Лене Б.

Электрички грохотали и уносились прочь, мерцая огнями в вечерней дымке. С перрона сходили поздние пассажиры и разбредались в темноту по обе стороны от полос рельсов.
Невдалеке от путей располагался тихий пустырь, весь в вялых деревцах, кустарниках и обледенелых проплешинах.
Посередине пустыря, в проржавевшей жестяной бочке, жарко пылал костер. Над пламенем грел руки человек, одетый не по погоде легко. Он то смотрел на огонь с медитативной сосредоточенностью, то вдруг оглядывался по сторонам, то все же запахивал поплотнее поношенную кожаную куртку.
Наконец, на затихшем, опустевшем полотнище шоссе показалась явно знакомая ему фигура.
К пустырю быстрым шагом направлялся молодой светловолосый мужчина.
Мужчина в куртке отскочил от огня и поспешил ему навстречу.
На границе пустыря они обнялись, как старые добрые друзья и стояли, пока не умчался вдаль целый товарный состав.
– Как же я рад тебя видеть!.. – выдохнул тот, что только пришел.
А тот, что грелся у огня в ожидании, лишь уперся лбом ему в плечо.

– Встали тут на дороге, – проскрипела, проходя мимо, старушка с нагруженной тележкой.
– Доброго вам вечера, дама! – рассмеялся ей в ответ светловолосый.
Она, опешив, заспешила прочь, скрипя тележкой.
– Пойдем к огню, - сказал рыжеволосый (а у человека, ждавшего весь вечер на пустыре, были именно темно-рыжие волосы), словно радушный хозяин.
Они подошли к огню. Рыжий подбросил в бочку еще ворох газет и улыбнулся новым искрам и всполохам. Глаза его оставались уставшими и печальными.
А взор светловолосого был направлен вверх, к звездам.
- О, Большая медведица!
– Все звезды считаешь?..
– Полезная привычка. В любое время пригодиться.
– И то правда… - рыжий долгое время молчал. – Ну, и как тебе?
– Медведица? В Галилее была ярче.
– Ох! Предварительный просмотр.
Светловолосый опустил взгляд в пляшущее пламя. Вздохнул…
– Я не хочу возвращаться в мир сейчас.
Рыжий закивал:
– Сейчас все по-другому. Нам такого счастья еще не выпадало.
– Грубо говоря, да. А ты тоже не хочешь возвращаться?
– Ха! Я никогда не хочу сюда возвращаться. Я всегда гадом выхожу!
– Ну не сетуй! Мы же с самого начала все решили. Да и мне нет смысла приходить без тебя… Трижды мы приходили и трижды наши истории создавали цивилизации… Жаль, что первую нашу историю никто не помнит…
– Вторая уже сказка…
– Зато третья!..
– О, третья! До сих пор дерутся!
– Не понимаю я их…
– Я людей вообще не понимаю! Чего им надо?
– Меня спрашиваешь?.. Они никогда не могли понять, что мы пытаемся сказать им…
Над пустырем долгое время царила тишина, только ветер перебирал сухие, холодные прутья веток.
- То есть, в этот раз мы не приходим, - как бы подводя итог, сказал рыжий.
Светловолосый кивнул.
– Да.
– А знаешь, даже жаль…
– Вот всегда ты так!..
– Правда, жаль. Снова пожили бы, собрали компанию. Уж сколько-нибудь интересных людей нашлось бы…
– Так хочешь прийти?
– Нет!
– Я серьезно – если ты хочешь…
– Нет-нет! Я просто в сантименты ударился… Пойдем, что ли пройдемся по городу? Когда еще выпадет…
– Да. Я с радостью, - живо согласился светловолосый.
Они покинули пустырь, оставив пламя в бочке догорать, меркнуть, сходить на нет, и он задумчиво промолвил:
– Этот город больше Иерусалима, но, кажется, спокойнее…
– Это только кажется, - заверил рыжий. – О, последний трамвай! Пробежимся?..

29.01.08