Итак, мое скромное мнение…
Что для меня Джекилл и Хайд, как личности. Они оба неполноценны. ИМХО.
Весь блестящий и глянцевый, аж скрипящий Джекилл ничуть не более жизнеспособен, чем маргинал и психопат Хайд.
Это на самом деле и есть личность, рассеченная надвое: Джекилл, зажатый в правила и большей частью надуманную мораль, и Хайд – вообще лишенный морали и запретов.
В финале в кабинете Джекилла находят труп не похожий ни на кого из них, вернее – похожий сразу на обоих. Мне это представляется закономерным финалом не только в смысле «вот дети, до чего доводит такой образ жизни», но и в том, что они наконец «сроднились». Невозможно жить на два фронта, тем более – таких непохожих и противоположных по сути. Это кого угодно вымотает. Заметьте: Хайд какое-то время существовал, не привлекая внимания полиции, значит – агрессия в нем нарастала не сразу. До этого он удовлетворял свои прочие животные позывы.
Видимо, препарат доктора Джекилла такое действие в итоге и приобрел: сначала отфильтровать две части существа друг от друга, чтобы затем спаять их в полноценную личность.
Которая, увы, не смогла жить под грузом совершенных грехов…
Случись «слияние» чуть раньше, все было бы прекрасно – доктор, наконец, обрел бы гармонию и мир в душе. Но двоякое существование продолжалось слишком долго. Оно, разумеется, порождало в нем чувство острой тревоги, которое он не мог реализовать и, соответственно, оно переадресовывалось Хайду, заставляя его совершать бесчинства.

А ведь, дай Джекилл себе хоть на каплю свободы, никакого Хайда бы не было! Он бы естественным образом растворился в характере самого Джекилла.
Он тяготел к порокам и боялся огласки…
Ну, возьмем для примера самый «ужасный» порок викторианской Англии, за который «загремел» еще Оскар Уальд – гомосексуализм.
И чО? Дед, заведи себе хорошенького ассистента и радуйся жизни!
Если никто не заметил/услышал/просек/разобрал, чего он наэкспериментировал в своей лаборатории и откуда Хайд взялся, то такие домашние радости и вовсе остались бы тайной за семью печатями.
Для гомофобов: завел себе новую горничную и зови ее каждую ночь к телу, хоть с шампанским, хоть с плетками…