Как я не люблю переработку текста! Но все же решилась, потому как мои прежние тексты не тянут на тот уровень, что я для себя поставила. А потому впереди на очереди - первые страницы из гостьи! Те, кто читал первоначальный вариант (а таковых немного), пожалуйста, скажите о впечатлении, такая же просьба для тех, кто и название слышит впервые)))
_____________________________________________________________

Рабочее название "Гостья".

Пролог.

…Большую территорию школьного двора занимает огромное футбольное поле, по которому сейчас с радостью носятся две соперничающие команды района. Первая, видимо, была фаворитом болельщиков, так как они постоянно выкрикивали фамилию девчонки из этой команды, как только та завладевала мячом.
– Ла-гу-но-ва! Ла-гу-но-ва! – хотя, конечно, что удивительного, сейчас много девчонок серьезно увлекаются спортом, но по внешнему виду казалось, эта еще до футбола не доросла. Щуплая, с выпирающими лопатками, острыми локотками, она, казалось, вот-вот свалится от нагрузки, но задорное лицо было все так же весело, а длинная, порядком растрепавшаяся коса развевалась позади ее тоненькой фигурки.
– Оксанка, давай! Вперед!! Задай им!!! – выкрикивали беспорядочно болельщики. Видимо, они уже не сомневались, кто будет победителем, но ради самого процесса часик потерпеть можно было. Тем более соперники на этот раз организовали достаточно сильную команду, почти все – ученики средней школы – раза в два-три превосходили Оксану по физическим параметрам, не говоря уже об опыте. Но девчонка, словно в насмешку над всеми законами логики и здравого смысла, обошла уже последнего соперника по пути к воротам и одним взмахом ноги, на пару с косой, не обращая внимания на ухмыляющегося вратаря, забила гол. Болельщики победно взревели, судья с нейтральной территории (флегматичный тринадцатилетний парень из другого района) равнодушно дунул в свисток, выкрикнул: "8:7, игра окончена!", и начал собираться. Его сумка валялась в общей куче вещей обеих команд.
На поле, как всегда, творилось столпотворение. Проигравшие, смеясь, что их обыграла команда, самая сильная в которой девятилетняя девчушка, покидали школьный двор, пожав руки и попрощавшись с победителями. А те искали маленькую изворотливую Оксанку, которая под шумок уже успела улизнуть со своими вещами и теперь шла, весело насвистывая, по дороге домой…

…Зайдя в маленькую двухкомнатную квартирку, она первым делом отыскала мать на узенькой кухне и приветственно чмокнула ее в щеку. Изнеможденная женщина лет тридцати пяти засмеялась, обняла дочь, а потом жестом указала на низенький холодильник:
– Там для тебя сюрприз, не открывай! Скоро придет Леша, так что до ужина совсем немного. Кстати, ты где была после школы? – подозрительно спросила она. – Опять мяч гоняла? И кто победил?
– Конечно, мы! – улыбнулась Оксана.
– Умница! – вздохнула женщина. - Но… Ксюша, посмотри на себя – вся в пыли! Переодевайся и клади одежду в стирку, я вечером прополощу.
– Хорошо, мамочка! А… так Лешки еще нет дома? – удивилась девчушка. – Он же, вроде, еще раньше меня приходит!
– Не волнуйся, я его попросила кое-куда зайти по пути домой…

…Большой, вкусный и сладкий торт – настоящий сюрприз на девятилетие девочки. Особенно при нынешнем уровне жизни семьи.
– Нравится? – умиленно поинтересовалась мать, убирая со стола в холодильник остатки нехитрого, но сытного праздничного ужина.
– Еще бы! Вы у меня самые лучшие! – поочередно поцеловав мать и восемнадцатилетнего брата в щеку, на что последний махнул рукой, мол, сочтемся, Оксана зевнула и сказала:
– Можно я спать пойду?
– Конечно, милая!
– Мам… - девочка остановилась у дверей кухни и задумалась о чем-то. – Мама, а когда именно ты меня родила?
– Хм… Где-то в половине двенадцатого ночи… А что?
– Да нет… - невпопад ответила она и так же задумчиво вышла из кухни, невесть зачем закрыв за собой дверь.
– Переутомилась? – усмехнулся Алексей.
– Я думаю, футбол – не слишком удачная вещь в ее жизни… - начала мать, но брат девочки ее перебил.
– Ты что? Я тут на днях видел, как она играет – ни за что бы не сказал, что этот ребенок впервые пнул мяч в футболе всего лишь несколько месяцев назад!
– Ну, ладно, потом поговорим…

…Бабушкины старые часы уже давно пробили одиннадцать, и Оксана заворожено смотрела на циферблат, не отрывая взгляда. Еще одна минута. И ей будет ровно девять. Девять лет хоть и бедной, но счастливой жизни. А впереди еще много радости, несчастий, побед и поражений… полминуты… Интересно, а что ждет в жизни ребенка, так рано открывшего в себе невероятный талант? Может, деньги, слава? Счастье?.. Две секунды… одна…

Глава 1.

Я резко открыла глаза и села на кровати, лихорадочно мотая головой и поминая тихим словом все недельные сны. Однако, несмотря на это, все еще ощущала мощную волну радостных чувств с отдаленным привкусом несчастья, словно стала вибрирующей струной лютни в руках поющего менестреля. Столько эмоций через меня никогда еще не проходило, даже если посчитать все когда-либо преследовавшие кошмары! Что ж это за сон был? И девочка… Стоп… Какая девочка? Вот черт, уже забыла! Всегда так, только берусь за анализ кошмаров, как они выветриваются из моей головы, словно пыль, почуявшая тряпку Милы. Кстати, Мила – женщина, у которой я снимаю комнату. Сверхдобрый человек! И накормит, и напоит, и слова не скажет против посещений моих не совсем нормальных друзей. Ах, да! Также еще не страдает предрассудками насчет того, что ведьма в доме – к несчастью. Конечно, меня нельзя назвать ведьмой в полном смысле этого слова, но некоторые таланты у меня присутствуют. Например, различать правду среди лжи, узнавать тайные желания человека, и так далее… А что вы еще хотите от человека, не знающего даже, где он родился и как попал в далекое от столицы графство?
Посмотрев в окно, я с грустью констатировала, что спать можно даже и не ложиться. Скоро рассвет, а, значит, надо будет снова идти к Майе, наставнице. Именно она мне открыла глаза на способности и пояснила загадочное слово "фэльт", которым меня все за глаза обзывали лет до двенадцати. Естественно, никому не хотелось, чтобы их потаенные мысли и чувства стали известны несмышленому ребенку, который у любого спросить может: "А что это значит?", "А то?". И разбирайся потом, красней перед соседями за всего лишь беглый образ в голове. Потом, через полтора года упорного труда мне удалось научиться "закрывать глаза", ослепнуть для мыслей, пользоваться словами и другими доступными способами общения. Ведь люди не любят тех, кто отличается от них хоть на "чуть-чуть".
Я стояла и смотрела в окно, следя за тем, как солнце лениво поднимается над далекими деревьями моего любимого леса, освещая понемногу город: низенькие дома, сгрудившиеся друг около друга, старые вывески лавок, а также стоящий в отдалении (километра за два от городка) графский замок… Серые башенки, оконца, шпили, тянущиеся на два метра ввысь, к бескрайним просторам неба… Эх, замечталась я что-то. Пора переодеваться и спускаться вниз, а то не дай Мудрейшие, опоздаю на ключевой экзамен и опозорю наставницу, да и себя в придачу.
Две минуты спустя я с грохотом спускалась с лестницы, ведущей в просторную мансарду, где я, собственно, и жила. В обстановке присутствовала аккуратная односпальная кровать, несколько деревянных полок с различными старыми книгами, которые мне дает Майя на дом. Так же окно на восточной стене, выходящее, как я уже говорила, на далекий лес, маленькую частичку города и графский замок, и небольшой столик с табуреткой. Не густо, но из-за хозяйки, относящейся ко мне как к дочери и привыкшей за пять лет к начинающей ведьме, стоило здесь оставаться.
– Ты уже уходишь, дочка? – Я, перескочив за несколько ступенек через перила, мягко приземлилась на обе ноги и солнечно улыбнулась Миле, уже стоящей при полном параде (то есть, в домашнем платье и фартуке) у плиты.
– Надо! А будь моя воля, до обеда бы не поднималась! – Про необычный сон решила ничего не говорить, зачем хорошего человека зря расстраивать?
– Садись хоть, поешь чего! – вздохнула Мила. – А то ведь экзамен у тебя, да? Наставница, поди, накажет, если опоздаешь… - как и все люди, хозяйка искренне верила как в суеверия и народные приметы, так и во все россказни про ведьм и колдунов. Сколько я не пыталась ее переубедить, Мила все равно оставалась верна своим принципам. Я тихо хихикнула, с умным видом покивала головой и, выпив кружку молока, чмокнула женщину в пухлую щеку и выбежала на улицу. Вдохнув свежего воздуха, я решила немного прогуляться по пути к избе наставницы, живущей на окраине, но желания, как правило, не всегда соответствуют реальности. Как только я вышла за калитку дома Милы, сразу услышала за спиной очень знакомый смех. Я с улыбкой оглянулась. Ко мне приближалась хохочущая девушка лет девятнадцати-двадцати. Длинные, до лопаток волосы были заплетены в крепкую косу, зеленые глаза озорно улыбались, маленький курносый носик сегодня расцвел ярким прыщиком, щеки, как всегда, алели безо всяких ухищрений. Подойдя ближе, девушка сравнялась со мной ростом.
– Димка мне проспорил золотой! – все еще смеясь, известила меня Анфиса, мой лучший друг с десяти лет. Никогда не разлучались, вместе болели, проказничали, гуляли, учились… Правда, подруга не имела никаких волшебных способностей, но сопровождала меня в младшей и средней школе при храме Мудрейших. Религию в нашем королевстве проповедовали лишь одну. Она учитывала присутствие в наших жизнях влияния людей, ставших богами. Другими словами, поклонение Мудрейшим.
– На что спорили? – я подняла бровь.
– Проснешься ты вовремя или нет! – улыбаясь, пояснила Анфиса. – Неужели Димка, знающий тебя лишь пять лет, мог сравниться со мной в знании твоего характера! Да он даже из замка никуда не выходил, и если бы я над ним тогда не пошутила, так бы и остался наш общий друг в этом каменном мешке!
Димка на самом деле – племянник нынешнего владельца города и замка, изначально – Дамиан. Но, согласитесь, разве пристало друзьям обращаться друг к другу такими напыщенными именами? А шутка та заключалась в том, что Анфиса, занимающая пост главного проказника города от рождения и до сей поры, решила выяснить, что за мальчик ее возраста постоянно бегает от замка к городу и обратно. Конечно, можно было предположить, что он какой-нибудь гонец, да только одет был Дамиан по-графски, с вышивкой герба на воротничке. Решила подруга проследить за ним, да увидела, что тот, от силы года на два всего старше Анфисы, подглядывает за детскими играми через заборы. Бестактная тогда подруга была, непосредственная, а потому сразу подошла и спросила, мол, что делаешь. Парень аж подпрыгнул. И не мудрено, когда сзади к тебе бесшумно подбирается нечто, да как хлопнет по плечу и гаркнет в ухо. Я бы сама как звезданула ей локтем в живот, так и не очухалась бы. Да только сама бы я потом от чужой боли загнулась. А Дамиан (от неожиданности, не иначе) наивно так спросил у нее, а что будет, если он к детям присоединится. Поиграть. Анфиса ответила, что лучше не надо, у нас в городе люди кровожадные, особенно маленькие. Если пригласят – так на всю жизнь. Посмертно. Если в догонялки, то как догонят – так всем кагалом затопчут-загрызут. Если в прятки, так находку – в котел, к матери на кухню. Анфиса с жутким хохотом мне потом рассказывала, что парень больно впечатлительный попался. Подруга-то, как все «разъяснила», так попросила малышню пригласить «бездомного, но интересного мальчика» поиграть. Дима тогда, бедолага, чуть не поседел, но в обморок не упал и вежливо так отказался, чем и заслужил уважение Анфисы. И та познакомила через несколько дней нас.
– Кстати, Ксан... – Подруга меня назвала собственно-придуманным производным от Оксаны. – Ты не забыла про наш уговор? – Я поперхнулась от неожиданности.
– Какой уговор? Я, по-моему, ничего не обещала! – Анфиса хитро посмотрела на меня.
– Ну, тогда пусть это будет сюрпризом! – Я лишь пожала плечами. – Ну, ладно, Ксан, мне пора уже. Тихон помощи на сегодня попросил, прислал ночью мальчишку. Так что я к нему. Удачи тебе сегодня!
– Спасибо, Анфиса! – я благодарно улыбнулась подруге и, помахав ей рукой, направила свои стопы к избе Майи. Понадобится мне сегодня удача, ой, как понадобится! Экзамен – это не вам не простые занятия с наставницей! Майя собирается вызывать самих Мудрейших! И не для какой бы то ни было помощи, а чтобы разрешение на мое дальнейшее обучение получить! Это дорогого стоит… Вчера, например, мне приходил пожелать удачи Макс… Он симпатичный сын лесничего, живущего в недалеко в чаще. Их избушка мне давно нравилась, с самого моего появления здесь, в девятилетнем возрасте…

…Первое, что я услышала, когда очнулась, были приглушенные ругательства. Такие красочные да замысловатые, что особа женского пола, обладающая хотя бы крохой воображения, непременно залилась бы краской. Чем я и занялась, доходя цветом лица до сходства со зрелым помидором. Да, я всего лишь подросток, но чего только не услышишь в современном мире! Парень, будучи автором сих неблагозвучных фраз, заметил мое состояние и мгновенно умолк.
– Привет, – ого, он даже по-нормальному общаться умеет, да вежливый какой! – Что ты делаешь здесь одна?
Я хотела было ответить, что не разговариваю с незнакомыми, как сама задалась не только этим же вопросом, но и многими, многими другими. К примеру, что я здесь делаю одна, что я здесь вообще делаю, где это здесь, кто такая я и, вообще, как меня зовут. Как видите, вопросы были сверхважные, но инстинкт самосохранения сработал раньше:
– А ты кто такой? – обычно я вежливая и всегда обращаюсь на "вы", но сейчас исполнилась подозрения. В самом деле, что девятилетняя Ксения может противопоставить парню, заведомо старше ее? Девятилетняя Ксения? Оксана, поправила я сама себя и осеклась. Браво, я вспомнила свое имя и возраст!
– Да так, мимо проходил, - промямлил парень, но потом встрепенулся и спросил в ответ:
– Так как ты сюда попала? Я уже целый вечер здесь кукую, а только вышел за ветками для костра, как на моей полянке появляется девчонка, да еще неместная.
– Ты эту поляну купил, что ли? – ехидно спросила я.
– Какая разница, - огрызнулся он.
– Большая и толстая, - отрезала я.
– Нет.
– Что – нет? – не поняла я.
– Ну вот, сначала спрашивает, а потом притворяется дурой, – разозлился мальчишка.
– Во-первых, я не дура и не притворяюсь, – надулась я. – А во-вторых, раз ты эту полянку не покупал, значит, она ничья, и я могу свободно здесь находиться и не отчитываться перед тобой за свои действия.
– Ну, закрутила, – восхищенно присвистнул парень, а потом протянул ладонь для приветствия. – Макс.
– Оксана, – я ведь не злопамятная, а обращаться ко мне как-нибудь надо. – Не подскажешь, где я?
– В лесу около городка Глеск. Только я не знаю, как к нему выйти, не говоря уже о своем доме, – немного виноватым голосом на порядок тише добавил Макс.
Ну что ж, Глеск, так Глеск. Следует туда дойти, найти отдел милиции, и все будет в ажуре, хотя и денег у меня нет. Та-ак, а что такое милиция?
– Ясно, - протянула я. – И что будем делать?
– Ждать моего папу, – вздохнул Макс. – он почему-то всегда знает, где я и что со мной, мне даже толком из дома сбежать не удается! – пожаловался он мне.
– А зачем сбегать из дома? – удивилась я. В самом деле, пока ты в семье, ты в безопасности и под защитой, так зачем бросать родных, которые тем более тебя любят?
– Ты не поймешь, – отмахнулся он.
– Ну ладно, – я пожала плечами. Зачем настаивать, узнаю в свое время.
Мы замолчали. Я думала, что скажу, если меня спросят рассказать о себе, но память словно под камень спряталась. Под очень тяжелый неподъемный булыжник. Своими усилиями хоть что-нибудь оживить в воспоминаниях, я добилась только головной боли.
Вскоре мы вспомнили, что если будем ночевать здесь, надо хоть немного веток для костра натаскать. За сим занятием нас и застал мужчина, вышедший на поляну совершенно бесшумно. От него веяло чем-то… чужеродным, не таким привычным для меня, но это был не запах (специально принюхалась). Я спряталась за неширокую спину нового знакомого.
– Не бойся, это мой отец, – тихо шепнул он мне, но мужчина как-то его услышал.
– А вы кого ждали? – усмехнулся он. – Надо же, терялся один ребенок, а нашлось два. Ты кто такая, малышка, и что здесь делаешь?
"Как они похожи, даже вопросы задают одинаковые. Слава богу, Макс меня малышкой не обозвал, а то получил бы в нос, а это невежливо", – успела подумать я, прежде чем ответить. Довольно вежливо.
– Человек. Подросток. Девочка. Сидела. Теперь стою, – отчиталась я. Надо доверять людям, если они не желают тебе вреда. Макс сам потерялся, зла причинить не в состоянии, а мужчина – его отец. Просто, не правда ли? Да и я сама каким-то левым чувством до этого дошла.
Отец Макса, в это время приближавшийся к нам, засмеялся, но замолк и вдруг остановился, будто на стену наехал. Неверяще уставился на меня и не отрывал взгляда целую минуту, пока я, испугавшись, не спряталась обратно за Макса. Мужчина вздрогнул и серьезно спросил:
– Откуда ты, девочка?
– Не знаю, – это я так пискнула?
– Что значит, не знаю? – не понял он.
– Не помню, – вздохнула я, но вдруг у меня в голове что-то щелкнуло, и я впервые в своей недолгой жизни потеряла сознание…

…Женщина с заплаканными глазами, очень красивая, но в таком состоянии это незаметно. Она сидит на коленях, прижавшись к стене в детской, и пустым взглядом обшаривает комнату, не замечая меня. Мама… Что ее так расстроило? Бросаюсь к ней, чтобы утешить, но пролетаю сквозь стену и оказываюсь в спальне брата. Сам Лешка мечется по комнате в бесплотных попытках найти что-то, однако вдруг останавливается и, минуту подумав (увидев, как он по привычке стучит пальцем по столу, у меня защемило сердце), подошел к маме и обнял ее, шепча на ухо что-то успокаивающее. Я подобралась ближе и услышала:
– Мы ее найдем. Мы обязательно ее найдем.
Мама лишь заплакала сильнее и теснее прижалась к Лешке.
– Девять. Ей только девять лет… – тихо бормотала она.
Мне захотелось обнять их и самой ощутить на себе сильные, но ласковые руки брата и тонкие, нежные, любящие – мамы… Я уже знала, что не смогу к ним сейчас прикоснуться, что мне необходимо уйти, и уйти надолго. Сердце разрывалось от боли и тоски, несмотря на то, что две трети этого чувства принадлежали не мне. Но я разделяла их, неосознанно делая легче семье и позволяя им пережить годы разлуки, не вспоминая про маленькую Ксению. Мама не станет жить без меня, а брат не сможет забыть маленькую приставучую сестренку, значит, им необходимо помочь сделать это. Я хочу вернуться, поцеловать маму, обнять Лешку. Когда я вернусь, они все вспомнят, но сейчас лучше будет так. Да, будет лучше.
Я села рядом и, уткнувшись носом в колени, тихо заплакала…

Очнулась уже в избушке лесника, Прокофия. А рядом со мной суетилась деревенская ведьма Майя, за которой он послал Макса тотчас, как только я провалилась в сон. Но… я почему-то его не помню совершенно! Только обрывочные образы всплывают в голове, и ничего больше… Но тогда я прониклась уважением к своему спасителю, а его дом стал моим на целых пять лет. Вспомнила я за все время лишь свой возраст и имя с фамилией. Остальное осталось тайной за семью печатями даже для меня.