В пустынном городе я больше всего хотел увидеть свет. Многие годы мне казалось, что лучше жить во снах. Там я себя чувствую как ни где уютно. Там сбывалось всё, чего я хотел от реальной жизни. Мечты сбывались и стирались навсегда по прошествии нескольких часов, уходя в след ночи. Просыпаясь, чувствовал невесомость души. Это так противно знать, что ждёт тебя сегодня. Я строил свой вымышленный мирок со своими родными домами, дорогами, природой, животными и людьми. Но разум всячески препятствовал построению идеала, которого в принципе достичь невозможно. И я снова оставался один со своими мыслями о прекрасном и счастливом. Надежды не было, так как я знал всю историю наперёд, верить в безысходность глупо, а любить попросту некого.
   Это нормально, что льёт дождь. Вода смывает пыль с руин одинокого города, обнажая голые камни и расстекаясь грязными ручьями по низинам дорог, уходящих в никуда. Даже молнии бывают здесь редко. Никаких отблесков и сопутствующих раскатов грома. Всё протекает спокойно, умиротворённо. Как всё плавно начиналось, так незаметно и тихо всё заканчивалось. Только шум ударов капель об окна свидетельствовал о плохой погоде.
   Единственное доказательство того, что здесь ещё что-то меняется, это движение бесконечных грязно-белых и мутно-серых облаков, то и дело проплывающих над головой, и падение тяжёлых и шумных капель воды с неба. Глаз только за это и может зацепиться. Всё остальное настолько мёртво, что кажется, остановилось время. И если не двигаться и не дышать, то можно слиться с окружающим фоном, погрузиться в мрачное безмолвие этой безжизненной картины, навсегда запечатлевшей один единственный момент.
   ...Я видел, как треснуло какое-то огромное стекло. За ним оказалась пустота. Ничего не было, сплошная чернь, способная поглотить всё из материального мира. Осколки, падая, отражали свет, идущий  то ли ни откуда, то ли из самих осколков. Свет, преломляясь, раскрашивал эту темноту в разные яркие цвета. Жуткая чернь начала проясняться, откуда был уже достаточно различим город. Но разве это то место, в котором я живу? Разве это та обыденность, к которой я так привык, которой пропитался до самых костей? Нет! Это было что-то особенное, что-то непривычное и завораживающее. Я боялся моргнуть, дабы всё это происходящее вдруг по какой-то причине не исчезло. Взгляд был намертво прикован к новому миру, в миг построенному из пустоты.
   Когда рассеялся дождь из пёстрых осколков, я находился в своём же городе, но на который я будто смотрел через цветные линзы. Красок было настолько много, что казалось, я чувствовал их присутствие. Я мог различить каждый цвет в отдельности закрытыми глазами. Обыденное всем нежно-голубое небо, ярко-зелёная трава под ногами, бледно-жёлтые и коричневато-красные дома - всё это настолько потрясло меня, что я просто упал на траву, вдохнул свежий воздух прекрасного дня и жадно разглядывал синеву над головой, дабы успеть насладиться этим чудом, будто скоро этого не будет.
   Самый запоминающийся момент этого события стало необычное по своей сути явление. Как и полагается, после дождя на ещё влажном небе, появилась радуга по другую сторону от ярко-белого солнца. Удивительно то, что это была полностью зелёная радуга! Я смотрел на неё, ни на минуту не отрывая взгляд. Бархатный её цвет ласкал мой взор, успокаивая душу, согревая теплом своего цвета. Поражало величие зелёной радуги, растянувшейся на всё небо, разбросав свои начала по разным концам света, и в то же время умиление, простота и монотонная оригинальность давали понять, что это всё сделано ради меня одного. Все эти красоты были созданы для одного человека, всю жизнь разделявшего одиночество застывшего серого города, человека, который пытался бороться с обыденностью жизни, старательно раскрашивающего свой внутренний мирок, чтобы не быть похожим на всё окружающее.
   ...Вот за что меня раздражают эти дожди, так за то, что они, падая сверху и разбиваясь о стекло, часто не вовремя нарушают такие красивые сны, как этот. Теперь передо мной снова этот ужасный город. Всё, как всегда: тот же свет, те же полуразвалившиеся дома, разбитые дороги, серые облака, сквозь которые пытается пробиться хотя бы один лучик света. Но солнцу получается освещать лишь верхние заоблачные просторы, донося до самой земли лишь жалкие крохи отблесков от небесного тумана.
   Вскоре закончился дождь, стало немного тише, но всё так же неуютно и тоскливо. Сквозь окно безжалостно терзая почти исколеченную душу виднеется мёртвое равнодушие города. И лишь нарисованная маркером на окне Зелёная Радуга будет ещё долго напоминать про красоту моего внутреннего мира, которой, закрывшись в себе, я буду изредка наслаждаться по ночам, добавляя всё больше красок радости и цветов счатья в город, построенный из пустоты.