуется - любит суп, но не умеет его варить.

Если Африка - пусть оно будет прозрачное и клубящееся, как будто бы из песка и дыма, и как будто оно самум, а глаза красные и светятся в темноте. А когда под утро ложится спать - сворачивается клубочком у подножья бархана, неподалеку от оазиса. Оазис красивый, но в оазис ему нельзя.

А если пейзаж морской - пусть валяется вечерами на гальке, и подставляет розовое от заходящего солнца брюхо волне и хрустит ракушкой. Задние лапы в прибое, и смотрит на закат. Сонными глазами. Синими. Всеми тремя.