...И когда она мне сказала — проси, чего хочешь,
я ответил смущенно — ну что вы, спасибо, как можно!
Благодарствуйте, я ей сказал, государыня рыбка,
я уж как-нибудь сам постараюсь управиться с этим.

И старался. Усердствовал. Сам свое ладил корыто.
Сам старухам своим угождал, поелику возможно.
Ту дворянкою звал столбовой и ни в чем не перечил,
ту — царицей морскою, да сам же и был на посылках...

Так прошло, почитай, тридцать лет и три дня и три года.
Вот и снова у синего моря стою одиноко.
И опять выплывает ко мне государыня рыбка —
ну чего, говорит, ну чего тебе надобно, старче?

И смиренно ответствовал я государыне рыбке —
ничего, я сказал, ничего мне такого не надо,
ни палат, говорю, расписных, ни сокровищ несметных —
мне бы только покою чуть-чуть, если это возможно...

Ничего не ответила мне государыня рыбка,
ничего не ответила мне, ничего не сказала,
только трижды своей головой золотою качнула,
да плеснула хвостом, да ушла в помутневшие воды.

А мне снился покой — он был тих, и просторен, и светел,
и одно лишь в моей благодати меня сокрушало,
что не ведаю ныне, довольны ли душеньки ваши,
ах, царицы мои, ах, дворянки мои столбовые!