ВПЕРВЫЕ о нём заговорили после выхода на экраны фильма «Сука-любовь». А после главной роли в «Дурном воспитании» Альмодовара его и вовсе записали в секс-символы и надежды мирового кино.
ЭТОТ юноша с кошачьими глазами, в котором детская невинность перемешивается с порочной, завораживающей притягательностью, легко покоряет любого, кому удаётся побеседовать с ним хотя бы несколько минут. Возможно, в этом ему помогает мягкий мексиканский акцент, придающий его голосу особую певучесть. Многим Гаэль кажется загадочным, поэтому нашу беседу мы решили начать с вопроса:
— Кто такой Гаэль Гарсия Берналь?
— Я родился в Гвадалахаре, в Мексике. Мои родители — актёры. Когда я появился на свет, маме было 17 лет, а отцу 21. Так что я — маленькая неожиданность.
— Так, значит, то, что вы стали актёром, — их вина?
— Я мог быть рядом с ними, только разделив их ремесло. Впервые я очутился на сцене в пять лет.
— Ничего себе!
— Я выучил весь текст, который должен был произносить мой отец. Другие актёры очень меня ценили, ведь я всегда мог вовремя подать реплику.
— Вы с самого детства снимались в телесериалах, верно?
— Да, в двенадцать лет я снялся в одной из тех теленовелл, где все герои постоянно страдают. Но это нельзя было назвать актёрской игрой в полном смысле этого слова. Я просто развлекался.
— Вы всегда хотели стать актёром?
— Нет, я не был уверен, хочу ли этого, пока мне не исполнился 21 год. К тому времени я уже два года прожил в Лондоне, где изучал театральное искусство. До этого актёрство для меня было скорее хобби, чем профессией. Я думал, что это так и останется чем-то вроде забавы, но судьба распорядилась иначе.
— Жалеете об этом?
— Бывает, что и сожалею. Иногда я думаю, что мне куда больше понравилось бы изучать философию.
— Гаэль Гарсия Берналь — и вдруг философ?
— Ещё живя в Мексике, я поступил на философский факультет местного университета, но его закрыли. Я понимал, что за всем этим стоят политики со своими грязными играми. При одной мысли, что мне придётся остаться в Мексике, к горлу подкатывала тошнота.
— И тогда вы отправились в путешествие…
— Я люблю быть в пути. Путешествия — одно из главных моих увлечений.
— А почему выбрали именно Лондон?
— Я думал, что там можно неплохо заработать. Поднакопить деньжат и отправиться дальше… Но Лондон — очень дорогой город, и в результате я только и делал, что работал, платил за квартиру и опять работал…
Мне это довольно быстро надоело. Я пошёл на прослушивание в театр, и меня приняли в труппу. С тех пор всё изменилось.
— Всё было так просто?
— Может быть, со стороны кому-то так и кажется. Не знаю. Зато совершенно точно могу сказать, что сейчас всё в моей жизни меняется с головокружительной скоростью.
Я стал актёром как раз для того, чтобы не конфликтовать с самим собой. А если такие внутриличностные конфликты и случаются, то я предпочитаю разрешать их сам, а не объяснять кому-то, почему в каждой конкретной ситуации я поступаю именно так, а не иначе.
О славе и Альмодоваре
— КАК вы воспринимаете обрушившуюся на вас известность?
— Нужно уметь управляться с нею и получать от неё удовольствие. Ведь, как ни крути, во всём этом есть своя положительная сторона: приятно видеть плоды своего труда.
— Но ведь постоянно находиться у всех на виду очень тяжело.
— А я и этого и не делаю. Когда меня спрашивают, не хотелось бы мне перебраться в Соединённые Штаты, я отвечаю, что нет. Я не хочу всей этой шумихи вокруг себя, телохранителей, лимузинов и прочей мишуры. Нет, я всегда буду жить в Мексике.
— Но тем не менее, когда Альфонсо Куарон снимал в Голливуде «Гарри Поттера», вам захотелось поучаствовать в этом фильме.
— Да, я ходил на пробы, но… не сложилось. Видно, я уже не так хорошо скачу верхом на метле, как в детстве.
— Ну, на самом-то деле, наверное, причина тут совсем другая…
— Возможно, тогда был неподходящий момент или сам проект был неподходящий. Хотя чего уж там скрывать: я просто умирал от желания сыграть в «Гарри Поттере».
— Вы всегда снимаетесь только в тех фильмах, которые вам нравятся?
— Нет. Признаюсь честно: были роли, за которые я брался только для того, чтобы было чем платить за квартиру.
— И на какие же роли вы согласились «ради куска хлеба»?
— Знаю, да не скажу! Могу только сказать, что роли эти были не в латиноамериканских фильмах.
— Вы всегда выбираете непростых персонажей. Секс, наркотики, путаница в отношениях… Почему вас привлекают подобные темы?
— Всё это происходит бессознательно. Возможно, эти темы затрагивают что-то глубоко во мне, но я не отдаю себе в этом отчёта…
— После того как вы сыграли в «Дурном воспитании», Педро Альмодовар зовёт вас не иначе как «роковая женщина».
— Правда? Педро — один из самых искренних и честных людей, каких я знаю. Он — потрясающая личность.
— Трудно было входить в роль транссексуала?
— Чтобы подготовиться к этой роли, мне много чего пришлось сделать. Например, одеться в женское платье и в таком виде разгуливать по ночному городу.
— И каково это?
— Я понял, что женские формы обладают какой-то волшебной силой, которая заставляет нас, мужчин, исполнять любой ваш каприз. Наверное, потому я и согласился на эту роль. Хотел высвободить скрывающуюся во мне женщину!
— В фильме вы просто гениально сымитировали легендарную испанскую актрису и певицу Сару Монтель!
— Как раз эта сцена далась мне тяжелей всего, я почти готов был сдаться.
— Почему?
— Платье от Жана Поля Готье было, скажем прямо, не слишком-то удобным. К тому же мне пришлось нацепить накладные ресницы и сбрить все волосы на теле.
— В картине есть довольно откровенные постельные сцены. Как вы справлялись с этой задачей?
— Старался не анализировать то, что мне предстояло играть, ведь, если перед съёмками подобных эпизодов начать об этом думать, становится не по себе. А если съёмки проходят быстро, тут уж не до размышлений. Отснялся — и всё. Слава богу, в тот раз всё прошло довольно быстро. К тому же я старался думать о другом.
