В колонках играет - Короли - они, родимые)))

Короли ночной Вероны…


Теплый ветерок скользил по крышам Вероны и гладил макушки ясеней и кипарисов. Дневной жар спал, уступив место умиротворению вечера.
Шумная приятельская компания сегодня разошлась на удивление быстро, в саду Монтекки остались лишь Ромео и Меркуцио.
Боже, если бы кто-то заглянул в сад в этот вечер! Кто именно из них придумал эту дурацкую игру они уже не помнили. Наверное, Меркуцио…
Ромео стоял, прислонившись спиной к широкому стволу дерева, закрыв глаза. Меркуцио стоял к нему практически вплотную и с выверенной периодичностью склонялся, чтобы… поцеловать приятеля в губы. А тот, не открывая глаз, раз за разом произносил женские имена. И смеялся.
– Лиза.
Поцелуй.
– Анна.
Поцелуй.
– Линда.
Поцелуй.
– Мария.
– Не угадал!
– Как не угадал? Только она так неумело целуется.
– Подумай еще.
Поцелуй.
– Маргарита! Точно – она.
Поцелуй.
Молчание.
Поцелуй…
– Меркуцио…
– Чего?!
Долгий единый взгляд, единое дыхание. Поцелуй.
Зачем-то руки под рубашкой (руки – Меркуцио, рубашка, разумеется, - Ромео). Долгий, крепкий, трепетный поцелуй.
Наверное, только минуту спустя Меркуцио отстранился, облизывая губы. Подойдя к скамье поблизости, он взял одну из недопитых бутылок вина и стал жадно пить, запрокинув голову.
Опустив наконец изрядно полегчавшую бутылку, он продолжил смотреть на ясную, полную луну. Не оборачиваясь, он протянул бутылку Ромео. Тот последовал примеру товарища. Так бутылки и не стало.

***
Первое, что Ромео почувствовал, проснувшись, был холод. При чем, холод он чувствовал самыми разнообразными частями тела.
Зато первым, что он услышал, был стук сердца, не своего – чужого. Он лежал, прильнув к чьей-то груди. При чем… то ли зрение его обманывает, то ли грудь – не женская, потому как лежать на ней, в принципе, удобно.
Тогда, с кем это он? Уф! Ну с кем же еще!
– Доброе утро, Монтекки! Ну ты вчера и надрался…

Над Вероной расцветало утро…

4.07.07.