Как я люблю зиму: этот треск белого переливающегося в тусклом свете фонаря снега, колкий ветер, летящий прямо в лицо.
Зима этого года была для меня самой счастливой и теплой.
«Выходя из подъезда Димкиного дома, я ступала только что по выпавшему белому пуши-стому снегу. Накидывая капюшон на голову, я улыбалась, глядя на Димку, он же стряхивал ещё падающий снег с только что намытых и нагеленных волос, прищуривая глаза и прикуривая сига-рету, притыренную после вчерашнего веселья. Потом догонял меня, обнимал, ложа свою руку мне на плечо, целовал в щёку и говорил, что я самая красивая и, что он меня любит больше всех. В от-вет на эти слова я улыбалась и начинала его подкалывать, говоря, что это он просто так говорит, для галочки. Раздражённый моим поступком, он останавливался, делал недовольное лицо и на-хмуривал брови. Я подбегала к нему, наступая, как первопроходец, на тонкий слой белейшего сне-га, улыбалась, обнимала, приподнимаясь на мысочки, и целовала его в губы, потом с той же улыб-кой, говорила, что верю ему и, что я тоже его сильно люблю. Через минут 15 мы всё таки доходи-ли до дороги, смотря друг другу в глаза, мы улыбались. Он отходил чуть дальше от дороги, застё-гивая куртку, и опять начинал стряхивать снег с головы, я подбегала к нему для того, чтобы за-стегнуть молнию до конца и стряхнуть вновь осевший снег с его головы, не обращая внимание на то, что его «колючая голова» царапала мне руки. Потом отходила ближе к дороге и ловила маши-ну, та останавливалась, я целовала его в губы и залезала, маша рукой, и резко захлопывая дверь. А он говорил мне, что позвонит и спросит, как я доехала. Смотря в заднее окно, я видела, как он провожает машину взглядом; я чувствовала себя всегда спокойно, ведь каждый раз он запоминал номер машины, увозившей меня от него.»

Начало 2002 года.