[Отрывок]

Две величайшие, на мой взгляд, силы - счастье и несчастье. Неразумно считать, будто разум человеческий может заменить судьбу. Тщетны намерения того, кто притязает обнять причины и следствия и за руку вести свое предприятие к вожделенному концу. Особенно же тщетны они при обсуждении операций на военном совете. Никогда еще люди не проявляли столько предусмотрительности и осмотрительности в делах военных, как зачастую проявляем теперь мы. Не из страха ли сбиться с пути, не из стремления ли благополучно прийти к развязке?
Скажу даже больше: и сама наша мудрость, наша рассудительность большей частью подчиняется воле случая. Мои воля и рассудок покоряются то одному дуновению, то другому, и многие из их движений совершаются помимо меня. Разум мой подвержен воздействиям, зависящим от случайных, временных обстоятельств:

Vertuntur species animorum, et pectora motus
Nunc alios, alios dum nubila ventus agebat,
Concipiunt.
{Меняется облик души, и сердце порождает то одни побуждения, то другие, пока ветер не успел разогнать тучи(лат.).}

Посмотрите, кто в наших городах наиболее могуществен и лучше всего делает свое дело, - и вы найдете, что обычно это бывают наименее способные люди. Случалось, что женщины, дети и безумцы управляли великими государствами не хуже, чем самые одаренные властители. И обычно, отмечает Фукидид, грубым умам дело управления давалось лучше, чем утонченным. Мы же удачу их приписываем разумению.

Ut quisque fortuna utitur
Ita praecellet, atque exinde sapere illum omnes dicimus.
{Каждый возвышается в меру того, как ему благоволит судьба, а мы на основании этого говорим, - что он - умница(лат.).}

Вот почему я всегда прав, утверждая, что ход событий - плохое доказательство нашей ценности и наших способностей.